Эффект прозрачных стен - Ирина Грин

А потом сказал еще:

– Привет!

Ася оторвала глаза от злосчастной креветки и поняла, что «Привет» этот относился к ней.

– Привет! – отозвалась она радостно. – Привет!

– Здравствуйте, Иван! Вы как раз вовремя, – засуетилась Лада.

– Извините, вынужден вас покинуть. – Рыбак окинул взглядом кулинарное изобилие. – Дела. Не будете возражать, если я прихвачу Асю?

– Нет, конечно, – ответил за Ладу присоединившийся к компании Тарасов. – И, кстати, Ася, я решил пару дней побездельничать, поэтому, если вам надо, могу заменить вас. Договорились?

И снова улыбнулся своей фирменной улыбкой заправского манипулятора, после чего Асе оставалось лишь согласиться:

– Договорились.

Она обернулась к Ладе:

– До свиданья. Спасибо.

– Так вы же ничего не поели, – растерянно сказала та, медленно опускаясь на стул рядом с мужем.

В машине Ася села рядом, как будто не было этих дней непонимания, отбросивших их друг от друга, как разбрасывает в стороны разнозаряженные частицы. Иван слишком хорошо знал Асю, чтобы не заметить, как ее пальцы тревожно стискивают сумочку, как пристально она смотрит вперед, на дорогу. Но она рядом, а значит, все будет хорошо. Обязательно будет.

– Что случилось? – спросила Ася, когда они выехали на Тульскую и понеслись в направлении офиса.

– Похоже, они нашли девочку. Я сам толком ничего не знаю, но Тимур попросил срочно приехать. Хочет, чтобы мы с тобой отправились за ней.

– Мы с тобой? – повторила Ася.

Иван резко затормозил. Позади раздался протестующий вопль клаксона.

– Ты против?

Ответ он прочел в ее глазах еще до того, как она ответила – физика, скорость света больше скорости звука…

Всю оставшуюся дорогу она молчала. Но это было не гнетущее молчание, когда люди понимают, что им нечего сказать друг другу. Наоборот, слов было слишком много, и нужно было время, чтобы разобраться, о чем говорить сразу, а что может подождать.

– Итак, – сказала Кристина, когда Ася и Рыбак заняли свои места у ее стола, – мы, кажется, ее нашли. Тимур получил данные по счету Неонилы. Оказывается, уже довольно продолжительное время половину своей зарплаты она переводила на счет благотворительного фонда «Мама» в Старске.

– Это там, где Котов, – пояснил Лебедев.

– Да, – подтвердила Кристина. – Вторая половина оставалась в банке. Жила она более чем скромно, поэтому к моменту ухода от Тарасовых на счету образовалась довольно большая сумма. Половину этих денег она, как обычно, отправила в Фонд, а оставшиеся сняла наличными.

«Наличными сняла Мария Полищук», – подумал Рыбак.

– Федор влез в базу фонда и выяснил, что одна из его программ – помощь детским учреждениям. И учреждениями этими являются дом малютки и детский дом в Старске. В Старске проживает девочка по имени Александра интересующего нас возраста. Правда, не Фролова, но вполне может статься, что это и есть дочь Тарасовых. Иначе чем вызвано такое внимание Неонилы именно к этому фонду? Ведь подобных заведений по стране много. Вы поедете в Старск под видом пары, которая хочет взять на воспитание ребенка, отыщете Александру и попытаетесь взять у нее образец ДНК.

– У меня бы лучше с Асей получилось, – обиженно заявил Лебедев.

– Ты нам важен здесь, – сказала Кристина, и Ася мысленно отметила такт подруги. Конечно, добродушный Иван больше подходит на роль потенциального родителя ребенка из детского дома, чем эксцентричный Лебедев. Но сказать ему об этом прямо – значит, обидеть замечательного парня. – Самолет через три часа, у вас есть время заехать домой. Билеты Федор сейчас забронирует. Вот вам деньги, купите подарки детям, хорошо?

