Второму игроку приготовиться - Эрнест Клайн

Я махнул на винтовую лестницу внутри пологого ствола в центре комнаты. Сёто тут же кинулся к выходу, Эйч последовала за ним, но ей пришлось остановиться, чтобы уменьшить свой аватар наполовину, иначе она бы не влезла в маленькую лестничную площадку. Тем временем я схватил с крючка на стене свой крошечный рюкзак клуба «Путешественников Халцедонии». Они не добавлялись в инвентарь аватара, а поскольку их содержимое можно было использовать только на этой планете, все оставляли их в шкафчиках для хранения или в своем Домике свободы на дереве, как я.

Рядом висел точно такой же рюкзак, принадлежавший моей маме. Я старался на него не смотреть, но не сдержался. Спереди от руки было выведено «Мама».

Я поспешил убрать передачу эмоций через аватара, чтобы АртЗмида не увидела моих слез, и заставил себя двигаться дальше: закинул на спину рюкзак, который автоматически увеличился под взрослого аватара, и направился к лестнице, но путь мне преградила АртЗмида. Даже не видя моих слез, она безошибочно уловила настроение. Я попытался ее обойти, но, как и при первой нашей встрече, она меня не пропустила. Вместо этого она меня обняла – я успел смириться с мыслью, что мне больше никогда не почувствовать ее объятий.

Саманта знала о моей матери и о том, как я обнаружил ее тело дома на диване. Она умерла от передозировки – вероятно, от героина, смешанного с какой-то дурью. Именно по этой причине я изначально избегал записей ОНИ, сделанных людьми во время употребления героина. Однако позже любопытство пересилило, и я с головой окунулся в кроличью нору героинщиков ОНИ. Я хотел на себе испытать то, что испытывала мама – за каким кайфом гналась, когда нечаянно приняла смертельную дозу. Вероятно, думал я, чудесные ощущения, раз она рисковала ради них жизнью. Употреблять наркотики посредством ОНИ далеко не то же самое, что колоть их в вену. Ощущения те же, но никакого вреда или физической зависимости. Плюс исключена случайная смерть от передозировки. В общем, записи ОНИ позволили мне испытать тот же кайф, какой испытывала мама, только без вреда на мозг и организм. Тем не менее ощущения меня не впечатлили.

АртЗмида крепко меня обнимала, пока я, наконец, не перестал плакать. Я вытер глаза и несколько раз глубоко вздохнул. Затем натянуто улыбнулся и показал АртЗмиде большой палец. Коротко кивнув, она взяла меня за руку и повела по винтовой лестнице. Внизу я толкнул тяжелую деревянную дверь, и мы вышли наружу, в Лес дружбы, где нас ждали Эйч и Сёто. Они стояли бок о бок в ярких лучах солнца, которые пробивались сквозь кроны деревьев и подсвечивали крошечных насекомых и пылинки, летающие в воздухе вокруг.

Я думал, АртЗмида отпустит мою руку до того, как нас увидят друзья, однако она не отпустила. Эйч и Сёто деликатно сделали вид, что не заметили. Я указал на тропинку, ведущую на юг, через густой лес с домиками на деревьях.

– Вон там – горы ВсякаяВсячина. Следуйте за мной, гуськом, прямо по моим следам. Не останавливайтесь, чтобы с кем-то поговорить – ни с аватарами, ни с неписью. Ни к чему не прикасайтесь и, если получится, ни на чем не задерживайте взгляд. Иначе можете запустить обучающую мини-игру или побочный квест, из которых не выйти, пока не пройдешь. Нам придется продолжать без вас – нет времени играть в «Булькины подсказки».

Ясно?

Все покивали, после чего мы со всех ног кинулись по тропинке.

Миновав Лес дружбы, мы вышли на поле Холдена: широкое плоское поле ржи, которое резко обрывалось на краю утеса Сэлинджера. Тут я когда-то прошел кучу квестов-сочинений по книге на разных уровнях сложности. Также на этом поле я бесчисленное множество раз играл в догонялки с ребятами со всего мира. Ребятами, которых никогда не встречал и никогда не встречу в реальном мире, с никами, которые, вероятно, давно поменялись.

АртЗмида положила руку мне на плечо, возвращая с небес на землю.

– Нужно спешить, – напомнила она.

Я повел их по краю ржаного поля на узкую мощеную дорогу, которая змеилась через холмистую местность к видневшимся вдалеке горам ВсякаяВсячина. Все вокруг казалось даже ярче и жизнерадостнее, чем мне помнилось… Только тут я осознал, что впервые нахожусь здесь с гарнитурой ОНИ.

До нас донесся радостный крик, и я вскинул голову: высоко в небе в своих письмолетах летали дети. У меня в инвентаре тоже завалялся такой, но он вмещал только одного человека, и для полета требовалось безостановочно выписывать слова. Такой транспорт нам не годился.

Наконец дорога привела нас к небольшому деревенскому домику с красным амбаром во дворе. На обочине стояла деревянная тележка с граблями. Я встал на определенное место рядом и принялся распевать во всю мощь легких:

– Это Большие космические сани! Идите к нам! На Больших космических санях! Будет весело вам!

Заиграла музыка. АртЗмида рассмеялась и начала подпевать. Я вывел текст песни в окне браузера, чтобы Эйч и Сёто тоже могли присоединиться. Пока мы пели, с неба спикировал желтый летательный аппарат, подхватил наши аватары и закинул на свои стильные кожаные сиденья.

– Добро пожаловать на борт Больших космических саней, – воскликнул я, кладя руку на рычаг управления. – Наш бесплатный транспорт до замка Алгебры! Всем пристегнуться, иначе упадете.

Я направил Большие космические сани на горы ВсякаяВсячина и вдавил педаль газа в пол. Мы миновали начало легендарного квеста Орегонская тропа, затем пролетели над мистером Роджерсом с его соседями и продолжили движение на юг, вдоль побережья моря Морфем и над островом Галла-Галла.

При виде острова на лице Эйч расползлась широкая улыбка, и она принялась рассказывать о том, как обожала эту передачу в детстве. Я поймал себя на том, что тоже улыбаюсь. Все же я страшно соскучился по этой планете, и почему так долго ее избегал? Несмотря на обстоятельства, я был по-настоящему рад вновь сюда вернуться.

Едва перемахнув через горный хребет, я направил сани вниз и посадил прямо перед золотыми воротами города Халцедония. Единственный вход охранялся стражем Вычитания: величественным каменным гигантом, который открывал ворота, только если вы решите серию простых примеров на вычитание. Едва я справился с заданием, страж торжественно кивнул и пропустил меня в город. Когда испытание прошли и мои друзья, я вновь побежал, ведя нашу компанию по запутанному лабиринту городских улиц.

В какой-то момент я заметил нечто странное и совершенно неуместное: припаркованный у обочины великолепный кремовый кабриолет «бьюик-роудмастер» сорок девятого года выпуска, который