Черный трибунал - Виктор Доценко

Внутри было темно и тихо. В воздухе витал сильный аромат спирта. Запах этот источался бочками, стоявшими в ангаре. Заглянув в заднюю дверцу фуры, Нечаев присвистнул: прицеп был доверху забит проволочными ящиками с водкой.

Кабина фуры, как он и рассчитывал, была пуста. По-видимому, водитель находился в зоне наблюдения сменявшихся охранников.

— Спирт горит лучше водки, — пробормотал Лютый, щелкая застежками чемодана, — а напалм лучше спирта…

Чемоданчик, с какими обычно ходят сантехники, был доверху забит пластиковыми пакетами с напалмом. Напалм хорош всем, а особенно тем, что его невозможно потушить водой. Именно это обстоятельство и обусловило выбор Нечаевым орудия диверсии…

Лютый управился быстро: спустя пять минут и бочки со спиртом, и колеса фуры были обмазаны вязким, напоминающим клей веществом. Горловины бочек, естественно, были закрыты наглухо — это означало, что при нагревании металлических стенок горючее содержимое, по законам физики, должно было расширяться и, дойдя до критической точки, взорваться. Огромные объемы горючего гарантировали, что пожар неминуемо перебросится на соседние ангары. Оставалось лишь бросить спичку и, добежав до полуоткрытого люка, спуститься вниз, прикрыв за собой крышку…

Что и было сделано.

…В девятнадцать часов десять минут первые бочки уже пылали, и злые языки пламени жадно лизали их бока. В девятнадцать часов двадцать четыре минуты страшной силы взрыв потряс склад со спиртом — огонь мгновенно перекинулся на соседние ангары.

А в девятнадцать часов тридцать пять минут с центрального пункта складской охраны позвонили по «01».

Пожарники прибыли в двадцать часов пять минут, но погасить бушевавший огонь было решительно невозможно. Бывшие военные склады выгорели дотла, а вместе с ними сгорело и все содержимое…

Вечером вся Москва увидела в передаче «Дорожный патруль» съемки с места происшествия. Бесстрастный голос за кадром сухо информировал жителей и гостей столицы об очередном большом пожаре…

«Доносчик — как перевозчик: нужен лишь на один час…»

С этим утверждением Вадим Алексеевич Шацкий был согласен на все сто: и как бывший оперативник утро, перевидавший за свою службу немало сексотов, и как опытный, умудренный жизнью человек. Стукачей лелеют, оберегают от неприятностей лишь до того момента, пока у них есть возможность выполнять свои малопочтенные обязанности. Разоблаченный же стукач никому не нужен.

За свою жизнь Вадим Алексеевич, человек умный и осторожный, почти не совершал серьезных ошибок. Крупно прокололся он лишь однажды, когда, будучи подполковником МВД, позарился на сто пятьдесят граммов кокаина, подлежавших уничтожению по акту и обязательно при понятых.

Кокаин был продан налево, и потому никаких документов по его уничтожению, естественно, составлено не было. Случилось это за несколько месяцев до его ухода на пенсию…

Но кто бы мог подумать, что об этом факте станет известно проклятым чекистам?!

Роковая ошибка обошлась Шацкому слишком дорого: шантажируя возбуждением уголовного дела и прочими неприятностями, ФСБ вынудила его к сотрудничеству. А написав курирующему его оперативнику Симбирцеву первое донесение, отставной подполковник влип окончательно. Тот давний факт присвоения кокаина еще следовало доказать.

Да и времени прошло немало.

В конце концов, можно было попробовать по старым каналам повлиять на следствие, суд, прокуратуру, организовать грамотного защитника. Но узнай о факте стукачества Александр Фридрихович, тут уж никакие связи, никакие былые заслуги не помогут. Никакой тебе презумпции невиновности, никакого адвоката.

Миллер всегда отличался маниакальной быстротой на расправу, и для того, чтобы положить голову подозреваемого в стукачестве на плаху, не требовалось длительных разбирательств. Как-то при встрече майор Симбирцев деликатно намекнул: нам-де достаточно организовать небольшую утечку информации, чтобы господин Миллер сожрал вас с позавчерашним дерьмом! Так что не забывайте, от кого зависите…

Впрочем, господин Миллер мог поступить и иначе, поставив Вадиму Алексеевичу ультиматум: или становишься двойным агентом, дезинформируя Лубянку сообразно моему плану, или этот разговор у нас с тобой последний.

Но, даже приняв такое, спасительное на первый взгляд предложение, Шацкий оказался бы между двух огней. Двойной сексот лишь ненадолго продлил бы свою агонию. Если чекистам было под силу организовать утечку информации, то они наверняка бы раскололи сексота-оборотня.

Правильно говорят: доносчик — как перевозчик…

Никакого выхода не было. Именно поэтому начальник службы безопасности «Защитника» скрупулезно выполнял все распоряжения Лубянки. Именно поэтому он регулярно писал подробные доносы: с кем Миллер встречается и с кем собирается встретиться, каковы его планы, успехи и неудачи… Именно потому Шацкий беспрекословно выполнил и последнюю установку Большого Дома: аккуратно внедрил в окружение Александра Фридриховича людей ФСБ — Савелия Говоркова и Андрея Воронова.

Однако Вадим Алексеевич был достаточно умен, чтобы понять: теперь положение его сделалось шатким, как никогда. Или «запалится» на какой-нибудь случайности сам, или (что очевидно) станет ненужным, и тогда Лубянка поспешит от него избавиться… Ведь теперь, кроме Шацкого, ФСБ имеет в «Защитнике» еще двоих людей!

Теперь Шацкий начисто лишился покоя. Ситуация выглядела беспросветной и безвыходной.

Пойти к Немцу с повинной, рассказать, каким образом внедрены к нему лубянские «телохранители», а заодно и о своих встречах с чекистским опером?

Глупо и нерасчетливо. Пустить все на самотек?

Тоже не лучший выход. Еще месяц, два, максимум полгода — и голова его ляжет костяшкой на счетах высших оперативных интересов ФСБ. И не важно как: сдадут ли его, Вадима Алексеевича, хозяину и работодателю, подстроят автомобильную катастрофу, отравят газом, организуют тихое и незаметное исчезновение…

У мальчиков из Большого Дома длинные руки! Но ведь сидеть просто так тоже нельзя! Еще со времен службы в утро Шацкого отличала редкая аналитичность мышления. Вот и сейчас, проанализировав положение, он пришел к очевидному: надо во что бы то ни стало избавиться от «телохранителей», внедренных Лубянкой.

Такому решению трудно было отказать в логике. Во-первых, ликвидировав Говоркова и Воронова, Шацкий автоматически восстановил бы исходную ситуацию, при которой в сборе информации для ФСБ он оставался единственным ценным агентом. Общеизвестно: монополия на информацию всегда дорогого стоит.

Во-вторых, в Случае возможного провала «телохранителей» Вадиму Алексеевичу, поручившемуся за них перед Немцем головой, пришлось бы несладко.

Не проще ли не допустить провала?!

В-третьих, от этих неулыбчивых эфэсбэшных парней вполне можно было ожидать упреждающего удара: зачем оставлять в живых потенциального «двойного агента»!