– Может, все-таки я полечу? – попытался поторговаться Лебедев.

– В следующий раз, Федор. Я тебе обещаю. А пока закажи билеты. Или мне этим заняться?

– Нет уж, я сам. Вы, Кристина Сергеевна, еще вдруг не туда нажмете. А у меня все заточено.

– Поезжайте.

– Не надо билетов, – сказал Иван. – Мы на «Форде» махнем. Я пробил по навигатору – всего пятьсот кэмэ. Если сейчас выедем, к утру будем. Сами же говорите – подарки купить. На машине сподручнее будет.

– Хозяин – барин, – одобрительно кивнул Тимур. – Поезжайте. Если, конечно, Ася не против.

– Нет, конечно! Я только домой заеду, переодеться.

К выбору одежды Ася отнеслась внимательно и в результате остановила выбор на свитере и свободных брюках, вполне приличных и достаточно удобных для долгой поездки. Аметистовые сережки к этому наряду абсолютно не подходили, но расставаться с ними не хотелось – уж очень часто за последнее время Асе приходилось обращаться к ним за поддержкой. Поэтому она сняла их и положила в сумочку, ту самую, похожую на лохматого щенка.

Пока Ася определялась с нарядом, привычный к командировкам Иван покидал в дорожную сумку все, что, по его мнению, могло понадобиться Асе в поездке: паспорт, зарядку от мобильника, ноутбук – она всегда таскала его с собой, пару футболок, смену белья, зубную щетку и пасту. Прошел на кухню – букет по-прежнему красовался в кастрюле. Пока раздумывал – выбросить или нет, – Ася подкралась сзади, закрыла ладонями его глаза. Он кожей чувствовал, как она смеется за его спиной, и от этого беззвучного смеха в душе расцветали розы. Огромные-преогромные, не чета тем, что смотрели из кастрюли на двух взрослых, затеявших детскую игру.

А Иван осторожно взял эти руки за запястья, поднес пахнущие какими-то цитрусовыми ладони к губам и прижался крепко-крепко. Аж дух перехватило. А потом осторожно развернулся и обнял Асю, внутренне готовый к яростному отпору. И сразу понял – отпора не будет. Как все-таки здорово он придумал ехать на машине! Неслись бы сейчас как дураки в аэропорт…

А потом, бесконечно счастливые, они мчались по ночной трассе навстречу весеннему свежему ветру. Ася рассказывала о застолье в тарасовском доме, странных столбиках из желе, вкусных креветках и ласточкиных гнездах.

«Как же я соскучился по этому голосу», – думал Иван. Он не любил эти заморские разносолы. Ему больше по душе была простая русская еда – жареная картошка, большой шмат мяса, выловленный из борща. И чтобы свекла и морковка в борще были соломкой, а не натертые на терке. Мама, когда варила борщ, половинку свеклы резала, а половинку бросала целиком и резала на кусочки уже в тарелке. В его, Ивановой, тарелке. Как же он любил эту простую свеклу, сваренную в борще! А еще он любил Асю. Вот только его несколько напрягала идиотская сумка-щенок, которую она периодически прижимала к себе. Конечно! Там же лежал билет на чертов концерт идиотского скрипача! Во время одной из остановок на заправке он купил Асе кофе и пончик в нежно-розовой глазури, покрытый разноцветной посыпкой. Плененная такой красотой, она не выдержала, бросила щенка на заднее сиденье. Тот обиженно раскрыл пасть, теряя содержимое. Тихо шурша, посыпалась на пол какая-то мелочь, с обиженным стуком шмякнулся мобильник. Иван ждал шелеста бумаги – вот бы чертов конверт спикировал под сиденье, да так, чтобы нашелся только при следующей генеральной уборке. Но провидение решило, что Рыбаку сегодня и так слишком подфартило, пора сделать паузу. Да он и сам это понимал. Тем более что Асины губы в крошках розовой глазури были совсем рядом.