Видок. Неживая легенда - Григорий Шаргородский

В общем, прогулка получалась занятной, и к очередной двери, которую охраняли два вампира в кожаных костюмах, я подошел немного рассеянным. Теперь, без черных хламид, вампиры имели немного другой вид. Суховатые, подтянутые фигуры плотно облегали кожаные костюмы с нарочито грубыми швами, которые скрепляло что-то больше похожее на толстые жилы, чем на нитки. Нечто подобное я видел на картинках с охотниками восемнадцатого века. Даже имелись такие же высокие сапоги и кожаные треуголки. Судя по унификации, это была своеобразная форма. Из оружия у вампиров имелось по два револьвера на поясах и что-то похожее на кинжал кукри в ножнах вдоль бедра. К упыриным физиономиям я уже немного привык, но это еще не значит, что они перестали меня пугать. Так что между стражами я проходил с опаской и в следующую комнату прошел как можно быстрее. Но как только оказался внутри, встал столбом, будто вновь получил по лбу.

Слов нет, одни междометия.

В небольшом зале находился изысканно сервированный стол, на противоположных концах которого восседали два очень примечательных персонажа. Выглядели они так, словно явились из разных эпох. Вот, оказывается, почему меня вырядили как мушкетера, только без сапог. Похоже, Дракула в плане моды застрял где-то посредине семнадцатого века. Но подробно рассмотреть легендарную личность у меня не получилось, потому что взгляд прикипел к его гостю.

– Игнат Дормидонтович, – воскликнул этот самый гость, поднимаясь из-за стола, – голубчик, я так рад вас видеть!

Профессор энергетики и алхимии Федор Андреевич Нартов, он же омский Мясник, он же тайный колдун, шагнул ко мне, разводя руки, словно собираясь обнять. Но порыв профессора тут же увял, натолкнувшись на мой наполовину враждебный, наполовину ошарашенный взгляд.

С нашей последней встречи он нисколько не изменился. Точнее, с предпоследней. Во время того злосчастного ритуала профессор на себя обычного был похож лишь отдаленно. А сейчас передо мной стоял все тот же классический интеллигент в круглых очках и с чуть растрепанной бородой, очень похожий на булгаковского профессора Преображенского в исполнении Евстигнеева. Но перед глазами почему-то стоит совсем другой образ – жесткий и собранный монстр в человечьем обличье. Точнее, не монстр, а ученый-фанатик, не видящий в своих жутких действиях ничего предосудительного. Что самое важное, ничто из этих образов не является маской – просто две ипостаси одной и той же личности. Бывает такое, когда в обычной жизни человек мил и общителен, а на работе – сух и даже жесток. В особенности такие метаморфозы свойственны ученым и хирургам. Но тут ситуация намного сложнее. В голове профессора водятся такие тараканы…

Пока в моем многострадальном мозгу метались сумбурные мысли, профессор смотрел на меня с искренним беспокойством. Он остался стоять на месте, не предпринимая попыток приблизиться.

– Игнат Дормидонтович, на вас лица нет. Пожалуйста, присядьте, голубчик, и попробуйте водки. Порой она бывает лучше любого лекарства и является хорошим антишоковым средством.

У меня тоскливо засосало под ложечкой. Сразу вспомнились те тихие вечера, когда мой старший друг точно тем же менторским тоном вещал об интересующих нас обоих вещах.

Как сомнамбула я двинулся к столу и занял единственный свободный стул посредине длинной стороны.

– Не стесняйтесь, господин Силаев, – неожиданно проскрипел голос Дракулы, – как у вас говорят: чувствуйте себя как дома, да не забывайте, что в гостях.

По-русски Дракула говорил безупречно, чем еще больше удивил меня, хотя, казалось, дальше уже некуда.

– Вы говорите по-русски? – совершенно бесконтрольно вырвалось у меня совсем не то, что хотелось спросить.

– Я знаю шестнадцать языков, – безэмоционально ответил вампир, – потому что существую очень долго, по вашим меркам, но при этом не утратил интереса к окружающему меня миру.

Да уж, мою новую жизнь можно назвать какой угодно, но только не скучной. Это безумие какое-то! Ну вот как можно спокойно сидеть за обеденным столом с тем, кто еще недавно собирался посадить тебя на кол, и с тем, кого я сам посадил в тюрьму? А может, все намного прозаичнее – просто удар в лоб оказался сильнее, чем я думаю, и это всего лишь бред контуженного человека?

Не удержавшись, я даже ущипнул себя за руку. Хотя так вроде проверяют, не спишь ли ты.

А как тогда можно протестировать степень бреда?

Одно хорошо: водка на столе была вполне осязаемой, обоняемой и выпиваемой. Явно позволив себе бестактность, я дотянулся до графина и набулькал полный фужер. Водка ушла вниз аки родниковая вода – и, к сожалению, с тем же эффектом. Даже пустой желудок не способствовал опьянению.

– Игнат Дормидонтович, я вижу, вы все еще не можете прийти в себя, – обеспокоенно произнес профессор. – Да не волнуйтесь вы так, голубчик.

А Дракула в это время с явным интересом наблюдал за поведением теплокровных, так сказать, в неестественной среде.

И все же ухнувший в желудок фужер водки не мог остаться без последствий. В животе потеплело, а в голове немного зашумело. Зато мысли наконец-то пришли в норму. И первое, что я сделал, – это плотно закусил, тем самым давая себе фору в предстоящем разговоре. А он точно будет непростым.

Поедая что-то похожее на залитый соусом шашлык, я внимательней присмотрелся к хозяину всего этого безобразия. Нужно отдать должное, загримировали упыря отлично. В таком облике он был похож на обычного человека, немного злоупотребляющего косметикой. От этого казался слишком уж манерным. Но не стоит забывать, что ни о какой манерности и речи быть не может – этот монстр не человек, и человеческие стандарты к нему не применимы. Сейчас в теле, которое наблюдало за мной с явным интересом, все решает недавно уже мертвый мозг, а энергетическая сущность, развившаяся до пугающе высокого интеллектуального уровня. Только непонятно, как это вообще возможно! Прав был волхв – мои знания о магической изнанке этого мира трещат по швам, как гнилая дерюга.

– Благодарю за угощение и гостеприимство, – сказал я, воспользовавшись салфеткой. – Но все же хотелось бы узнать о своей дальнейшей судьбе.

В сторону профессора я специально не смотрел, уделяя все внимание вампиру.

– В данный момент вам ничто не угрожает, – ответил Дракула, откинувшись в кресле, изящно, кончиками пальцев удерживая бокал с красной жидкостью.

Очень надеюсь, что там не кровь, а вино.

Стоит отметить, что перед хозяином на столе не было даже прибора, не то что блюд с яствами.

– В данный момент? – осторожно переспросил я, пытаясь косвенным способом узнать отношение Цепеша ко мне лично, учитывая смерть его дочери, чем бы на самом деле ни было их родство.

– Да. – Голос вампира звучал хрипловато, но даже в рычании оборотня было намного больше жизни. – Вначале за убийство моей дочери вам было уготовано место на колу…

Я прямо оракул какой-то!

– …Но в разговоре с профессором вплыло ваше имя, и он неожиданно для меня разволновался. В итоге я решил пойти навстречу моему новому другу.