Османская империя. Шесть столетий от возвышения до упадка. XIV-XX вв. - Джон Патрик Бальфур

Хотя Мартинуцци объединился с Фердинандом, чтобы осадить и освободить Липпу, он втайне стремился умиротворить турок, относясь с необычной снисходительностью к попавшему под жесткое давление турецкому гарнизону в надежде заслужить прощение и соответствующее вознаграждение от султана. Предупрежденный о вероломстве монаха, Фердинанд приказал своим военачальникам предать Мартинуцци смерти. Они выполнили приказ, подкупив его секретаря, чтобы тот ударил хозяина кинжалом, когда тот сидел за столом. Затем генералы Фердинанда вошли с отрядом вооруженных испанцев и итальянцев, которые расстреляли его, кричавшего «Святая Мария!». Они оставили в его теле шестьдесят три раны.

В 1552 году турецкие войска вновь вторглись в Венгрию. Они захватили ряд крепостей, существенно расширив венгерскую территорию, находившуюся под контролем турок. Также турки разгромили армию, которую Фердинанд выставил на поле боя, захватив половину ее солдат в плен и отправив пленников в Буду, где те были проданы по самым низким ценам на переполненном «товаром» рынке. Однако осенью турки были остановлены героической обороной Эгера, что к северо-востоку от Буды, и после долгой осады были вынуждены отступить.

Проведя переговоры о перемирии, султан в 1553 году начал третью и последнюю кампанию в Персии. Пользуясь занятостью Сулеймана в Венгрии, персидский шах, возможно по наущению императора, начал активные действия против турок. Его сын, назначенный главнокомандующим персидской армией, захватил Эрзурум, паша которого был обманом завлечен в западню и потерпел полное поражение. Персы добились и других успехов, чем вызвали распространение в Европе ликующих сообщений о захвате перевалов через Тавр и угрозе всей Сирии. Теперь султан жаждал возмездия.

После зимы в Алеппо султан и его армия весной выступили в поход, вернули Эрзурум, затем переправились у Карса через Верхний Евфрат, чтобы опустошить территорию персов с применением тактики выжженной земли, самой варварской из всего, что применялось во время предыдущих кампаний. Стычки с противником приносили успех то персам, то туркам. Превосходство армии султана было в конечном счете доказано тем, что персы не смогли ни противостоять его силам в открытом бою, ни вернуть завоеванные турками земли. Турки, с другой стороны, не могли бесконечно долго удерживать эти отдаленные земли, защищая их от врага, которого они не могли игнорировать, но с которым они никак не могли сойтись в решающем сражении. Результатом стал тупик, не выгодный ни одной из сторон. Наконец, с прибытием осенью 1554 года в Эрзурум персидского посла, было заключено перемирие, которое в следующем году следовало подтвердить мирным договором.

Таковы были азиатские кампании султана. В целом они вовсе не были неприбыльными. Отказавшись по договору от всех притязаний на Тебриз и прилегающую территорию, Сулейман признал несостоятельность попыток совершать постоянные вторжения в глубинные районы собственно Персии, как, по сути, и в Центральную Европу. Но он расширил границы своей империи на восток, включив на прочной основе Багдад, Нижнюю Месопотамию, устье Тигра и Евфрата и плацдарм на Персидском заливе — немалое расширение для владений, которые теперь простирались от Индийского океана до Атлантического.

Первая из этих трех кампаний была омрачена последовавшей казнью фаворита султана Ибрагима. Начало третьей кампании спровоцировало действо еще более отвратительное — и наверняка более роковое, — чем многие другие в анналах Османской династии.

