Илья Муромец и Сила небесная - Юрий Лигун

И хотя кучерявый вовсю командовал, делал он это с такой залихватской улыбкой, что на него никто не обижался.

Второй раз Илья удивился, когда из-под средних дверей вылезла широкая покатая площадка, по которой он без посторонней помощи въехал в салон прямо на коляске.

– Здорово! – сказал папа.

– Не здорово, а нормально, – строго поправил папу кучерявый. – Инвалиды тоже люди, понимать надо!.. Этот автобус в одном ракетном КБ придумали. У него ещё и имени человеческого нет: так, один номер. Как по мне, я бы его «Надеждой» назвал. А что, звучит: автобус «Надежда»!.. Дед, а я тебя помню! Я тебе, было дело, внучонка в Башмачке сдавал.

Водитель понизил голос и спросил у Никифора Ивановича:

– Это он?

– Он.

– Плохо дело… Хороший мальчуган. Правильный. Другой бы ревел или в туалет всю дорогу просился, а этот к окну прилип – и ни с места! Да… дела. А это ему кто, сестра?

– Нет, соседская дочка. Они в одной школе учатся, – объяснил папа.

– Уважаю… – протянул кучерявый. – Я сам такой был: все девки за мной бегали, а догнала одна… Ну, и куда ты лезешь? Не видишь, с людями разговариваю… У меня все успеют: в моей команде отстающих не бывает. Значит, опять в Башмачку?

– Да, к деду и бабушке в гости.

– Уважаю. В селе сейчас хорошо! Я через неделю тоже рвану. Удочки уже настроил. Осталось только червей накопать – и ловись рыбка большая и малая! Э-э-х!

* * *

Вскоре все пассажиры расселись по своим местам и автобус тронулся. А пока он едет, мы хотим чуть подробнее рассказать про Веру, потому что в дальнейшем повествовании она займёт далеко не последнее место.

У Веры Петровой была дружная и большая семья. Кроме старшего брата Василия Петрова, который заканчивал физкультурный институт по специальности с красивым названием «Олимпийский и профессиональный спорт», мамы – Ольги Васильевны Петровой, папы – Олега Витальевича Петрова, у неё имелись братик Костик и сестричка Таня – тоже, кстати, Петровы. Правда, Костик и Таня были годовалыми близнецами, поэтому в нашей истории они пока участия не принимают.

Папа и мама Веры трудились на большом тракторном производстве. Причём Ольга Васильевна была завсектором конструкторского бюро, или КаБэ, как его все называли, а Олег Витальевич занимал должность начальника сборочного цеха на заводе. Как все кабэшники и заводчане, папа с мамой иногда ругались, но больше понарошку, чтобы подзадорить друг дружку. А зачем им было ругаться всерьёз, если они как влюбились двадцать лет назад, так с каждым годом влюблялись всё сильнее. А кто не верит, пусть сходит на тракторный и спросит.

Папа, чтоб сильнее подзадоривать маму даже скороговорку одну придумал, вернее, переделал из старой про корабли, которые лавировали, лавировали да не вылавировали. Звучала она так: «Конструкторы конструировали, конструировали да не выконструировали». Вот и сегодня он начал с неё, а потом сказал:

– Оля, опять твои конструкторы чего-то намудрили. Мы из-за их выдумок план на два трактора недовыполнили. Ты бы хоть пришла на конвейер, а то засиделась в кабинете: не знаешь, чем рабочий класс дышит.

– Знаю, чем дышит – папиросами! Вы б перекуры сократили, глядишь, и на десяток тракторов больше собрали.

– Ну, знаешь! – растерялся Олег Витальевич. – Я с тобой серьёзно, а ты шутки шутишь.

– У нас это называется «удар ниже пояса», – расхохотался брат-боксёр и туманно добавил: – Меня к ужину не ждите. Переночую у Птички: у него послезавтра день рождения.

Птичкой звали его лучшего друга – Петю Птичкина, который, несмотря на свою пернатую фамилию, весил сто десять килограмм и боксировал в тяжёлом весе. Да так здорово, что в институте его все уважали – от ректора до ночного сторожа.

– Вы ж там только аккуратно! – кричал вдогонку папа.

– Не переживай, у нас сухой закон: скоро первенство области! – отвечал с лестницы Василий. – А вы больше не спорьте, а то придётся дисквалифицировать обоих.

Последние слова тонули в дружном рёве двойняшек, которые страшно не любили, когда кто-либо из членов семьи уходил из дома.

* * *

В тринадцать лет люди начинают задумываться о будущей профессии. Лет сорок назад все мальчишки мечтали стать космонавтами, а девчонки знаменитыми актрисами. Двадцать лет спустя мальчики мечтали стать телеоператорами, а девочки певицами. А сейчас все Верины подруги, кроме Шурочки Манейло, которая ещё в пятом классе носила сорок восьмой размер, а в восьмом одиннадцать раз выжимала пудовую гирю, мечтали стать фотомоделями. Да и Шурочка мечтала, иначе зачем бы она ходила в фитнес-клуб и морила себя голодом. А вот Вера к величайшему ужасу подруг, совершенно справедливо считавших, что у неё больше всего шансов попасть на глянцевую обложку, однажды заявила, что станет инженером и пойдёт работать на тракторный завод.

– Чокнутая! – сказала Шурочка Манейло. – Это мне надо на завод, а с твоими данными там делать нечего. Ты по цеху пройдёшь и всю производительность труда испортишь. И потом там же одни железки. Жуть!

– А мне железки нравятся, – спокойно отвечала Вера. – Я недавно заднюю втулку на старом велосипеде разобрала. Там такие жёлтые штучки есть, если их разжать, тормоз опять начинает работать.

– Врёшь!

– Не веришь и не надо. Только ты сама подумай, если все в журналы пойдут, кто работать будет?

– Ишаки. Если не знаешь, это такие зверьки с длинными ушами, на которых лапша хорошо держится.

– Зря ты, Шура, так… Мои родители всю жизнь на тракторном работают и не страдают. И уж мама точно на ишака не похожа: её все корреспонденты фотографируют, могу вот такую пачку газет принести.

– Ладно, лучше одолжи пятьдесят копеек, а то у меня от этих дурацких разговоров аппетит разыгрался.

* * *

Вере не верили лишь до тех пор, пока их класс не повели на экскурсию: смотреть, как собирают трактора. Её организовал Олег Витальевич, который очень любил свою профессию сборщика и хотел того же от молодого поколения. Забегая вперёд, скажем, что его надежды не сильно оправдались. Полкласса пришло с торчащими из ушей проводами. Правда, у одних провода заканчивались мобилками, а у других МР3-плеерами, но суть была одна: люди слушали музыку. Только под бэмс-бэмс-ду-ду разве полюбишь профессию сборщика? А те, кто пока не обзавёлся техникой, поголовно жевали жвачку. А когда жуёшь, разве поймёшь, что говорит экскурсовод? Стоит лишь посмотреть на пасущуюся корову – и все вопросы сразу отпадают…

А вот Вера не жевала и музыку не слушала. Она с удивлением смотрела по сторонам и не верила, что это завод: уж очень он походил на центральный городской парк. Разве что каруселей не было. Зато было много игрушечных красных грузовичков, которыми управляли взрослые тёти и усатые дяди. Позже выяснилось, что красные автомобильчики называются электрокарами. Из-за своих игрушечных размеров они запросто могут ездить по цехам и при этом не портят воздух бензиновым угаром.