Стреляешь в брата — убиваешь себя - Максим Михайлов

Влад сделал короткий приставной шажок в сторону того, что прихрамывал. Хромой отреагировал моментально, сразу видно, понимает, как легко, набрав разгон с такого подшага можно сократить дистанцию до минимума, обрушив на врага сокрушительные удары локтей, коленей и головы, самого страшного оружия ближнего боя. На это Влад и рассчитывал. Дернувшийся назад хромой, на несколько секунд утратил контроль за общей ситуацией, готовясь встретить атаку. Влад же стремглав метнулся навстречу тому, что с ножом. Мозг успел запечатлеть лишь льдистый блеск холодных голубых глаз и выставленное вперед в оборонительной стойке лезвие ножа, чутко следящее остро-заточенной кромкой за каждым его движением. Дальше все произошло быстро и предсказуемо: обманный выпад, короткий финт и стремительный настоящий удар в грудь. Времени на то чтобы попытаться каким-то образом его отбить, просто не было. "Если ты ставишь блок, ты теряешь время и инициативу, забудьте про блоки, они для спортсменов, вы должны работать только на опережение. Бить сквозь удар!" Хриплый бас инструктора, кажется, звучит в голове все то время, пока немыслимо невозможно для обычного человека извернувшийся корпус уходит с линии атаки, в глазах противника вспыхнувшее было торжество, сменяется растерянностью и недоумением, он проваливается вперед вслед за не встретившей на пути сопротивления плоти рукой. Нож со свистом распарывает воздух где-то у самого уха, левая рука для страховки ложиться на предплечье атакующего внакладку, в то время как правая аккуратно, почти нежно обнимает врага за шею и в такт с его собственной инерцией тянет вперед. Прямо на встречное движение откинутой назад до отказа и тут же стремительно брошенной вперед головы. Лоб с размаху впивается противнику в носогубный треугольник, с хрустом сворачивая нос, плюща и разрывая губы. Не давая врагу опомниться, Влад вдобавок несколько раз насдил его на колено, и отбросив от себя еле стоящее на ногах, утробно мычащее пошатывающееся тело влепил последний, аккордный апперкот в подбородок. Противник мешком рухнул ему под ноги. Все! Этот больше неопасен. Влад развернулся, готовый встретить атаку хромого, за понадобившиеся на его напарника несколько секунд тот должен был успеть добежать до места действия, и замер в недоумении. Последний оставшийся на ногах черный комбез просто сидел на земле и, неторопливо копошился в кармане, пытаясь извлечь сигарету из мятой пачки, пальцы его заметно дрожали.

— Все, Гайворонский, на сегодня достаточно, а то ты мне всех бойцов перекалечишь, — лениво произнес скучающий голос. — Будем считать, упражнение выполнено на «удовлетворительно».

— Чего это на "удовлетворительно"… — обижено протянул Влад, с наслаждением опускаясь на такую мягкую, манящую землю.

— Того это! — построжал голос. — Восемь лишних секунд по общему времени. Раз! Выход из горящего напалма с закрытым лицом и, в результате, неожиданное попадание в засаду. Два! Нейтрализация противников в рукопашной отнюдь не максимально эффективная из возможных вариантов. Это три! Достаточно? Или разобрать подробнее?

— Достаточно… Тройка тоже госоценка… — устало махнул рукой Влад. — Я в отличники не стремлюсь…

— Ну и зря, Гайворонский, зря, — говоривший, наконец, вышел из-за спины Влада и присел перед ним на корточки. — Родину на тройку защищать нельзя… Можно на тройку рулить финансами, строить дома, лечить зубы и пробивать унитазы. А вот Родину защищать нельзя. Потому как если встретится тебе троечнику соседский отличник, то строить больше ничего не понадобится и лечить будет некого… Понятно тебе, сирота казанская?

— Понятно… — буркнул Влад, стараясь не поднимать глаза выше трущейся о ботинок травы.

