Ученик шиноби 7. Нырок - Роман Романович

учеников Такена выдержали бы это «вступление». Именно вступление, потому что сейчас было утро, а Гроза собиралась сегодня меня как следует погонять.

Упражнение вышло познавательным. Суть я быстро уловил. Попробовал разные сочетания, определил, какое лучше всего подходит. Один раз получилось создать сжатый торнадо. Суперсильной атаку это не сделало, но я получил возможность бить на расстояние. Пусть и коротком. Но хотя бы пять метров — уже очень даже неплохо.

— Скажи, тот парнишка… — неожиданно сменила она тему. — Виктор, который Гатс, он тебе кто?

— Почему спрашиваешь? — напрягся я.

Самую малость. Сколько я Гатса не видел? Больше года. Все эмоции давно выветрились. Сам факт вопроса напрягал.

— Следующий знак, который я хочу показать, выглядит так, — создала она символ. — Создавай шар. Покажу на деле. Только удержи форму.

Шар я создал. Гроза подошла и вставила туда свой знак. Я даже не подозревал, что так можно. Шар сразу потяжелел, искриться стал и… Превратился в шаровую молнию.

— Кидай, — приказала Гроза.

Совсем другим тоном. Я немедля подчинился. Шар улетел далеко, по кривой дуге, врезался в землю и взорвался, ярко сверкнув.

— Два важных момента, Спар, — заговорила она, пока я удивленно смотрел на последствия взрыва. — Во-первых, со знаками не всё так просто. В зависимости от таланта, ты можешь выучить ограниченное число. В какой-то момент освоить что-то новое будет сложнее и сложнее. Поэтому к набору знаков надо подходить очень осторожно.

— А какой у меня потенциал, известно? Или это как-то можно понять?

— Ты почувствуешь. Но то, что ящер остановил тебя так рано, лишних надежд не даёт. Хотя бы пять ещё выучишь, уже хорошо. Это был первый момент. Второй — Виктор тоже молнию использует. Так друг он тебе или нет?

— К чему вопрос?

— К тому, какова вероятность, что ты обучишь его символу.

— Так вас вероятность интересует или наши с ним отношения?

— И то, и то.

— Я обязан отвечать на личные вопросы?

— Тебе есть что скрывать? Только не говори, что он твоя тайная любовь.

— Нет, в этом плане я отдаю предпочтение классики, — без тени улыбки ответил я.

— Хм… — оглядела она меня. — Даешь слово, что не передашь этот символ другим ученикам и что в использовании молнии превзойдешь Виктора?

— Странные у вас запросы, — удивился я. Самую малость.

— Считай это личной блажью.

— Ну… Отчасти благодаря вам с Люцией, мы с ним друзьями быть перестали. А может, и не были. Только это не твоё дело. При всем уважении, — ответил я прямо, как есть. — А что насчёт обещания? Что же, меня такие условия устраивают. Я и не собирался Гатса чему-то учить. Он самостоятельный мальчик. Сам себе силу добудет.

— А остальных учеников? — прищурилась она.

— Кое-что я бы им показал. Некоторые знаки.

— О том, что получил в Колодце, можешь передавать смело. О том, что узнаешь от меня, — только с разрешения. Договор?

— Договор, — вздохнул я.

Так-то нормальное условие. Кто платит, тот и заказывает музыку. Сейчас Гроза вкладывалась в меня, вовсе не от щедрот своих. Выдвигать требования у неё есть право.

— Тогда приступим, — сказала она. — Как закончим, мой муж хотел с тобой ещё поговорить.

— Хорошо… — кивнул я, покосившись на трибуны.

Люций сидел на том же месте, но уже с сахарной ватой. Когда только успел?

Глава 19. Путь к мертвым, или Как Спартанец посильнее укутаться пытался

Гроза гоняла меня до самого обеда. Терпения ей в этом вопросе не занимать. Ни разу я не заметил, чтобы она выразила недовольство по поводу моих неуклюжих попыток. Высказалась пару раз, касательно моего ограниченного таланта, и всё.

Неожиданно как-то. Не думал, что она может быть настолько спокойной.

Тренировка с ней закончилась плотным обедом. Который нам принесли прямо на арену. Стол накрыли в одном из внутренних помещений, которого раньше я не видел. Не унылые загоны для выступающих, а комната для руководства с приличной отделкой.

Еду я понюхал. Глаза Марии на секунду сверкнули зеленым, и только после этого она приступила к обеду. Как и её муж. Доверяй, но проверяй? Подход, который я всецело одобрял. Тем более когда тебя кормит Паоль. Доверия у меня к нему не было от слова совсем.

Наелся я так, что трудно дышать стало. Все эти знаки и выплески энергии пробуждали зверский аппетит. Зря я так. Не подумал, что слова Марии про то, что её муж со мной хочет поговорить, будут означать новую тренировку.

— Закончил? — спросил он меня.

Замечу, что ел Люций неспешно, тщательно жевал, да и в целом едой наслаждался. Выглядело это всё куда эстетичнее, чем в моем случае. Я тоже тщательно жевал, но побыстрее вилкой и ножом орудовал. Поэтому и закончил минут на десять раньше. В связи с чем вопрос его был риторическим.

— Тогда идем, — сказал он мне, дождавшись кивка.

— Прямо сейчас? — заподозрил я подвох.

— А ты думаешь, враги не нападают, когда брюхо набито? — улыбнулся он, встал из-за стола и отправился на выход.

— Иди-иди, — сказала мне Мария.

Которая неспешно ела десерт и чаем запивала.

Интересно, это Паоль еду оплатил, чтобы Вологодских подальше держать или клайды скинулись с той же целью? Мол, сидите на арене, ешьте, только в город не ходите.

На арену я вышел. Где меня уже ждал Люций.

— Мечом владеешь? — спросил он.

— Основы нам всем давали. К мечу предрасположенности не имею.

— М-да, — протянул он, впервые посмотрев на меня как на бесполезное существо. — Тогда держи.

Он достал из кольца клинок. Самый обычный. Где-то с мою руку длинной, шириной меньше ладони. Не тренировочное оружие, боевое.

— Мы же не дети, — понял он по моему взгляду, что меня беспокоит. — Нападай, что ли. Покажи, что умеешь.

Умел я, по моему собственному мнению, совсем немного. Да и когда это было? Считай, два года назад я последний раз с мечом тренировался. Позабыл уже основы. Пришлось вспоминать на ходу. Наставники кое-как в меня вдолбили базовые приёмы. Несколько стоек, переходы, атаки и общую логику боя. Что я худо-бедно продемонстрировал Люцию.

Надо было видеть его лицо. Точнее, нет, для сохранения самооценки видеть его лучше не стоило. Но мне-то куда деваться. Во всех деталях разглядел, как этот обычно спокойный и нейтральный ко всему мужчина проникается ко мне подлинным презрением.

— Я, конечно, не ожидал, что ты много покажешь, — сказал он, когда закончили. — Но настолько…

— К чему этот разговор? — спросил я прямо.

Не то чтобы его оценка меня волновала, но и выслушивать о себе как-то не хотелось.

— К тому, что отсутствие меча — очевидная твоя