На протяжении двух промежуточных десятилетий Сулейман более, чем когда-либо, попал под влияние чар своей славянской фаворитки, которую европейцы знали как Ла Росса, или Роксолана. Изначально пленница из Галиции, дочь украинского священника, она получила у турок прозвище Хюррем, или Веселая, за свою радостную улыбку и веселый нрав. Она вытеснила из сердца султана его прежнюю фаворитку Гюльбахар, или Весеннюю Розу. А в качестве советника она заменила ему Ибрагима, судьбу которого вполне могла предопределить. Тонкая и изящная Роксолана пленяла больше своей живостью, чем красотой. Она смягчала и утешала очарованием своих манер и возбуждала живостью ума. Быстро схватывающая и тонко чувствующая Роксолана быстро научилась читать мысли Сулеймана и направлять их в русла, способствовавшие удовлетворению ее жажды власти. В первую очередь она избавилась от своей предшественницы Гюльбахар, которая была «первой леди» гарема Сулеймана после его матери, султанши Валиде, и теперь отправилась практически в ссылку на часть года в Магнесию.

Родив султану ребенка, Роксолана ухитрилась стать его признанной законной женой, с соответствующим приданым, чего не удалось добиться ни одной из наложниц османских султанов за два века. Когда примерно в 1541 году внутренние покои Старого дворца, где размещался гарем султана, были повреждены сильным пожаром, Роксолана создала важный прецедент, перебравшись в Большой сераль, где жил султан и занимался государственными делами. Сюда она перевезла свои вещи и большую свиту, которая включала сто фрейлин, а также ее личного портного и поставщика, у которого было тридцать собственных рабов. По традиции до этого ни одной женщине не разрешалось ночевать в Большом серале. Но Роксолана оставалась там до конца своей жизни, и со временем здесь же был построен новый гарем, внутри его закрытого двора, чтобы занять место старого.

Наконец, через семь лет после казни Ибрагима, Роксолана обрела над султаном наивысшую власть, добившись назначения великим визирем Рустем-паши, женатого на ее дочери от султана Михримах и, следовательно, приходившегося Сулейману зятем, подобно тому как Ибрагим был свояком Сулеймана. Мрачный и трудолюбивый Рустем-паша был исключительно способным управленцем, особенно в вопросах финансов. По мере того как султан все больше доверял Рустему бразды правления, Роксолана приближалась к зениту своей власти.

Сулейман при всей выдержке, неподкупности и привязанности обладал скрытой жестокостью, порожденной приверженностью к абсолютной власти и маниакальной подозрительностью в отношении любого потенциального соперника. Роксолана хорошо знала, как пользоваться этими его качествами. Она родила султану трех наследников — Селима, Баязида и Джихангира, старшего из которых собиралась посадить на трон. Но Сулейман видел своим преемником первенца — Мустафу, матерью которого была Гюльбахар. Это был красивый молодой человек, многообещающий, «прекрасно образованный и рассудительный и в возрасте, когда можно править», который готовился отцом на ряд ответственных постов в правительстве и пока был губернатором Амасьи, что по пути в Персию. Щедрый духом и храбрый в бою, Мустафа завоевал преданность янычар, которые видели в нем достойного преемника своего отца.

В канун Третьей Персидской кампании Сулейман, которому уже было шестьдесят, впервые не захотел лично возглавить армии и передал верховное командование Рустем-паше. Но вскоре через гонца Рустема стали приходить сообщения, что янычары проявляют беспокойство и требуют, учитывая возраст султана, чтобы их возглавил Мустафа. Они говорят, сообщил гонец, что султан слишком стар, чтобы лично идти походом против врага, и только великий визирь противится возвышению Мустафы на его место. Гонец также сообщил, что Мустафа благосклонно прислушивается к подобным подстрекательским слухам и что Рустем умоляет султана, ради спасения своего трона, немедленно прибыть и взять командование армией в свои руки. Это был шанс для Роксоланы. Ей было легко сыграть на подозрительности Сулеймана, посеять в нем скрытую зависть к амбициям Мустафы, внушить ему мысли о том, что его сын имеет виды на султанат, сравнимые с теми, которые побудили его отца Селима сместить собственного отца Баязида II.