Zero - Марк Эльсберг

говорит Син. — Я требую адвоката.

— Мы тут не в кино играем, — отвечает мужчина холодно. — У вас есть выбор — сотрудничать с нами или нет.

— Сотрудничать не над чем, — возражает Син возмущенно. — Я просто выполняю свою работу.

— И мы выполняем свою. Где ноутбук молодого человека? В Вене вы подобрали его и присвоили.

— И засунула себе в задницу, чтобы контрабандой привезти сюда?! Вы в своем уме? Я потеряла его во время преследования в канализации. — Син отдает себе отчет в том, что злоба на этот произвол будит в ней дух противоречия. — Вам же это прекрасно известно. Вы наверняка просмотрели все видеоматериалы, возможно, еще и записи камер уличного наблюдения в Вене. Вы не могли не заметить, что из подземелья я вышла без ноутбука.

Мужчина обследует предметы из ручной клади Син, которые разбросаны по столу. Он берет сотовый и говорит:

— Это мы конфискуем.

— На здоровье, — смеется Син. — Он все равно сломан.

— Больше у нее при себе не было никаких электронных устройств? — спрашивает он женщин в форме.

— Нет, сэр.

Его напарница обращается к Син:

— Вчера своей акцией вы помогли предполагаемому террористу сбежать от правоохранительных органов.

— Не несите чушь. Во-первых, я никому не помогала, во-вторых, парень не террорист — исходя из того, что нам известно о Зеро, даже если он и участвовал в акции к Президентскому дню.

Син раскалена от злобы. Ей приходится сдерживаться, чтобы не перейти на крик.

— А теперь будьте любезны позволить мне уйти! Вчера погиб один мой близкий друг, мне необходимо навестить его мать.

— Вы уйдете отсюда не раньше, чем через сорок восемь часов, — заявляет мужчина. — Мы имеем право продержать вас здесь двое суток.

В течение следующего часа они повторяют одни и те же вопросы, но Син настаивает на своей версии событий. Они угрожают ей, пытаются запугать. В какой-то момент Син замолкает от нервного перенапряжения и демонстративно молчит.

Вскоре после этого еще один мужчина заходит в комнату и сообщает что-то шепотом двум следователям в штатском. Они меряют Син недобрым взглядом, затем женщина шипит ей:

— Можете идти.

Син складывает вещи в сумочку, но телефон оставляет на столе.

За дверью ее ждут Чандер и Энтони. Их тоже допрашивали.

— Мы с вами еще поговорим, — бросает злобно Энтони конвоирам на прощание.

Син жаль тратить время на пустые разговоры. Ее ждут более важные дела.

Наконец-то им возвращают багаж. Син сразу же замечает, что кто-то рылся в ее дорожной сумке, ведь она даже толком не закрыта.

Энтони и Чандер едут прямо в офис, чтобы ускорить подготовку к отражению атаки «Анонимуса». Син же дома ждет дочь.

Дома ее встречает бледная и измученная Ви. Теперь Син не может сдержать слез. Она обнимает Ви. Минуту они стоят в прихожей, всхлипывая, пока Син не размыкает объятия.

За чашкой чая Ви рассказывает ей о ходе расследования.

— Полиция считает, что это несчастный случай.

Син не может отмахнуться от сомнений.

— Эдди позвонил мне перед самым отлетом в Вену, — рассказывает она. — Он хотел что-то мне рассказать. Он успел поговорить с тобой об этом?

Ви мотает головой.

— Нет. Понятия не имею, что он хотел. Может быть… нет.

— Ну же, говори!

— Мне кажется, Эдди был влюблен в меня по уши, — признается Ви.

— А ты в него?

— Он мне нравился. Но как друг.

— Думаешь, он хотел со мной поговорить об этом?

Ви пожимает плечами.

— Я лишь предположила.

Может быть, Эдди и правда это волновало, надеется Син. Но почему тогда он упомянул Freemee?

На этот раз она пытается дозвониться до Анни со стационарного телефона. Когда на другом конце провода снимают трубку, Син чувствует комок в горле. Она едва узнает голос Анни. Ее собственный обрывается, когда она произносит:

— Анни, мне так жаль, — мямлит она. — Мне приехать? Минут через сорок я могу быть у тебя.

— Было бы… хорошо, — всхлипывает мать Эдди.

— До скорого.

— Хочешь поехать со мной? — спрашивает Син дочку.

Ви мотает головой.

— Лучше не надо.

— Понятно. Хорошо.

Син едет на такси. В машине она чувствует себя в безопасности. О пережитых в венской канализации ужасах Ви она не рассказала. Она не хочет лишний раз волновать дочку.

* * *

Анни открывает дверь, и Син видит, что она под стать своему голосу — сломлена.

Син обнимает ее, ничего не говоря отводит на кухню.

Трясущимися руками Анни пытается заварить чай, Син забирает у нее чайник и выливает горячую воду в заварник. Анни говорит, запинаясь, местами несвязно.

— Это был несчастный случай, сказали в полиции. В толкучке на перроне. На записях с камер плохо видно. Свидетели ничего не заметили. Никто ничего не видел, говорят они.

Она сидит и глядит перед собой в одну точку. На лице поблескивают дорожки слез, которые сходятся на подбородке.

Син ставит чашку на стол перед Анни. «Я бы охотно посмотрела те видео, — думает она. — Хотя… „охотно” — неправильное слово». Она гонит прочь подозрение, которое, словно клещ, присосалось к ее голове и все время разрастается.

— Он так радовался, что наконец-то получит водительские права, — говорит Анни почти беззвучно.

Син молчит. Мелкими глотками хлебает горячую жидкость. Несколько минут ни одна из них не произносит ни слова. Син слышит домашние шорохи, уличные звуки. Она видит перед собой Эдди, вместе с Ви на детской площадке, задумчивого мальчика с большими карими глазами, который в играх всегда был осторожнее ее дочери. Его застенчивую улыбку, которая, когда он повзрослел, превратилась в притягательную. От нее не укрылось, что уже несколько месяцев он относится к Ви не так, как раньше.

— Что мне теперь делать? — спрашивает Анни дрожащими губами.

Син встает и обнимает ее сзади за плечи, чувствует дрожь, сотрясающую ее тело. Она стоит так целую вечность, пока Анни не успокаивается.

— Прости, — всхлипывает Анни, вытирает слезы и выпрямляется.

— Тебе не за что извиняться, — мягко отвечает Син.

Она вспоминает последний разговор с Эдди, думает, стоит ли о нем рассказать Анни.

— Он… — говорит Анни, запинается, продолжает: — Перед смертью он звонил тебе, говорят в полиции.

— Да, — отвечает Син с трудом. — Должно быть, незадолго до этого.

— Это… был его последний разговор с кем-либо. Что… он сказал?

Син пытается вспомнить точные формулировки, но ей не удается.

— Он хотел мне что-то рассказать. Об одной компании. Я не знаю, что именно. Он сказал, что, возможно, у него есть история для меня. Ты ничего такого не знаешь?

— История? — Анни смотрит на нее в растерянности. — Что за история? Нет.

Она машинально расправляет платье, приглаживает