— А раз понятно, то считай, что в этот раз зачета ты не получил. Будешь пересдавать. Вопросы?

— Как пересдавать?! — вскинулся Влад. — Сами же сказали «удовлетворительно»!

Сидящий перед ним человек в черном комбезе, точно таком же, как на нападавших, довольно расплылся в улыбке и пригладил широкой пятерней седеющий ежик волос.

— Вот так и будешь пересдавать, до тех пор, пока не сделаешь все без ошибок. Надо будет, повторишь еще десять раз, а то и двадцать…

— Нет уж, увольте, Сергей Николаевич… Тогда как-нибудь без меня, — прошмакал распухшими губами подошедший к ним черный комбез, тот, что нападал на Влада с ножом. — Он же мне всех парней искалечил…

— А кто же тебе доктор, Семенов? Я что ли виноват, что вы такие лохи! — всплеснул руками Сергей Николаевич в искреннем негодовании. — А еще спецназ! Ишь, название-то себе выдумали: отряд специальных операций «Град»! Прямо, как большие. А потом приходит всего один, запыханный, полукаличный пацан и делает вас троих, как девочек!

Семенов, обиженно шмыгнув разбитым носом, отошел в сторону, туда, где двое его товарищей угрюмо курили, ощупывая полученные «раны» и бросая вовсе не дружелюбные взгляды на Влада.

— Зря вы с ними так, Сергей Николаевич, — примирительно улыбнулся Гайворонский. — Они действительно старались, как могли…

— Это ты прав, — добродушно улыбнулся седой. — Они-то старались, а вот как действовал ты, мне совсем не понравилось. Такое впечатление, что полоса оказалась для тебя не достаточно реалистичной, что ли… Ты даже с ними работал с оглядкой, как бы кого серьезно не помять… Даже не знаю, что сказать… Похоже чего-то мы с инструкторами не додумали… Не проникся ты выполнением задачи, все время вел себя так, будто в спортивных состязаниях участвуешь…

— А как я себя должен был вести?! — раздраженно бросил Влад. — Или вы не понимаете, что если бы я хоть на мгновение поверил, что эти трое настоящие враги, то вполне мог оставить здесь три трупа! Мне так было бы даже легче. Вы же профессионал, должны понимать, насколько легче человека убить, чем нейтрализовать.

— Тише, мальчик, тише… — в голосе Сергея Николаевич прорезались резкие металлические нотки. — Не забывайся. Не надо мне тут играть спектакль одного актера, про оскорбленного в лучших чувствах и неконтролирующего себя после повышенной дозы адреналина бойца. Я-то прекрасно знаю, что сейчас ты уже в норме и можешь абсолютно здраво рассуждать. Как-никак результаты твоих тестов на эмоциональную устойчивость приходили именно ко мне. Или ты хочешь показать, что с тех пор что-то серьезно изменилось?

Влад, молча опустил голову, действительно глупо было пытаться что-то изображать в присутствии постоянного куратора и наставника, который знает его, пожалуй, даже лучше чем он сам себя.

— Так-то лучше, — верно понял его жест Сергей Николаевич. — А этих дуболомов ты пожалел абсолютно напрасно. Они по сравнению с тобой не имеют вовсе никакой ценности. Ты очень дорогостоящий проект, если еще этого не понял. На твою подготовку затрачены такие деньги, что ты должен стоить как минимум столько же, сколько десантный батальон. Да-да, не надо тут улыбаться! Ты обходишься казне ничуть не дешевле. Поэтому даже если бы ты убил всех троих, никто не был бы в претензии, просто несчастный случай, производственные потери. А ты со своим благородством и человеколюбием просто завалил зачет. Каким образом прикажешь натаскивать тебя на кровь? Ведь и в реальной ситуации ты потом поведешь себя так же, как сейчас. Ты же сам понимаешь, думать в реальном бою некогда, тело просто автоматически делает то, чему обучено… И что сделаешь ты, привыкший жалеть противника?