Череп грифона - Гарри Тертлдав

— Девушка-рабыня будет ждать твою жену. Пойдем со мной.

Он начал было поворачиваться, но потом щелкнул пальцами, досадуя на самого себя.

— И вы, родосцы, тоже пойдемте.

Соклей и Менедем прошли сквозь толпу воинов, чтобы добраться до двери. Люди Птолемея просто стояли в сторонке, а телохранители Полемея сердито таращились на родосцев. Этих воинов специально обучали и платили им деньги, чтобы они защищали своего хозяина, но, оставаясь здесь, они не смогли бы выполнить свою работу. Впрочем, даже если им бы разрешили войти, их все равно превосходили бы числом люди Птолемея, но до телохранителей племянника Антигона это не доходило. Они не хотели оставаться по одну сторону двери, в то время как Полемей был по другую, и негодовали на любого, кому разрешили войти.

Миновав приемную и выйдя во двор, Соклей мельком увидел рабыню с неприкрытым лицом — она вела жену Полемея к лестнице, поднимающейся к женским комнатам. Полемей стоял во дворе, глядя им вслед.

Птолемей вежливо подождал в андроне, пока жена его нового союзника не скрылась из виду, а потом показался со словами:

— Радуйся, Полемей. Добро пожаловать на Кос.

Он протянул руку, и Полемей пожал ее. Племянник Антигона был на целую голову выше повелителя Египта и вдобавок на двадцать лет его моложе. Но ни рост, ни молодость не стоили здесь ни халка. Птолемей, крепкий и массивный, был более сильным из них двоих.

И он принимал это как должное, потому что продолжил, не дав Полемею ответить:

— Мы нанесем несколько крепких ударов твоему дяде.

— Я трахну его в задницу вместо колбасной шкурки, — заявил Полемей.

Грубая непристойность покоробила Соклея. Ему и не снилось, чтобы даже македонец мог выпалить что-нибудь столь вульгарное, но Птолемей лишь засмеялся.

И Менедем засмеялся тоже.

Должно быть, на лице Соклея отразился ужас, потому что Менедем наклонился к нему и прошептал:

— Это Аристофан.

— Да? — шепнул Соклей в ответ.

Менедем кивнул.

Соклей посмотрел на Полемея с непривычным уважением. Тот не только процитировал автора комедий — хотя и строчку же он выбрал! — но был достаточно проницателен, чтобы догадаться: Птолемей узнает цитату, и она не вызовет у него отвращения.

— Тебе представится такой шанс, — сказал правитель Египта. — Мне понадобится каждый талантливый офицер, а когда подтянутся твои люди, я найду и для них хорошую службу.

У племянника Антигона был такой вид, будто он разжевал незрелую айву. То, о чем говорил Птолемей, ничем не напоминало равноправный союз. Очевидно, племянник Антигона ясно это понял, потому что сказал:

— А я думал, мы будем партнерами.

— Мы ими и будем, — легко согласился Птолемей и хлопнул Полемея по спине. — Входи в андрон, выпьем за все, что мы сделаем с Антигоном.

Он помахал Соклею и Менедему.

— И вы, ребята, тоже входите. Ни о чем не беспокойтесь — я ведь пообещал, что вас не забуду.

В андроне раб налил вино Птолемею и Полемею, а потом двум родосцам. Соклей совершил небольшое возлияние и, выпив, приподнял брови. Во-первых, вино было крепким, разбавленным водой в соотношении один к одному или вроде этого. Во-вторых…

— Прекрасное вино, господин, — сказал Соклей. — Если оно с Коса, мне бы хотелось знать, где ты его раздобыл. Не помешало бы погрузить немного такого вина на «Афродиту». Мы получим за него хорошую цену.

— Оно наверняка лучше, чем тот отдающий смолой уксус, который вы пьете со своими моряками, — заметил Полемей.

— Думаю, это местное вино, но о деталях ты должен спросить моего управляющего. — Птолемей небрежно махнул рукой. — Гадаете, как потратить серебро, которое вы от меня получите, да?

— Да, господин. А почему бы и нет? — отозвался Соклей.

Потому что Птолемей мог и не заплатить — таков был вполне очевидный ответ на его вопрос. Но Соклей не хотел о таком даже и думать.

— Конечно, конечно, юноша, — кивнул Птолемей. — Ты отлично выполняешь свою работу, от человека невозможно требовать большего. И вы с твоим капитаном доставили сюда этого здоровяка, — он указал подбородком на Полемея, — очень-очень быстро, за что я любезно вас благодарю. Что ты о них думаешь, Полемей?

— Оба слишком распускают языки. А этот, — племянник Антигона уставился на Менедема, — еще и таращится куда не надо. Но, — неохотно добавил он, — они и вправду хорошо управляются с судном.

— У родосцев есть к этому талант. Должно быть, потому, что они островитяне, — проговорил Птолемей.

Вошли двое служителей, неся большие кожаные мешки. Когда они положили свою ношу перед Соклеем, в мешках звякнуло.

Глаза Птолемея сверкнули.

— Здесь ваше вознаграждение. Полагаю, вы не захотите сосчитать и взвесить монеты, чтобы убедиться, что я вас не обманул.

— Нет, господин, — ответил Соклей. — То, что ты готов позволить мне это сделать, уже само по себе лучшее свидетельство твоей честности.

— Вот видите, я же говорил! — прогрохотал Полемей.

— В том, что человек заботится о своих делах, нет ничего оскорбительного, — сказал Птолемей. Он указал на северо-восток, туда, где находился Галикарнас. — А у нас с тобой есть кое-какие дела, связанные с Антигоном.

— О да, — согласился вероломный племянник Антигона. — Но лучше не говорить о делах там, где эти парни могут услышать. — Он указал на Соклея и Менедема, как будто те были частью меблировки и ничего не понимали.

Соклею захотелось ощетиниться, но он не мог позволить себе выказать гнев. Однако его двоюродный брат не стерпел, огрызнувшись:

— Ты доверял нам достаточно, чтобы позволить себя сюда привезти. Почему же ты думаешь, что мы вдруг превратились в шпионов Антигона, едва нашли в гавани место для стоянки?

Полемей рывком вскочил на ноги.

— Я сыт по горло твоей дерзостью, ты, смазливый маленький катамит, и…

— Довольно! — Низкий, сердитый окрик Птолемея без усилий перекрыл все другие голоса в комнате. — Родосец задал честный вопрос.

— Он привез меня сюда за плату. — Полемей указал на кожаные мешки, полные монет. — Если мой дядя даст ему серебро, он все ему расскажет.

— А что он сможет рассказать? Что ты здесь? — Птолемей пожал плечами. — Антигон и так узнает об этом завтра в то же самое время. Он держит здесь своих людей, как и я держу осведомителей на материке. Не одна, так другая лодка ускользнет с Коса и доставит ему новости. Тут уж ничего не поделаешь.

Племянник Антигона нахмурился. Он, без сомнения, не любил, чтобы с ним не соглашались или пререкались. Будучи человеком высокородным, Полемей нечасто сталкивался с подобным поведением, а когда сталкивался, мог почти всегда не обращать на это внимания. Но он не мог игнорировать Птолемея, пребывая в цитадели правителя Египта.