Fashionopolis. Цена быстрой моды и будущее одежды - Дана Томас

уровне. Если вкратце, они разработали компьютерную программу, которую можно установить на существующее вязальное оборудование фабрики и которая дает этой самой машине команду связать пурпурный свитер с круглым вырезом, затем красный с V-образным, затем в черно-белую полоску с глубоким вырезом или любой другой по вашим, клиентским, заказам – один за другим без перерыва. Это напоминает то, что делают Натали Чэнин и Элизабет Сюзанн со своим готовым платьем на заказ, но на промышленном уровне.

Потенциальные последствия невероятные. Поскольку ничто не делается, пока клиент не выберет команду «купить» на сайте интернет-магазина, нет ни складских запасов, ни товарных остатков, ни отходов – следовательно, нет необходимости снижать цены или измельчать либо сжигать вещи. Традиционное производство трикотажной одежды «использует старые методы и невидимо[460], – поведал мне сооснователь и директор по продукту Бен Алан-Джонс в офисе стартапа в Лондоне поздним зимним утром в 2017 г. – Мы стараемся сделать его открытым и работать более ответственно, следовать принципам устойчивого развития и быть экономически конкурентоспособными».

Компания разместилась в анфиладе комнат без окон в недрах Сомерсет-хауса, колоссального бывшего правительственного здания постройки XVIII в. на Темзе, последние двадцать лет служившего в качестве культурного и учебного центра. Она входит в Makerversity, сообщество стартапов с коворкинговыми службами и сниженной арендной платой.

Двадцатидевятилетний Алан-Джонс выглядел именно так, как обычно представляют себе предпринимателя в области технологий: долговязый и худой, в черном свитере, черных джинсах и черных сникерсах Adidas, с черными растрепанными волосами и черной коротко подстриженной бородой, в круглых очках в роговой оправе. Сын двух докторов, он вырос в Лестершире, являвшемся, о чем он мне напомнил, центром чулочно-носочного производства в Англии, пока производственная деятельность не была выведена за рубеж. Он изучал электротехнику в Имперском колледже Лондона.

С ним была еще одна из основателей компании и главный специалист по обслуживанию клиентов Кирсти Эмери. Тридцати одного года, с голубыми, как озера, глазами и ниспадающими волнами каштановых волос, она также была одета в черное – платье-тунику, легинсы, замшевые ботинки с высокой шнуровкой. Она выросла в Нортумберленде возле шотландской границы и переехала в Лондон, чтобы учиться в Колледже искусств и дизайна в Челси, где в 2008 г. получила степень бакалавра в области текстиля со специализацией «вязаная одежда».

Третий сооснователь Хэл Уоттс, также тридцатиоднолетний, генеральный директор компании, тем утром отсутствовал. Уроженец Шотландии, он воспитывался в пригороде Парижа Шантильи; его отец был пилотом коммерческих авиалиний в находящемся неподалеку международном аэропорту им. Шарля де Голля. Хэл получил диплом бакалавра по техническому проектированию в Имперском колледже Лондона.

Все трое познакомились в конце нулевых, проходя магистерские программы в Королевском художественном колледже – Эмери специализировалась на женской моде и трикотажной одежде, Алан-Джонс и Уоттс – на инновационных инженерных разработках. Алан-Джонс и Уоттс основали консалтинговую фирму в области технических разработок; одним из проектов стало изобретение роботизированного пианино, гитары и ударной установки для поп-звезды will.i.am. Другой проект – поиск способа кастомизации одежды для профессионального спорта на промышленном уровне по заказу британского бренда.

Когда они рассказали Эмери о своей задаче, она воскликнула: «Да ведь одежду можно связать!»

Они разработали процесс и предложили его клиенту вместе с расчетами.

Клиент счел стоимость проекта слишком высокой и отказался от него.

«И мы сделали это сами», – поведал мне Алан-Джонс.

Благодаря деньгам, полученным от will.i.am, и нескольким правительственным грантам, они разработали технологию: дизайнер рисует свитер, рисунок сканируется и переводится в цифровой вид с помощью иллюстраторской программы; оцифрованный набросок отправляется по электронной почте в Unmade или загружается непосредственно в ее облако; составляется шаблон, «превращающий пиксели в петли», как объяснила Эмери. Производитель загружает программу в вязальную машину, делает свитер и отсылает его напрямую клиенту. (С тех пор они подправили систему, чтобы производственные файлы отсылались непосредственно на фабрику через систему управления заказами.) Не нужно ни распределительного центра, ни оптового продавца.

Их целью было и остается устойчивое развитие. «Мы хотим изменить планету к лучшему, – говорит Эмери. – Люди не собираются переставать покупать одежду, так давайте делать то, что люди хотят и будут носить».

Они назвали компанию Knyttan (в 2015 г. название поменяли на Unmade) и начали с того, что производили все сами в своем «центре образцов» – большой комнате со светло-желтыми стенами, где мы общались. Рядом с нами стояли вязальные машины Stoll немецкого производства и одна японская Shima Seiki. «Это два крупных игрока в мире трикотажа», – пояснил Алан-Джонс, с гордостью демонстрируя их мне; каждая была около восьми метров длиной и одного метра шириной и имела прозвище – соответственно Гензель, Гретель и Ёси. «Stoll и Seiki выпускают 85 % вязальных машин, которые производители используют для одежды, обуви, футболок высшего качества», – сказал он.

Сначала Unmade продавала свои изделия во временных торговых точках (pop-up shops) в Сомерсет-хаусе, Ковент-Гардене и универмаге «Селфриджес» (Selfridges). Затем был заключен производственный договор с Johnstons of Elgin, двухсотлетней фабрикой в Хоике, шотландском центре вязания недалеко от родного города Эмери, и создатели компании начали обращаться к брендам модной одежды. В ответ они слышали то же самое, что Салли Фокс, Натали Чэнин, Стейси Флинн и Майкл Шмидт.

«Нам говорили, что это невозможно и что мы ненормальные», – вспоминала Эмери.

Они не сдавались и сумели убедить бренд инди-моды Opening Ceremony и сайт онлайн-торговли Farfetch дать им шанс. Это был успех.

Чтобы сделать заказ, достаточно зайти на сайт Farfetch и найти UMd x Opening Ceremony. Появится фото модели в свитере, который можно кастомизировать. (Они также делают шарфы под собственной маркой.) «Вы можете изменить графику. Можете изменить горловину. Можете добавить свою монограмму», – объяснила Эмери.

«Это как пойти к портному, – сказал Алан-Джонс. – Вы высказываете свое мнение. В сущности, мы превращаем трикотаж в чистый холст».

После того как вы сделали заказ, изделие изготавливается и высылается вам за семь-десять рабочих дней.

С тех пор на услугу Unmade подписалось еще несколько компаний, в том числе Christopher Raeburn, Moniker и с полдюжины «глобальных брендов образа жизни», которые, по словам Эмери, используют систему в собственной цепочке поставок и предпочитают не идентифицировать Unmade как поставщика. Unmade взимает с брендов лицензионные выплаты и затраты на установку и настройку оборудования, а программное обеспечение предоставляет фабрикам бесплатно. «Мы просим производителей работать по-другому, – объяснил Алан-Джонс. – Мы хотим это максимально упростить».

Мы пересекли темный узкий коридор и оказались в другой большой комнате, где пять-семь молодых программистов и цифровых дизайнеров работали над программными продуктами и созданием инфраструктуры на настольных компьютерах. На дальней стене были развешаны образцы трикотажа, а рядом стояла этажерка с готовыми свитерами из австралийской мериносовой шерсти, кашемира