Мой темный принц - Джулия Росс

– Ему все равно, – проговорила она, утопая в водах Арктики.

– Еще как не все равно, – усмехнулся Карл. – Ему не будет все равно, особенно когда я поведаю ему об этом во всех подробностях.

Она сама не знала, как нашла в себе силы подняться, но поднялась и встала с ним лицом к лицу, сжимая в кулачке его табакерку.

– Увы, вы плохо разбираетесь в людях, граф. Все, что вам надо было сделать, – предложить мне побольше денег. Заплатили бы, и я не вышла бы завтра к алтарю. Проще и быть не может. Вместо этого вы только подкрепили мое желание помочь Николасу взойти на трон. Надеюсь, что одна ночь разврата стоит того.

Она не сводила с него взгляда, пока он не отступил в сторону. Пенни выскочила из комнаты, фрейлины за ней. Ей удалось добраться до своих покоев, и только там она упала в кресло, сотрясаясь всем телом.

– Что такое? – встревожилась Грета.

Пенни покачала головой. Как она может сказать им, этим ласковым добропорядочным женщинам? «Карл желает унизить меня, потому что рассчитывает тем самым причинить боль Николасу. Если я уступлю ему, я попаду прямо в его лапы. Если нет, тогда Алексис будет страдать, и мать троих детей…»

Леди Беатрис принесла ей стакан вина. Пенни хотела было взять его, но обнаружила, что до сих пор сжимает в кулаке табакерку Карла, ту самую, с херувимами. Зачем он дал ей ее? Она открыла крышку и поняла. Роспись явно сделана по заказу. Не херувимы. Маленькие мальчики.

– Я не могу сейчас выйти, – сказала она, стараясь подавить дурноту. – Я больна. Прошу вас, передайте мои извинения эрцгерцогу Николасу и царю.

Грета забрала у нее табакерку и унесла ее.

Это же чистой воды трусость. Парализующая, отвратительная трусость. Пенни заставила себя одеться и нанести несколько запланированных на тот день визитов. Ей даже удалось вернуться к себе в комнату и позволить дамам облачить ее в шикарное бальное платье. Тысячи приколотых бриллиантами серебряных перышек составляли тело и крылья плывущего по юбкам лебедя. Все главы союзных государств, принц-регент, царь, представители Пруссии и Германии должны пожаловать на пышный прием в Риволкс-Хаус. Веселье продлится до утра, потом она переоденется в свадебный наряд.

Если за это время она не посетит Карла, фон Понтирас убьет жениха прямо у алтаря. Трудность состояла в том, что она не могла заставить себя поразмыслить над этим и не выработала никакой стратегии. Открыться Николасу она не решилась, опасаясь, что Карл узнает об этом и заставит Алексиса заплатить чудовищную цену. «Я уже подготовил почву, сладкая моя». Земля уходила из-под ног, дом кишел шпионами. Было такое чувство, будто она тонет. Лед с треском раскололся и снова затянулся у нее над головой. В ее мозгу бродила одна мысль: может, когда они останутся с Карлом наедине – когда у нее выпадет такой шанс, – ей удастся воткнуть ему в спину нож, а потом она во всем признается.

Но она не знала, что будет с Николасом, поступи она подобным образом.

Между тем одна ночь – не такая уж большая жертва, если на кону стоят брак и трон для принца. На протяжении всей истории человечества женщины спали с мужчинами, которых ненавидели и боялись, если в том была необходимость. И она справится. А Николас останется жив и встретит свою судьбу.

И все же она чувствовала, что упустила самое главное; что, если бы она лучше разбиралась в шахматах, она непременно смогла бы увидеть, куда и к каким последствиям ведет каждый ход. А так она только напрасно терзала себя, пытаясь найти выход и не находя его.

Ради графини Понтирас. Одно слово Нико – и она умрет.

Прием проходил в нескольких соединяющихся друг с другом комнатах. Риволкс-Хаус сверкал огнями, отражая от своих гулких стен голоса. Гипсовые гирлянды на стенах походили на пародию пышных драпировок дамских нарядов. Канделябры сияли, словно бриллианты, рубины, золото и серебро. Где-то танцевали, в соседней комнате был накрыт стол. В альковах и на балконе тихонечко наигрывали музыканты, мелодия из одной комнаты плавно перетекала в другую. Разодетые гости не спеша переходили от одной группы к другой. Особы королевских кровей, дворяне, министры, официальные лица.

Если бы в тот вечер какому-нибудь революционеру пришло в голову заложить в Риволкс-Хаус бомбу, он бы одним ударом избавил Европу от большинства ее правителей, кисло усмехнулся про себя Николас. Но принц, конечно же, заранее позаботился об охране особняка.

Николас наконец-то обнаружил Пенни в самом большом зале дома. Он остановился, наблюдая за тем, как она мило беседуете гостями. Ее бальное платье переливалось и трепетало, словно крыло огромной птицы, – элегантное, изысканное, необычайно соблазнительное. На волосах чуть более рыжего, чем ее натуральный, оттенка покоилась тиара. Она улыбалась царю, отвечая на его шутку, внимательно слушала и кивала, лестно и царственно, – настоящая принцесса.

Не успел он подойти к ней, как принц-регент схватил его за рукав и увлек к столу с винами, начав нескончаемый рассказ о последних картинах, которые ему удалось заполучить для своей коллекции. Пенни увидела их и тут же помрачнела и отвернулась.

Канделябры и бриллианты вторили друг другу. Он припомнил ее волосы, заплетенные в простую косу. Припомнил, как она нападала на него. Желание сжигало его изнутри, жадное и яростное, будто лесной пожар, пробивающий себе путь сквозь плотно стоящие стволы деревьев, круша все на своем пути, – пожар страсти, постоянно подогреваемый ослепительным сиянием обжигающего пламени. Его предшественники, принцы, разрывали на части королевства, истребляли целые нации в угоду этому соблазнительному огню. Елена Троянская, Анна Болейн, Клеопатра, королева Гиневра. Но как он может взвалить подобный груз на совесть Пенни Линдси из Раскалл-Сент-Мэри?

– Вы согласны со мной, сэр? – не унимался принц-регент.

Николас улыбнулся:

– Ваш тонкий анализ, сэр, как обычно, лишает ваших слушателей дара речи.

Он от всей души надеялся, что его слова попали в точку. Принц-регент расплылся в улыбке, явно довольный ответом. В этот самый момент к ним подошла леди Беатрис. Еще несколько минут упражнений в остроумии, и Николасу удалось вывести ее в коридор, чтобы поговорить без свидетелей.

– Сегодня утром она встречалась с Карлом, – без всякого вступления заявила леди Беатрис. – Вернулась обратно расстроенная, тряслась вся.

– Не в курсе, в чем там дело?

– Абсолютно, только вот табакерка имеется.

Николас взял у нее вещицу и открыл крышку. На секунду его охватил непередаваемый ужас, он закрыл крышку и сунул табакерку во внутренний карман. В следующий миг страх сменился белой вспышкой ярости. У него на поясе висел меч – часть парадного одеяния. Он представил себе, как вынимает его из ножен, как лезвие втыкается в грудь Карла, как его враг с посеревшим лицом падает на пол, гости дружно начинают визжать. Интересно, что уготовил английский закон для иностранного принца, убившего своего подданного на британской земле? Или для монарха убийство всего лишь отсутствие светских манер?