Счастье с третьей попытки - Галина Владимировна Романова

Харламов, не испугавшись шиканья Роговского помощника, подошел к Усову, присел перед ним на корточки. Глянул с ненавистью.

– Ларису за что?!

– Она узнала, что Володин жив, – ответил за него Рогов. – И узнала, что у свидетеля есть фотографии, как тот теперь выглядит. Позвонила мужу, все рассказала. И он испугался, капитан! Так ведь, Ваня? И начал торопливо действовать…

– Лариса Ивановна позвонила ему в момент его совещания. Сообщила, что едет к свидетелю, рассказала, что у того есть ценная информация. Он только что позвонил ей и сказал, что имеет фотографии. И что она будет неприятно удивлена, взглянув на них. Так ей сказал Устинов. Это все она рассказала мужу в телефонном разговоре, еще когда была на работе, в своем кабинете, – докладывал на следующий день Харламов на совещании. – Усов запаниковал. Спросил адрес, по которому она едет. Попросил быстрее возвращаться домой. Это подтвердила секретарша и все, кто был на совещании. Потом он быстро свернул совещание. Распустил всех. Вышел через аварийный выход, поймал такси. Таксиста уже нашли. Он дает показания. Доехал на такси до райцентра. Там выбрал первую попавшуюся машину. Выбирал, по старому опыту, самую запыленную, значит, на ней давно не ездят. Значит, не скоро хватятся. Оказался прав. Быстро доехал до нашего города. Позвонил домой с телефона-автомата, ему не ответили. Позвонил ей на мобильный с автомата, она сказала, что еще у свидетеля. И пробудет там еще минут двадцать. Он попросил ее не задерживаться, болеет все же. Пожелал спокойной ночи и двинул прямиком на адрес, который ему назвала Лариса Ивановна. Ему пришлось даже немного подождать ее. Ждал в темноте у подъезда. Когда она вышла, он ее… Мастерским ударом, которым славился Володин, он убил свою жену, которая прожила с ним бок о бок много лет, создавая ширму для бывшего бандита и убийцы. И создавая благоприятный климат для его бизнеса.

– Это он сказал?! – перебил севшим голосом генерал.

– Да. Он.

– Дальше!

– Он швырнул тело Ларисы в кусты. Чуть подвинул, чтобы со света не было видно. Сел в машину, вернулся в райцентр, оставил машину на прежнем месте. Взял такси, доехал до аварийного выхода своего офиса. Поднялся в кабинет, дождался секретарши и поехал в гостиницу. Водителя он заранее отпустил, предполагая, что тот может ему пригодиться для подставы. Он и пригодился. Когда в офис пришел мальчик и начал кричать и скандалить, что знает, на какой машине увезли с пустыря мужика, а потом убили, Корников перепугался. Обо всем доложил якобы запившему боссу. Тот сразу понял, время пришло. Мальчишку решено было спрятать в подвале на даче у Усовых. Пока было не до него. Без воды и еды он пролежал там связанным несколько дней.

– Сейчас как? – снова перебил его генерал.

– Нормально. Выздоравливает. И почти счастлив.

– Чего это?

– Подвиг! Это для них, для пацанов, подвиг!

Харламов ухмыльнулся, вспомнив, как переживал Вовка, что не он оказался на Ромкином месте. Дурачок!

– Так, так, так… А Хиллов Усова шантажировать, что ли, пытался?

– Так точно, товарищ генерал, – вздохнул Харламов. – Он вызвал звонком Усова, начал издалека, потом вплотную приступил к шантажу. Узнал, говорит, я тебя, Ваня. По размаху узнал. По походке. Сколько раз вместе пили-то… Вот Усов его и вывез за город и пристрелил там. Потом, понимая, что тучи сгущаются, он расправился со своим водителем, обставив все с предсмертным чистосердечным признанием. Только перестарался, уничтожая отпечатки. Перестарался…

– Кстати, капитан, отпечатки! Как же с ними быть? Ты же его стакан приносил на экспертизу и что?

– То был не его стакан, товарищ генерал. Когда я выходил на лестничную клетку звонить, Володин подменил свой стакан стаканом с отпечатками своего соседа, он заходил к нему иногда. Поменял стаканы и притворился уснувшим.

– Вот ведь… – Генерал побарабанил пальцами по столу. – Пил две недели, а голова работала? Сразу раскусил тебя? Непросто так ты вокруг него крутишься, так?

– Матерый бандит, товарищ генерал. Матерый… И не пил он. Прикидывался. В его крови обнаружено не так уж много алкоголя. Врачи говорят, что после двухнедельного запоя так не бывает. И про отпечатки, товарищ генерал… У него для всяких публичных случаев имелись накладки силиконовые на пальцы. Он их в сейфе у себя в офисе держал.

– Так, понятно. – Генерал поднялся, жестом заставив Харламова не вставать. – Володин во всем сознался, все протоколы допроса подписал. Его больничная карточка у нас имеется с фотографиями, сделанными его пластическим хирургом. Свидетельские показания в порядке. Так что… Так что готовь дело в суд, капитан. Да и… Готовь новые погоны. Все, совещание закончено. Можете быть свободны… Кстати, Харламов, задержись-ка…

Вадик остановился у дверей, дождался, пока коллеги выйдут. Глянул на генерала, постукивающего дужками очков по бумагам.

– Слушаю, товарищ генерал. – Ему показалось, что генерал забыл о том, что попросил его остаться.

– Такое дело, Вадим… – Начальник встал и, отвернувшись к окну, проговорил: – Надо бы к Ларисе на кладбище съездить. Теперь можно. Теперь есть с чем!..

А он уже был, между прочим. Сегодня утром был там вместе с Машкой. Она положила на могилу Ларисы громадную охапку цветов и неожиданно расплакалась. Она, видите ли, вбила себе в голову, что ее семья в лице брата ответственна за ее гибель. Косвенно, но ответственна. И даже не обиделась почти, узнав, чем пожертвовал Харламов, заключая сделку с Роговым.

– Но Сережа же жив, – заметила она, округляя глазищи. – А Ларисы больше нет. И никогда не будет. А Сережа жив. И идет на поправку. Так что… Из двух злодеев ты выбрал самого ужасного. Наверное, это правильно…

Она вообще не брала его слова и действия под сомнение! Не критиковала, не пыталась обидеть. Вела себя смирно и как-то очень правильно. Начала учиться готовить. И сегодня на завтрак была вполне сносная манная каша, правда, с комочками, но есть можно. И обещала познакомить его со своими детьми, как только они вернутся от своих папаш. Оба ее бывших почему-то считали, что сумасшедшей Машке надо дать время остыть, успокоиться. А то удумала чего – в мента влюбиться!..