Ответный удар - Йон Колфер

Мульч выбрался из туннеля и вправил челюсть. Предстояла особо точная работа, и он должен был полностью контролировать движения зубов. Даже гномы не могут употреблять резину в пищу. Полупереваренная резина может закупорить пищеварительный тракт не хуже бочки с клеем, так что глотать ее ни в коем случае нельзя.

Кусать было неудобно — не так-то легко оказалось сжать резину зубами. Мульч, прижавшись щекой к стержню, пополз вверх, пока резцы не впились в резиновое уплотнение. Он сжал челюсти и стал мотать головой вперед-назад, пока верхний зуб не проткнул плотную резину насквозь. Потом он стал жевать резину, увеличивая разрыв, пока в уплотнении не образовалась дыра сантиметров десяти в длину. Теперь Мульч мог вставить в отверстие одну челюсть. Он отрывал от резины большие куски, не забывая немедленно выплевывать их на землю.

Менее чем за минуту Мульч прогрыз в уплотнении дыру площадью примерно тридцать квадратных сантиметров. Вполне достаточно, чтобы он мог протиснуться в нее. Человек, не знакомый с анатомией гномов, мог бы поспорить, что Мульчу ни за что не влезть в такое узкое отверстие, — и лишился бы денег. Гномы на протяжении тысячелетий учились выбираться из-под завалов и могли протискиваться в отверстия гораздо уже этого.

Мульч втянул живот и головой вперед полез сквозь разорванное уплотнение в шаттл. Он был рад поскорее убраться с освещенной тусклым утренним солнцем поверхности. Гномы не любят солнечный свет, всего через несколько минут пребывания на солнце их кожа становится красной, как панцирь вареного омара. По аккумуляторному стержню Мульч пробрался в машинное отделение шаттла. Большую часть места в этом отсеке занимали плоские аккумуляторы и генератор водорода. На потолке гном увидел люк, который, вероятно, вел в грузовой отсек. По всему машинному отделению были натянуты люминесцентные шнуры, озарявшие помещение бледно-зеленым светом. Любая утечка радиации из генератора выделялась лиловым свечением. Шнуры при отключенном питании светились потому, что в них использовались особые водоросли-гнилушки. Мульч, естественно, не имел об этом понятия, но, обнаружив свечение, немного успокоился, потому что примерно так же светилась его собственная слюна. Он так расслабился, что выпустил небольшой заряд туннельного газа через задний клапан. Ему оставалось только надеяться, что этого никто не заметил…

Примерно через полминуты Мульч услышал наверху голос Опал.

— Прошу немедленно прекратить портить воздух, иначе последует заслуженное наказание!

«Ой!» — испугался Мульч. В гномьих кругах считается почти преступлением, если испортил воздух ты, а обвинили в этом кого-то другого. По въевшейся привычке Мульч едва не поднял руку и не сознался, но, к счастью, инстинкт самосохранения оказался сильнее угрызений совести.

Через несколько секунд он услышал долгожданный сигнал. Его трудно было не услышать. От взрыва шаттл накренился градусов на двадцать. Настала пора действовать и поверить в слова Артемиса о том, что на взрыв невозможно не обратить внимания.

Мульч осторожно приподнял макушкой крышку люка. Он почти ожидал, что кто-нибудь захлопнет люк ударом ноги, но в грузовом отсеке никого не оказалось. Тогда Мульч вскарабкался наверх и вполз в небольшое помещение. Здесь он увидел много интересного. Ящики со слитками, плексигласовые коробки с человеческой валютой и увешанные старинными украшениями манекены. Опал, став человеком, явно не собиралась жить в бедности. Мульч сорвал одну бриллиантовую серьгу с ближайшего бюста. Артемис, конечно, говорил ничего не брать. Ну и что? Одна серьга карман не оттянет.

