Нежный огонь любви - Джейн Энн Кренц

— Что это

— Поисковая система. На Ренессансе ее все носят. Она настраивается на защитные экраны, или комм-систему скиммера, или на что-нибудь еще, от чего исходит искусственный сигнал. — Подойдя к краю защищенной площадки, он всмотрелся в джунгли, а потом снова взглянул на прибор. — Хорошо, попробуем еще раз. Не забывай о том, что я тебе сказал. Держись поближе ко мне и ни до чего не дотрагивайся.

Они отошли всего метра на два от безмятежной поляны призраков, когда на них напал замкозуб.

Если бы кто-то когда-то дал Расчету письменную гарантию, где говорилось бы, что не существует закона подлости, то сейчас Расчет подал бы жалобу в суд. В конце концов это действительно несправедливо. Он был слишком измучен, слишком медлителен и слишком сильно хотел поскорее вернуться под защиту экранов. А замкозуб был слишком голоден и слишком стремителен.

Когтистые лапы рванули рубашку, чешуйчатая голова вдвое больше человеческой разверзла пещерооб-разную пасть. Слепой инстинкт сработал там, где уже не было ни хитрости, ни изворотливости: Расчет в последний момент упал на спину. Когти, длина которых равнялась длине его собственных пальцев, ударили его в грудь и плечо, а не в горло.

Он услышал крик Зельды, пытавшейся оттащить его в сторону, и подумал, что уже поздно. Но у него не было времени объяснять ей, насколько быстрым и жестоким бывает обманутый замкозуб. Он молча отпихнул ее с такой силой, что она упала.

Длинная отвратительная тварь с неестественно большой головой уже летела вниз из сплетения лиан, где она дожидалась неосторожной жертвы. Пасть широко раскрылась. Замкозуб мог сожрать человека целиком. И делал он это медленно. После того как замыкались челюсти с их сложным запорным механизмом, вытащить оказавшегося внутри можно было, только отрезав громадную голову. К этому моменту спасать уже было некого.

Замкозуб приготовился к последнему броску. Уж теперь-то он не промахнется. Расчет понял, что у него есть только одна попытка. На Ренессансе вторая мало кому удавалась, а он уже и так исчерпал чуть ли не годовой запас удачи. Справившись с соблазном выстрелить прямо в разверзнутую пасть чудовища, Расчет тщательно прицелился в глаз. Позади них располагалось то, что служило этой твари подобием мозга.

Бластер прожег громадный стеклянистый зрачок, и замкозуб судорожно дернулся. Воспользовавшись секундной передышкой, Расчет отполз назад. Во внезапно наступившей тишине он услышал, как тяжело дышит Зельда — но она ни слова не сказала.

» Надо отдать Зельде должное, — подумал Расчет, делая новый выстрел. — Она знает, когда надо держать язык за зубами «.

Замкозуб дернулся еще раз, а потом тяжело рухнул на землю. Его челюсти захлопнулись, и смерть заперла их навсегда.

— Расчет, ты весь в крови.

— Знаю. Ничего глупее на Ренессансе придумать нельзя.

Волна адреналина, вызванная страхом, начала спадать, и боль раздирала тело. Расчет посмотрел вниз, туда, где когти замкозуба прорвали плотную ткань его рубашки с такой легкостью, словно она была сшита из тончайшего кристалломха. На рангтановой портупее выделялись три глубокие царапины. Портупея защитила его грудь, иначе она оказалась бы разорвана так же, как и его плечо. Ярко-алая кровь уже пропитала большую часть его рубахи.

Она сбегала тонким ручейком по его руке и капала на землю. Маленький безобидный с виду цветочек вдруг раскрыл лепестки, поглощая красную влагу.

— Поляна призраков. — Зельда шагнула вперед и крепко зажала рукой кровоточащую рану Расчета. Между ее пальцами выступила кровь, но кровотечение стало уменьшаться — она придавила сосуды. — Там мы сможем в безопасности перебинтовать тебе плечо.

Расчет не стал спорить. Он уже ослабел. Голова кружилась. Только этого не хватало! Он не может позволить себе роскошь получать живописные раны! Он должен провести Зельду под защиту экранов. Ему надо дать сигнал и вызвать помощь. Черт подери, он обязан был увернуться от замкозуба. На Ренессансе непростительно быть измученным и действовать медленно.

— Похоже, теперь ясно, получим ли мы на пути к лагерю то же сопровождение, как и на пути сюда. — Он попытался спокойно сесть, но в конце концов тяжело плюхнулся на мягкий зеленый ковер, выстилавший магический круг. Дурной пример для членов экипажа, укоризненно напомнил он себе. Командир должен вести себя так, словно он и в самом деле командует. В последнее время у него это довольно плохо получается.

— Не понимаю, — вздохнула Зельда. Мрачно разглядывая плечо Расчета, она продолжала крепко зажимать ему рану, останавливая кровотечение. — Почему защита не работает в обоих направлениях?

— Одному дьяволу это известно! Может, нам просто повезло, когда мы шли сюда. Или, может, сигнал, или что там было, слишком ослабел и плохо работает. Или, может, он никогда и не был рассчитан на то, чтобы действовать в обе стороны.

Он поморщился и стиснул зубы.

— У тебя серьезная рана, Расчет.

— Угу. Честно говоря, я и не собирался убеждать тебя, будто это всего лишь царапина. — Он застонал: скорее от досады, чем от боли. — К сожалению, на Ренессансе пустяковых царапин не бывает. Даже капля крови вызывает чрезмерно большой интерес. — На самом краю поляны что-то мелькнуло. Клыки блеснули и тут же исчезли. — Видишь, о чем я? Слава всем святошам, что этот круг все еще работает. — Он неловко возился со своей портупеей. — Тут где-то есть кое-что на случай неприятностей. Самое главное — обеззараживающее средство.

Шипя от боли и ругаясь, он вытащил небольшой флакон с аэрозолем. Зельда забрала его, по-прежнему не убирая руки с его плеча.

— Кажется, кровотечение останавливается, — сказала она.

Расчет всмотрелся в ее спокойное лицо:

— Похоже, от этого зрелища тебя не тошнит. Она нахмурилась:

— Меня еще пока ни от чего не тошнило. Почему должно было затошнить сейчас?

— Уж не стала ли ты слишком самоуверенной, волчица моя?

Зельда увидела, что во взгляде Расчета сверкнули веселые искорки.

— Голуби боятся не вида крови. Они не могут выносить чужой боли. Но меня это тревожить не должно, так ведь? Ты прекрасно играешь роль стойкого героя.

— Идиота, а не героя. — Зельда начала снимать с него разодранную рубаху, и он закрыл глаза. Не говоря ни слова, он протянул ей свой острый нож. Зельда в ужасе уставилась на него. — Не тревожься. Меня уже достаточно раскроили. Резать придется только рубашку.

— О! Я испугалась было, что придется делать операцию.

— Просто обрызгай рану антисептиком, а потом попробуем ее перевязать.

— Может, сначала надо немного ее промыть?

— Вода в ручье. У меня есть мешок, в который ее можно зачерпнуть. А в этой чертовой портупее где-то должны быть стандартные капли для очистки воды.

— Я уверена, что вода на этой поляне должна быть чистой и незараженной, — возразила она.