Королевский гамбит - Дмитрий Скирюк

Я потупился. Взболтал в своей кружке остатки чая. Вздохнул:

— Наверное, мы во Вселенной одни такие дураки.

Девушка посмотрела на меня, и в её огромных глазах мне померещилось сочувствие.

— К сожалению, не одни.

Глаза мои слипались. Денисыч с Кабанчиком уже откровенно дрыхли, оборотень под креслом тоже стал сладко посапывать. Узкое, пугающее и вместе с тем какое-то нечеловечески-изящное лицо инопланетной девушки расплывалось у меня перед глазами. Я зевнул.

— Не думайте о плохом, — глухо, словно издалека, сказал её голос. — Всё в ваших руках. Может быть, лет через триста, если вы к нашему следующему приходу ещё не уничтожите свою цивилизацию, мы поможем вам кое-что восстановить.

— Вы ведь… вы ведь сразу могли нас усыпить и вытянуть информацию, — сонно пробормотал я. — Вы ведь вампиры, вы умеете вводить в транс… Тогда, на той поляне с бабушками, вы же усыпили всех… и Ленке тоже внушили… Я прав? Зачем тогда было… всё это?

Ихана приблизилась, — я почувствовал её холодную и узкую ладонь на своём лбу, с усилием приоткрыл отяжелевшие веки, поймал взгляд девушки и почувствовал, что тону в её огромных глазах.

— Я ксенолог, — мягко сказал она. — Людовед. Мне интересно человеческое поведение. К тому же вы мне понравились. Вы — и ваш друг тоже. Вы нестандартно мыслите, с вами интересно иметь дело.

— Пользы от этой нестандартности… — пробурчал я, в основном чтобы скрыть накатившее смущение. — Кстати, о друге: а Серёга после укуса не того… не станет вампиром?

— Конечно нет! — Я впервые услышал от Иханы что-то похожее на смех. — Вы же понимаете, что это было бы нелепо. Я уже объясняла: его организм теперь просто не переносит алкоголя — и всё. Других последствий… Впрочем, постойте, — она прищёлкнула пальцами, — я кое-что вспомнила. Кажется, один побочный эффект всё-таки есть. У вашего друга резко увеличится… как это по-русски… Влечение?.. Мужская сила?..

— Потенция?! — вскричал я. Потрясение от сказанного ею чуть не заставило меня проснуться.

— А! Точно. Она самая.

— И намного?

— Вообще-то специальные исследования не проводились, но… — Она неопределённо повела рукой и закончила: — Исходя из своего личного опыта, я думаю, раз примерно в пять-шесть.

— Насколько, насколько?!! — ахнул я. — И это навсегда? И ничего нельзя исправить?

Ихана покачала головой:

— Боюсь, что нет.

Тишина давила ватой. Проваливаясь в сон, я едва успел осмыслить услышанное.

Бедный Серёга…

Больше я ничего не помню. Очнулся я, только когда где-то наверху прогремел взрыв и в опустевший зал пещеры с потолка посыпались затянутые в чёрное десантники.

Вот так всё это и завершилось. Грустно, но, может, оно и к лучшему. Я много раз потом пытался вспомнить, что было после, но сумбур, царивший у меня в голове, не даёт восстановить дальнейшие события. Больше всех нагорело Денисычу; тот стоял с виноватым видом, слушал, как его распекал подполковник, и согласно кивал на все замечания. В пещере не осталось и следа инопланетной техники — пришельцы эвакуировали всё подчистую, на полу обнаружились только Димкины штаны. С Ленкой всё-таки приключилась небольшая истерика, вызванная больше тем самым взрывом, чем общением с пришельцами. Серёга всё никак не мог прийти в себя после сообщения, что теперь ему волей-неволей придётся вести здоровый, но несколько несознательный образ жизни… Впрочем, самое главное я ему в тот день сказать поостерёгся — а ну как не выдержал бы и заболел от удивления.

А я…

А что — я? Что мне было им рассказывать после услышанного от Иханы? Передо мной стояли сильные, мужественные люди, которые в отличие от меня, слабака, знали, что надо делать и куда идти, кого поднять на щит, а кого замочить в сортире, люди, которые служили власти и прогрессу и которые вот уже тридцать лет, не спрашивая, силком тащили меня в своё Светлое Будущее. Мне было противно. Честно говоря, я больше всего жалел, что не улетел с пришельцами, хотя, наверное, меня бы не взяли. Я молчал при даче показаний. Я сказал, что ничего не помню. Мне поверили.

В общем, пополам она нам стала, прогулка по этому… парку Пермского периода.

Но больше всех был потрясён случившимся Димка. Хотя его-то как раз вполне можно понять: шёл себе, шёл человек, а потом вдруг очнулся где-то под креслом, с размалёванным лицом, весь пропахший псиной, без очков и без штанов, и долго не мог понять, что с ним произошло. Впрочем, ничего удивительного — после хорошей пьянки случается ещё и не такое. Смущался он страшно, просто не знал, куда себя деть. Очки мы ему отдали, штаны тоже, но душевное спокойствие к нему так и не вернулось.

— Ребята, что со мной было-то? — всё время спрашивал он. — Что я делал-то вчера?

— Что-что… — философски хмыкал в усы Денисов. — Ничего особенного. А что не помнишь, так это бывает… А вообще, Димыч, пора тебе с выпивкой завязывать.

С тех пор прошёл почти год. Жизнь течёт своим чередом. Ленка уехала на Чукотку, пишет письма, иногда приезжает на какой-нибудь фестиваль. Димка по-прежнему работает экскурсоводом в пещере, но шутить с посетителями после случившегося как-то больше не решается. Подполковник Холодков стал полковником. Фил переехал в Глазов; говорят, его тоже повысили.

Серёга теперь полный абстинент. Пьёт только воду, и то разбавленную. Устроился на новую работу — теперь он фотомодель, на нём в салоне красоты причёски отрабатывают. Я часто захожу к нему. Мы пьём крепкий чай, смотрим на небо и разговариваем о разных вещах. Сидим мы обычно на кухне: комната у него завалена глушителями, хромированными патрубками, амортизаторами, пружинами и прочими железками; Серёга собирает мотоцикл, на этот раз самый обычный, хотя тоже «Харлей-Дэвидсон» модели Indien Spirit. В принципе Кабанчик его уже почти собрал и теперь ломает голову, как его вытащить на улицу с девятого этажа — эта слоняра не проходит ни в коридор, ни в лифт, а разбирать его обратно он не решается. Чай у Серёги всегда немного отдаёт машинным маслом. Стены, где не висят постеры с мотоциклами, облеплены плакатами с изображением Сэйлор Мун — глазастой длинноногой школьницы в матроске из японского мультсериала: после всего произошедшего Серёжка здорово подсел на анимэ. На самом почётном месте у него висит плакат, где эта Сэйлор Мун, в чём мама родила, сидит верхом на мотоцикле. Когда начинает темнеть, я обычно собираюсь и ухожу: ночевать я у Серёги как-то больше не решаюсь.

А ежа мы сдали в зоопарк.

6.10.2000 — 22.12.2001

Пермь

Общеизвестен факт, что боги никогда не умирают.

Менее известен факт, что все боги когда-то рождаются.

И уж совсем неизвестен тот факт, что лучше бы уж они умирали. Тонкую грань взаимодействия между духовным излучением верующих на земле и самочувствием божества на небесах всегда трудно отследить, и всё же она есть. И нет для бога судьбы худшей, чем судьба потерять своих поклонников.