Мульч сунул бриллиант размером с голубиное яйцо в рот и проглотил. Добычу он изучит потом, на досуге, когда никто не будет мешать. А пока камень полежит в желудке и выйдет из него еще чище, чем был, когда в него попал.

Пол под ногами вздрогнул от очередного взрыва, напомнив Мульчу о том, что пора действовать. Он подошел к приоткрытой двери отсека. За ней был роскошный, как и описывала Элфи, пассажирский салон. При виде обитых мехом кресел у Мульча задрожали губы. Какой ужас! За пассажирским салоном находилась кабина. Опал и два ее соплеменника напряженно рассматривали что-то сквозь лобовое стекло. Как предсказывал Артемис, они не произносили ни слова, не издавали ни звука.

Мульч упал на четвереньки и пополз устланному коврами полу салона. Если один из пикси решит обернуться, прежде чем он пересечет салон, незваному гостю останется только прятаться за собственной улыбкой.

«Ползи вперед и не думай об этом, — приказал себе Мульч. — Если Опал поймает тебя, сделай вид, что заблудился, или потерял память, или только что вышел из комы. Может быть, она проявит сочувствие, даст золота и отпустит. Да, верно, именно так».

Что-то скрипнуло под коленкой Мульча. Гном замер, но пикси никак не отреагировали на звук. Вероятно, он наткнулся на крышку сундука для добычи, маленького тайника Опал. Мульч обогнул сундук. Только скрипа ему и не хватало…

Два заряда направленного действия лежали на кресле прямо перед носом Мульча. Он не верил собственным глазам. Прямо перед носом, до них было не больше метра. Это была часть плана, которая зависела только от удачи. Если бы один из братьев Криль держал заряд под мышкой или если бы зарядов было больше, чем Мульч мог унести, пришлось бы идти на таран в надежде вывести шаттл-невидимку из строя. Но заряды лежали на кресле, просто умоляли, чтобы их украли. Совершая кражи, Мульч часто разговаривал с предметами, которые собирался умыкнуть. Он знал, что со стороны это выглядит помешательством, но он слишком много времени проводил в одиночестве и нуждался в общении.

«Давайте, мистер Гном-симпатяга, — сказала одна из бомб фальцетом с придыханием. — Я жду… Мне здесь совсем не нравится. Прошу вас, спасите меня».

«Хорошо, мадам, — ответил ей Мульч, доставая мешок из-под рубашки. — Я унесу вас, но недалеко».

«Меня тоже, — сказала вторая бомба. — Я тоже хочу уйти».

«Не волнуйтесь, дамы. У меня хватит места для всех».

Когда через минуту Мульч Рытвинг выбрался из шаттла через разорванное уплотнение, заряды уже не лежали на кресле. На их месте лежал небольшой приемопередатчик.

Пикси тихо сидели в кабине шаттла-невидимки. Одна из них сосредоточенно наблюдала за транспортным шаттлом, зависшим метрах в двухстах от них. Двое других не менее сосредоточенно пытались не портить воздух и не думать о том, что они могут его испортить.

Боковой люк транспортного шаттла открылся, и что-то, блеснув на солнце, полетело на землю. Через несколько секунд прогремел взрыв, от которого шаттл-невидимка зашатался на амортизационных подушках.

Братья Криль охнули — и тут же получили от Опал Кобой по ушам.

Опал была совершенно спокойна. Они ищут. Стреляют наугад или почти что наугад. Возможно, через тридцать минут станет достаточно светло, чтобы шаттл-невидимку можно было разглядеть невооруженным взглядом, но пока что он идеально сливается с окружающей местностью благодаря корпусу из металла-невидимки и камуфляжной фольги. Фаул, вероятно, догадался о том, где они могут находиться, из-за близкого расположения шахты к месту запуска зонда, но точного места он знать не может. Конечно, было бы очень приятно сбить их шаттл, но сканеры, установленные на спутниках Жеребкинса, мгновенно засекут выбросы плазмы. С таким же успехом можно нарисовать мишень на корпусе корабля.