Защитники - Билл Болдуин

* * *

В последний день октада налеты облачников на имперские базы шли без перерыва и в них принимали участие не менее восьмисот звездолетов всех типов. Порт 30 пострадал еще сильнее, чем прежде, но каким-то чудом большой спутник продолжал действовать, хотя ни одна из оставшихся баз «Звездных Огней» и «Непокорных» не работала в полном объеме. Бриму часто приходилось летать с неполным вооружением и тягой, извлекая все возможное из оставшихся скудных ресурсов. Из очень нечастых свиданий с Евой Картье он знал, что то же самое творится на Порту 19 и, как можно было заключить, во всех Силах Обороны. Единственным утешением ему служило то, что облачникам тоже приходится несладко.

Однажды вечером гастрольная труппа — все ребята храбрые — дала концерт в кое-как залатанном зале совещаний Порта 30. Очень благодарную публику составили двести пятьдесят свободных от вахты звездоплавателей, в том числе Брим. Во время исполнения одной из самых популярных баллад завыли сигналы тревоги, сообщающие о налете. Исполнение прекратилось, пока актеры и публика натягивали боевые скафандры, затем спектакль продолжался, будто Гот Оргот и его Флот Глубокого Космоса были не более опасны, чем клоуны.

Не прошло и метацикла после концерта, как Брим уже сидел за штурвалом собранного по частям «Звездного», более или менее способного к полету. Повреждение кристалла гипердвигателя лишило корабль возможности двигаться на сверхсветовой скорости, но на субсветовых он был еще вполне способен нормально драться. Брим уже собирался взлетать, как на базу обрушилась еще одна атака, куда сильнее предыдущей. В хаосе взрывов стоящий слева от Брима «Звездный» завертело колесом и понесло неуправляемой болванкой, а потом рама треснула и все три корпуса взорвались клубом огня. Неподалеку еще один «Звездный» вертелся волчком с отломанными обоими понтонами. Сжав зубы и почти ожидая, что станет следующей жертвой, Брим дал аварийное питание на гравидвигатели и ушел от беды — пока что. Прямо по курсу его ждали эшелоны атакующих кораблей Лиги, и канониры Брима открыли огонь из разлагателей по двум ГА-88 подряд, но облачники уже завершили налет и возвращались в гиперпространство, куда Брим за ними последовать не мог. Оставив другие корабли разбираться с ними, он вернулся на базу, где царило такое бешенство, что даже Барбюс не мог найти слов для его выражения.

* * *

Пришла еще одна цепочка гравитационных бурь, типичных для центра галактики, и Брима вызвали на Авалон доложить о ситуации. Вначале он резко отказался покидать передовую, но Колхаун настаивал. Так что Брим, ворча, сел на шаттл, идущий на планету, и через несколько метациклов приземлился на озере Мерсин — в разгар яростного налета. Выпрыгивая из люка в укрытие, он обернулся на звук пикирующего на скорости звездолета. Тут же звездолет вынырнул из дымки, направляясь точно к озеру. Башни были скошены, и в первый момент Брим принял его за ГА-87Б. Звездолет медленно, как-то лениво повернулся, появился его полный силуэт, и Брим узнал «Звездный Огонь». На высоте иралов пятьсот башни чуть качнулись, и не успел корабль достичь поверхности, как гравитаторы его, казалось, взорвались и разлетелись в пыль. Обреченный корабль исчез в озере каскадом отдельных всплесков, оставив лишь клуб цветного дыма, отметившего братскую могилу сорока с чем-то Синих Курток, да и этот дым развеялся раньше, чем Брим успел дойти до укрытия.

Наконец облачники отошли. Глайдер Брима выехал на усеянные обломками улицы и взял курс на Адмиралтейство, где докладчики подтвердили то, что Брим и без того знал: имперские космические базы повсюду несут страшный урон. Но еще до конца заседания все базы сообщили, что готовы к работе. — кроме его собственной, которая могла кое-как действовать только за счет сверхчеловеческих усилий. Вообще же условия на всех космических базах были плачевные — особенно на Порте 19. В ответ на настойчивые вопросы Колхауна и штабистов Брим высказал мнение, что если такие имперцы, как он сам, в крайнем напряжении, то в таком же напряжении — если не большем — находятся и облачники. Согласно ранее доложенным на заседании сообщениям, последние два дня стоили Готу Орготу семидесяти семи звездолетов. Хотя имперцы тоже потеряли шестьдесят пять кораблей, многие из членов экипажей были спасены и могли снова пойти в бой (спаслось и некоторое количество облачников — в качестве военнопленных).

Устало шагая по коридору Адмиралтейства после заседания, Брим заметил, что значков КМГС очень мало, а когда-то шикарный кабинет Амхерста превращен в куда более необходимый буфет.

* * *

Он уже собирался заказать себе место после ужина на отправляющемся к шаттлу глайдере, как его окликнула музыкальная нота знакомого голоса:

— Шкипер, эй, шкипер! Капитан Брим! Брим устал настолько, что ему уже все было все равно, но, обернувшись, мгновенно расплылся в улыбке от уха до уха. Он уже почти забыл, как это делается.

— Труссо! — завопил он миниатюрной женщине. — Ты-то что, во имя Вута, делаешь в этом гадючнике? Я думал, умные люди просто скрылись и отсиживаются на передовой, пока мы тут за них отдуваемся.

Несколько голов в просторном вестибюле обернулись на звук сочного поцелуя, который Надя ему влепила прямо в губы. Потом она схватила его за руки и покачала головой.

— Вилф Брим, — сказала она, не отвечая на шутку, — вид у тебя просто отвратительный.

Брим крепко держал на лице улыбку — он не хотел терять ощущение прилива радости, охватившее его, когда он ее увидел.

— Все путем, Надя, — усмехнулся он. — У тебя просто было время забыть, какой у меня вообще мерзкий вид.

— И насколько ты набит всякой чушью, Вилф Брим, — буркнула она, глядя ему в лицо. — Ты себя доведешь до смерти, просто и ясно. Видел бы ты свои глаза — или лучше не надо. В них красного больше, чем белого.

— Не только у меня такой вид, — сказал он. — Каждый звездолетчик из Сил Обороны сейчас в том же виде — я имею в виду тех, кто еще жив.

— Судя по твоему виду, шкипер… — начала она и вдруг остановилась, закусив губу.

— По моему виду — что? — спросил Брим настойчиво.

— А ничего, — твердо ответила она. — Слушай, сколько времени прошло, как ты отдыхал с женщиной? Я имею в виду — голой. Он рассмеялся.

— Последний раз, когда я что-то в этом роде попробовал, мы оба заснули раньше, чем смогли заняться чем-нибудь другим. А с тех пор… в общем, облачники не давали мне особо расслабиться.

— Что ты делаешь сегодня? — спросила она.

— Собираюсь где-нибудь перекусить и вернуться на Порт 19 к возвращению патруля рассветной вахты. Когда в регионе гравитационная буря, только самые крутые из облачников летают.

— Значит, тебе не надо возвращаться прямо сейчас? Он изобразил, что переводит плотоядный взгляд с ее груди на ее ноги.

— Ну, — сказал он со значением, — вернуться я должен…

Она флегматично покачала головой.

— На сегодняшний вечер мы ничего в этом роде не планируем, шкипер. Когда мы с тобой попадем наконец в постель, спать ты там особо не будешь, — рассмеялась она. — А сегодня я предлагаю организовать тебе нормальный ужин — одетыми. По крайней мере частично.