Низвержение Жар-птицы - Григорий Евгеньевич Ананьин

он нас бичевал, кинута, и иссяк гнев его, как некогда долготерпение.

Опустив голову и помедлив немного, Максим спросил:

– Где сейчас Аверя?

– Здесь, в соседней комнате, – ответил Павлик, – мы его туда перенесли.

Соскочив с постели, Максим поспешил туда, куда указал Павлик; остальные двинулись следом. В смежной горнице, меньшей по размерам, он действительно увидел Аверю; двое слуг оправляли на нем одежду. Почему-то Максиму подумалось, что они хотят причинить зло Авере, и, подбежав, он крикнул:

– Что вы делаете?

– А что, в мокром его оставлять? – откликнулся один из челядинцев. – Он теперь ни сам пойти, ни попроситься не может. Да чего таращишься, лиха мы не деяли над ним! С него спрос, – челядинец вытянул палец к потолку, – он знает, как воздавать за каждое желание! Отбегался парень за птахой!

Максим наклонился к Авере, так, что носы мальчиков почти соприкоснулись. Какая-то невиданная прежде, странная и грустная улыбка замерла на Авериных губах; подобная иногда бывает у мертвецов, когда они смотрят на виновника своей гибели, которого, однако, в последний момент успели простить. Лишь редкое моргание позволяло понять, что это все-таки лицо живого человека, да узкие полоски сухой искрящейся соли, протянувшиеся от уголков век к подбородку, напоминали о том, что происходило совсем недавно. Максим быстро сделал распальцовку; никакого желания он не загадывал – просто надеялся, что, увидев хорошо знакомый жест, Аверя придет в себя, но тот даже не шелохнулся.

Второй челядинец поморщился, втянув ноздрями воздух:

– Ну, вот опять!

Глянув вниз, Максим увидел, как по штанам Авери растекается влажное пятно, и резко обернулся:

– Пашка, верни прежнего Аверю!

– Прежнего, говоришь? – произнес Павлик, и непривычные, металлические нотки зазвучали внезапно в его голосе. – А что ему делать без Аленки? Может, и ее вернуть? И их родителей тоже? Вообще все вернуть, как было? Чтобы мне не править, а править Василию, Петру или, не дай Боже, Федьке?

Не ожидавший подобного Максим растерянно отступил в сторону, даже с каким-то испугом глядя на товарища, и Павлик, заметив это, прибавил – уже спокойнее:

– Пойми: Жар-птица не всесильна! А будь иначе, разве я бы не воскресил моих родителей? Думаешь, мне их не жалко? Но, сколько я себя помню, они учили меня, чтобы я смотрел вперед и не цеплялся за прошлое. Ты ведь знаешь, как оно иногда держит человека.

– Знаю: моего отца оно тоже не хочет отпустить. Но он выстоял, а Аверя с Аленкой…

– В этом мире для них уже нет места.

– Ты сказал: в этом мире?

Павлик пристально глянул на друга:

– Кажется, я понял, чего ты хочешь. Но это очень сложное желание даже для Жар-птицы.

– Если пожелать сильно-сильно…

– Государь, Жар-птица от того ослабнет, – с поклоном сказал один из присутствующих – видимо, кладоискатель. – Не вопреки тебе молвлю, лишь чтобы предуведомить…

– Я знаю, – твердо ответил Павлик, – но как царю мне пристало явить милосердие, а как хозяину Жар-птицы – при ее помощи… Наш мир покинуло трое людей; думаю, он примет взамен четверых.

– Им ведь там будет хорошо?..

– Сам убедишься…

– То есть и я смогу вернуться назад?

– Я был бы счастлив, останься ты здесь, со мною…

– Никак… Родители очень горюют, я не могу их больше мучить.

– Мои папа и мама тоже страдали бы, умри я раньше их. Не дождешься и дня, когда меня будут венчать на царство? Впрочем, нет, – решительно оборвал себя Павлик, – тогда расстаться будет еще тяжелее!.. Лучше сейчас! Любой человек возвращается домой, если Бог от него не отвернулся, просто твой дом – там, а мой – тут, и я нужен этому миру…

– Ты справишься?..

– Я не один, – ответил Павлик, показывая взглядом на стоящих позади него людей, – мои друзья помогут мне и подскажут, если вдруг я допущу ошибку. Теперь, с Жар-птицей, нам уже не нужно скапливать столько таланов в казне, больше останется для народа, и ему будет легче, а значит, легче и правителю, мне так отец говорил…

– А мне Господь нынче все равно что воротил сына, потому и у меня есть будущее, – добавил Стешин, и впрямь глядя на Павлика чуть ли не с отцовской заботой.

Мальчики стояли друг напротив друга; от набежавших слез фигура Павлика расплывалась перед глазами Максима, готовая вот-вот вовсе исчезнуть, словно волшебство, которому суждено было разлучить ребят, уже началось. Из кармашка Павлик вытащил продолговатый черный предмет:

– Возьми, это твой… Он должен быть исправен, только зарядка кончилась.

Максим машинально принял смартфон. Павлик медленно поднял руку; он ничего не говорил – то ли уже не имея сил, то ли полагая это излишним. Ладонь его чуть заметно качнулась, и затем он прижал к ней три пальца.

Жар-птица, благодаря которой друзья встретились, вновь разделила их.

Глава 26.

Воссоединение

«Они здесь!»

Максим быстро натянул рубашку; волнение от предстоящей встречи с Аверей и Аленкой даже как-то отодвинуло на задний план саму радость возвращения к родителям. Впрочем, оно было и к лучшему, иначе супруги Перепелкины почувствовали бы неладное. Теперь же они лишь снисходительно улыбнулись, когда Максим припал к окну, а чуть услышав сигнал домофона, выскочил на лестничную площадку. Как ни быстро он спускался, Аленка взбегала еще проворнее, и дорожную сумку Максим перехватил у нее лишь на втором этаже. Вместо длинного платья на Аленке была юбка до колен и жакетик канареечного цвета, а волосы, больше не заплетенные в косу, свободно ниспадали на плечи, но ее взгляд и голос, которым она поблагодарила Максима, остались прежними, и их невозможно было перепутать со взглядом и голосом другой девочки. Аверя на три ступеньки отстал от сестры; что же касается двух идущих позади него взрослых людей – мужчины и женщины, – то Максим не сразу смог разглядеть их лица, не запомнил даже, как их зовут, хотя его родители обратились к гостям по имени, едва те переступили порог. Почти сразу все сели завтракать, поскольку время было уже довольно позднее; Максиму не сразу удалось наладить разговор и, пожалуй, никогда в жизни он не испытывал такой неуверенности. К счастью, сами ребята помогли ему справиться с нею, давая понять, что вовсе не намерены дичиться или заранее ставить Максима ниже себя, – особенно Аленка, но также и Аверя, пусть он и был более сдержан. Заглянув со смартфона в интернет – украдкой, так как делать этого за столом не полагалось, – Максим обнаружил и два новых запроса на добавление в друзья. Бодрое настроение быстро возвращалось к Максиму, хотя холодок дважды все-таки пробежал по его спине: первый раз, когда Аленка, желая