Бои у Халхин-Гола (1940) - Давид Иосифович Ортенберг

class="p1">На протяжении всех боев этот отважный красноармеец ни разу не оставлял свой батальон без поды. В пылу горячего сражения появлялась его водовозка. После атаки он появлялся, чтобы утолить жажду товарищей. Его знали бойцы и командиры всех родов войск. Завидев колонну танков, возвращающихся из боя, он мчался к пей навстречу и, останавливаясь у каждого танка, предлагал свежей воды. Он поспевал к разведчику, идущему на рассвете из ночной разведки, и наполнял свежей водой его пустую баклажку.

А в те дни, когда перестрелка утихала, Фетисов подходил к командирам и предлагал устроить баню:

— Бойцам нужно помыться, — говорил он, — а воды у меня для этого хватит.

Много раз пробирался он под ураганным огнем врага к реке, чтобы достать воды для купания товарищей…

В один из горячих боевых дней Фетисов обратился к старшему лейтенанту Ткаченко с просьбой дать рекомендацию для вступления в партию. Об этом узнали другие командиры-коммунисты. Всем хотелось рекомендовать в партию отважного красноармейца. И Фетисов на поле боя был принят в кандидаты ВКП(б).

Такова боевая биография героя Халхин-Гола, красноармейца Михаила Фетисова.

Н. КРУЖКОВ

СЕКРЕТАРЬ ПАРТБЮРО

Батальон шел на фронт походным маршем. Была адская жара.

Казалось, что ступаешь по раскаленным углям. Пыль столбом стояла на дороге. Беспощадное монгольское солнце обжигало лица. Вместе с батальоном, деля трудности и невзгоды марша, шел секретарь партбюро Андрей Ермаков. На привалах, когда все отдыхали, он, превозмогая усталость, обходил парторгов, собирал коммунистов, беседовал с ними. Секретарь требовал, чтобы коммунисты части были во всем впереди, являлись источником бодрости для всех.

Для Андрея Ермакова, уральского рабочего, это был первый опыт партийной работы в боевой обстановке. Все время тревожила мысль: как поведут себя бойцы на фронте? Как покажут себя коммунисты? Каков будет результат работы, проведенной во время похода.

Но вот и фронт! Кончилась равнина, появились первые холмы — Хамар-Даба. Из-за горы тянуло прохладой — за горой несла свои воды река Халхин-Гол. Уже слышна была артиллерийская канонада, Снаряды неприятеля ложились неподалеку, поднимая тучи земли и застилая сизым дымом долины и котлованы.

Батальон собрался на короткий митинг. Волнуясь, слушал секретарь горячие речи бойцов. Забыв про усталость, бойцы говорили о своей готовности немедленно итти в бой, о своей любви к Родине, о верности присяге. Секретарь всматривался в лица ораторов и слушателей. — Хороший народ, — думал он, — такие не подведут…

* * *

Батальон развернулся, отбил противника и снова занял рубеж, оставленный накануне частью, не выдержавшей натиска японцев. Первый бой, первое испытание! Секретарь вечерком, когда стало тихо, решил собрать партийцев, поговорить с ними о том, как вели себя бойцы в первом столкновении с врагом, расставить людей, дать партийные поручения. Собрание это было своеобразно. Парторги приходили по одному, по двое. Секретарь, побеседовав с одними, шел сам к другим, в блиндажи, В; траншею, в укрытие. К вечеру со всеми переговорил — и «собрание» закончилось.

И когда секретарь лично видел или узнавал, что коммунист вел себя в бою храбро, стойко, показывая всем другим пример, увлекая за собой своих товарищей, юн чувствовал, что здесь и его доля, плод его организаторской и воспитательной работы, внешне может быть и неприметной.

И он радовался успехам партийцев! батальона, как своим личным, и переживал их неудачи, как свои личные, внимательно следя за ростом людей своего батальона, за тем, как крепнут их воля, их решительность, их боевая сноровка.

Коммунисты батальона были впереди. Они дрались с врагом, не щадя своих сил и своей жизни. Они шли в самые опасные места, сурово, и твердо выполняя свой долг сынов великой партии Ленина — Сталина.

Был тревожный момент, когда перед одной решительной атакой на группу противника, засевшую в котловане, бойцы замялись. Надо было, броситься вперед, но бойцы зарывались в землю. Тянулись минуты, полные напряжения, казавшиеся часами. И тогда поднялся рядовой боец коммунист Петр Коптев.

Он крикнул товарищам:

— За Родину! За нашего Сталина!

И под градом пуль сделал первый бросок. За ним устремились другие, поднялась вся рота, загремело «ура», и стремительным ударом враг был выброшен из котлована, расстрелян в упор, уничтожен.

Однажды та же рота отбивалась от наседавшего противника. Гранаты были на исходе, а враг вот-вот ринется в атаку.

Письмо к брату

Командир лейтенант Болдырев окинул взглядом своих бойцов:

— Кто доставит гранаты?

Коптев сказал:

— Я!

— Действуйте, — приказал Болдырев.

Боец отполз. Пули вонзались в землю, взметывая струйки песка. Напряженно- следил командир за движениями бойца. Вскоре Коптев был вне опасности. Через полчаса он появился снова, сгибаясь под тяжестью ноши. Оставалось доползти каких-нибудь 150 метров, но тут боец почувствовал, что силы оставляют его. Величайшим напряжением воли он заставил себя сделать эти 150 шагов. Противник вел (жаркий винтовочный и пулеметный огонь. Но Коптев уже не реагировал на опасность, усталость заполняла все его тело. Наконец, он дополз, передал гранаты и потерял сознание.

Через несколько- минут, едва придя в себя, Петр Коптев снова пополз за гранатами для левого фланга.

Японские атаки были встречены жестоким огнем «карманной артиллерии» и отбиты с большим уроном для врага.

Отважного бойца Коптева избрали вскоре членом партийного бюро. Это явилось оценкой со стороны коллектива действий Коптева, его храбрости и мужества.

Негр Коптев — один из многих в батальоне. Не отставали от него коммунист Василий Шамшурин, раненый в бою, коммунист Сергей Свищев, отделенный командир, много раз ходивший в опасные разведки, умело командовавший своим отделением, кандидат партии Иванов, секретарь комсомольской организации, участвовавший в смелых разведках и поисках, и многие, многие другие. Немало коммунистов награждено правительственными наградами. Это, бесспорно, является оценкой работы партийной организации в целом и ее секретаря Андрея Ермакова.

* * *

Во время боев одиннадцать товарищей, показавших себя верными сынами Родины, мужественными патриотами, подали заявления о приеме в партию.

Приняли в партию командира роты Болдырева, прославившегося своим бесстрашием, хладнокровием. В глухие ночи ходил он со своими смельчаками в опасные разведки и всегда точно выполнял ставившиеся перед ним задания. Однажды в глубоком тылу противника он разгромил японский штаб, захватил ценные документы и пулемет. Его смелость создала ему заслуженную популярность в батальоне.

Вступил в партию лихой командир взвода комсомолец Южаков, боевой разведчик, отличившийся при штурме высоты Песчаная, младший лейтенант Медников, прекрасно показавший себя и в разведке, и в наступлении, и в обороне.

Они вступили потому, что почувствовали всем сердцем, всей душой свою близость к партии, они видели, как дрались