Жертва разума - Джон Сэндфорд

– Надеюсь, это поможет.

– Доктор Редер, – послышал женский голос из телефонной трубки.

– Да, доктор Редер, несколько лет назад один из ваших пациентов совершил самоубийство. Тело удалось идентифицировать благодаря зубной формуле из вашего офиса, – сказал Лукас. – Парня звали Джон Мэйл.

– Я помню Джона. – Ее голос звучал четко. – Он провел у нас довольно много времени.

– Существует ли вероятность, что каким-то образом зубную формулу подменили? До того, как он покинул больницу?

– О, нет, я так не думаю. Он содержался взаперти, совсем в другой части больницы. Сначала ему пришлось бы оттуда выбраться, незаметно проскользнуть к нам, а потом проделать обратный путь. Это очень трудно осуществить.

– Проклятье, – сказал Лукас.

– А что, у вас возникли сомнения относительно того, что именно Джон спрыгнул с моста? – спросила Редер.

– Да. Кстати, вы случайно не видели фоторобот человека, похитившего миссис Манетт и ее дочерей? Он был напечатан в газетах.

– Да, видела. У Джона были темные волосы, – сказала Редер.

– Он мог их перекрасить…

– Одну минутку, возьму газету.

– Она пошла за газетой, – доложил Дэвенпорт Брансвику.

Пока они ждали, Лукас просматривал фотографии тела. Потом Редер взяла трубку.

– Если изменить цвет волос, если сделать их черными – я только что закрасила их ручкой, – то вполне возможно, что это Джон. Только линия подбородка немного не та.

Лукас кивнул. Он знал, что не ошибся.

– Хорошо. Скажите, а вам говорит что-то имя Глории Кросби?

– Глория? – ответила Редер. – Она работала у нас санитаркой.

Лукас закрыл глаза. Вот ты и попался.

Встревоженный Андерсон держал в руках стопку бумаги.

– Слоун сказал, чтобы ты взял машину, – сказал он, его усталое лицо фермера оставалось неизменно нахмуренным. – Данн выезжает, тебе пора идти.

– Продолжай заниматься Мэйлом, – сказал Лукас, надевая пиджак.

Андерсон принялся загибать пальцы.

– Мы ищем друзей Мэйла, чтобы выяснить, не встречал ли его кто-нибудь после моста. Пытаемся установить, кому на самом деле принадлежало тело, но с этим будут проблемы. Речь может идти о человеке, который лечил зубы в больнице, был близок к Мэйлу по возрасту и размерам, и находился там приблизительно в то же самое время; но таким параметрам отвечают сотни людей, и все они не вполне психически здоровы, а многих невозможно найти. Мы занимаемся родителями Мэйла – матерью и отчимом. Мы считаем, что они могли разойтись. Нам известно, что они перебрались в окрестности Сиэтла, но один из друзей приемного отца слышал, что там они перестали жить вместе, и мать снова вышла замуж.

– А удалось найти приличные фотографии Мэйла?

– Мы ждем снимки из больницы и отдела транспортных средств, но все они устарели на годы, – ответил Андерсон.

– Да, но если у нас будет с чего начать, мы сумеем их состарить. Если потребуется, передайте их моей компании. Сегодня утром ребята неплохо поработали.

– Хорошо. Тебе следует поговорить с шефом, стоит ли показывать их прессе. Если он настолько близко подошел к краю, как ты думаешь…

– Да. Я еще вернусь. Ничего не предпринимайте, пока мы все не обговорим. И если что-нибудь выяснится – что угодно, – позвони мне. Трубка постоянно будет со мной.

Когда Лукас выскочил из здания, Слоун уже шел ему навстречу с бейсболкой в руках.

– Где он? Где Данн?

– Едет по городу, – бросил Слоун через плечо, повернулся и быстро зашагал по улице. У тротуара их поджидал серый четырехлетний «Шевроле Каприс» с работающим двигателем. – Нам придется оправдываться.

Им выдали стандартные рации федералов: Лукас вышел на связь, проверил протоколы идентификации, после чего ему сказали, что зебра уже в пути; нужные предметы приобретены.

– Это означает, что они видят машину из вертолета, – сказал Дэвенпорт.

– Потрясающе, – проворчал Слоун.

– Так даже лучше, чем бред с «прием подтверждаю», – ответил Лукас. – Я его никогда не понимал.

– Ты захватил с собой карты?

– Да, а еще я на всякий случай взял карту Хадсона. – Дэвенпорт вытащил ее из кармана.

Рация прохрипела:

– Приближается к перекрестку авеню Белый Медведь.

– Знаешь, все слетело с катушек, – сказал Лукас. – Я сижу тут и думаю, что это уж чересчур странно.

Пока они следовали за машиной Данна по городу и в пригороды, Дэвенпорт рассказал Слоуну об идентификации Джона Мэйла.

– Но пока мы его не прижали, – сказал он.

– Если это наш парень, то проблем не будет, – уверенно заявил Слоун. – Как только мы получим лицо…

– Я надеюсь, – вздохнул Лукас.

Они выехали из города. Белый пушистый туман плыл над свежескошенными лугами – последний покос этого года. Урожай бобов и кукурузы, насколько мог оценить Дэвенпорт, был хорошим; золотые початки просвечивали сквозь зелень, бобы уже стали коричневыми и подсыхали. В нескольких милях от Сент-Пола над посадочной полосой кружил легкий самолет, и они видели пилота в коже и черном шлеме. Дальше, над рекой Сент-Круа, полдюжины ярких разноцветных шаров медленно дрейфовали на восток, в сторону Висконсина.

– Он съехал с 95-й… едет обратно, на восток, – сообщила рация.

– Это пятый; мы видим, как он приближается.

– Все на своих позициях, – послышался узнаваемый голос Дамбо.

– Съезжай на шоссе пятнадцать, – сказал Лукас, ткнув пальцем в указатель. – Направляйся на север, найди место для разворота. Мы не должны останавливаться. Если Мэйл рядом, он может меня узнать.

Слоун съехал с автострады и направился на север по гудронированной дороге.

– Сзади нас догоняет фургон, – сказал он.

Дэвенпорт соскользнул с сиденья вниз, а Слоун свернул налево. Фургон продолжал двигаться по главной дороге. Слоун посмотрел в зеркало заднего вида.

– За рулем женщина, блондинка, – сообщил он.

– Они вернулись на дорогу.

– Он на месте. Мы его контролируем.

– Пока у них неплохо получается, – нервно сказал Лукас.

– Дай им время, – проворчал Слоун. – Федералы способны испортить даже поллюцию.

Они одновременно посмотрели на часы.

– Пять минут, – сказал Слоун, и Дэвенпорт кивнул.

Они возвращались обратно к автостраде. Дорога оставалась пустой, вокруг расстилался мирный пейзаж – новые домики с пластиковой обшивкой в пастельных тонах, от закатных до цвета полыни. Тут и там поля доходили до самой дороги. На лугу паслись овцы.