Земля Серебряных Яблок - Нэнси Фармер

Наконец путь вывел к кромке озера, над темными глубинами которого протянулся уступ из прозрачного хрусталя. И Джек внезапно осознал, что задумали хобгоблины.

— Вы хотите утопить нас в водовороте! — закричал он.

— И снова вы приписываете нам свои собственные пороки, — покачал головой Немезида. — Это — путь в Эльфландию. И нечего тут строить мне кислые рожи! Вы сами о том просили — так получайте!

— Мы даже оружие вам вернем, — подхватил мистер Опенок.

Он распаковал увесистый сверток и вручил Торгиль ее нож, а Джеку — посох. Мальчуган с восторгом снова ощутил под пальцами гладкое, темное дерево. Он нетерпеливо позвал жизненную силу — но ответом ему было лишь слабое эхо.

— Торгиль, прислушайся к охранной руне — что ты слышишь? — спросил Джек.

Воительница поднесла руку к шее — и нахмурилась.

— Ничего не слышу… ох, нет, неправда. Что-то там есть. Как будто птенец пытается выбраться из яйца.

— Этого я и боялся, — проговорил Джек. — Что-то ставит здесь преграду жизненной силе.

Он неприязненно оглядел темные воды. Слабое мерцание блуждающих огоньков почти не разгоняло тьмы над озером.

— Хватит ныть, — проворчал Немезида. — Надо покончить с делом до того, как проснется Бука. Льнянка и Мотыль, разбудите водоворот!

Двое дюжих хобгоблинов выбежали на хрустальный уступ и запрыгали на нем вверх-вниз со звоном и грохотом. Звук нарастал — казалось, того и гляди обрушатся самые своды пещеры. Сей же миг образовался водоворот — разверзся гротескной пастью.

Хобгоблины пробежали по уступу назад и, не успел Джек им помешать, схватили Пегу и швырнули ее в воду.

— Вы, изверги! — заорал Джек.

Крики Пеги разом оборвались: девочку затянуло в мальстрем. Не размышляя, не думая, помня лишь о том, что Пегу надо спасать, Джек прыгнул за ней.

Вода взбурлила пеной, берег мелькнул перед глазами на краткий миг — и Джек провалился в темноту. Вихрь подхватил и закружил его спиною к воде, а лицом — к черному ничто в самом центре. Как ни странно, он мог дышать — и дышал, непроизвольно, как само собою разумеющееся. Что ужасало, так это мертвая безжизненность, окутавшая его со всех сторон. Джеку отчаянно хотелось умереть — или вырваться оттуда любым другим способом. Но он был бессилен. Его все носило и носило кругами, пока все чувства не отказали и сознание не погасло.

А Джека все влекло и влекло куда-то вперед. Постепенно кружение замедлялось: теперь он двигался не быстрее осеннего листа, что плавно падает с дерева. И вот наконец скольжение прекратилось — и Джек плюхнулся в луговую траву.

— Ох, Джек! — зарыдала Пега, кидаясь к нему. — Мы умерли? Я так надеюсь, что это — рай.

Джек поднял глаза: в звездном небе сияла полная луна. И ни следа водоворота, ни следа чего бы то ни было — помимо погожей летней ночи. На краю луга деревья раскинули серебристые ветви; где-то рядом пел соловей. Роскошные цветы струили дивное благоухание — слаще, чем едва раскрывшиеся розы. Налетел легкий ветерок, повеяв прохладным ароматом мяты.

— И никаких тебе грибов, — пробормотал Джек.

— Что? Ой, а я и не заметила. — Пега села и вдохнула поглубже. — Ты прав! Грибами даже и не пахнет! До чего ж здорово!

А Джек по-прежнему завороженно глядел в небо. Там переливались и мерцали тысячи и тысячи звезд. Тут и сине-белые, и золотистые. Тут и лучисто-алые, и светло-зеленые. И все горели куда ярче звезд Срединного мира. Может, потому, что это место казалось таким безупречно-идеальным.

Идеальная безупречность — вот что отличало здешний мир. Ни один самый мелкий изъян не омрачал этого совершенства: ни единой кривой ветви среди деревьев, ни единой фальшивой ноты в трели соловья. Трава была густая и мягкая, и не мокрая, как оно обычно бывает среди ночи, но чуть посеребренная восхитительно-прохладной туманной моросью.

— Это, верно, рай, — вздохнул Джек. И тут же резко сел, услышав глухой стук.

— Клянусь задницей Бальдра, вот это было гадство! — выругалась Торгиль.

«Нет, это не рай, — подумал Джек слегка разочарованно. — Иначе Торгиль бы здесь не было».

— Торгиль? — окликнул он.

Та тут же подбежала к нему.

— Врагов увидел?

— Нет. Ты только посмотри вокруг! — пригласил Джек.

Воительница окинула взглядом серебристые деревья, луг и звезды. В лощинке неподалеку журчал ручей. Его негромкий лепет прихотливым узором запечатлевался в ночном воздухе. Неспешно и грациозно из-под деревьев вышло стадо оленей — и направилось к детям. Шкуры, неестественно яркие в лунном свете, были испещрены белыми крапинками, изящные копытца бесшумно переступали в траве. Даже Торгиль онемела от такой красоты.

Олени прошествовали мимо и спустились в лощинку. И с плеском вошли в воду.

— Ну, по крайней мере, с голоду мы не помрем, — промолвила воительница.

— Ох, Торгиль, неужели ты так ничему и не научилась? — вздохнул Джек. — Тут нельзя охотиться, пока не убедишься, что это дозволено.

Все примолкли. Что может быть лучше — просто лежать под звездами и глядеть, как полная луна — луна крупнее и ярче, чем в Срединном мире, — скользит по ночному небу?

Джек перебирал в памяти все, что случилось с тех пор, как он покинул родную деревню. Путешественники доехали до монастыря при источнике Святого Филиана, потом оказались в Дин-Гуарди. Еще там была Изгородь и подземный туннель. В туннеле что-то случилось… что? Не вспоминается! А потом — лес… и появилась Торгиль… или она всегда с ними была? Джеку смутно рисовалась пещера, поросшая грибами… а в пещере-то кто жил?

Воспоминания таяли и гасли. И пусть их, на самом-то деле. Здесь так прекрасно, зачем думать о чем-то еще?

Джек проснулся оттого, что прямо в лицо ему блещет солнце. Он заморгал — и обнаружил, что луч не слепит глаза, но сияет мягким светом: так бывает, когда дым пожаров на торфяниках застилает солнце.

Лес, еще недавно серебряный, теперь искрился яркой зеленью. На лугу тут и там пестрели цветы; олени пощипывали траву.

— Ну разве здесь не чудесно? — воскликнула Пега.

Она встала уже давно — и успела набрать в подол яблок. Яблоки были огромные, золотые и — как вскорости убедился Джек — медово-сладкие.

Торгиль, крутя в руках нож, задумчиво наблюдала за оленями.

— Да знаю, знаю, охотиться нельзя, — проговорила она. — Но представляешь, как было бы вкусно зажарить ломоть оленины на углях!

— Давай сперва выясним, кому они принадлежат, — проговорил Джек.

Дети грызли яблоки и смотрели на птиц. Одни — зеленые, с длинными розовыми хвостовыми перьями. Другие — небесно-голубого оттенка, так что, взлетая, они терялись на фоне неба. Ликующие птичьи трели звенели в воздухе.