📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгПриключениеСвоеволие - Василий Кленин

Своеволие - Василий Кленин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 57 58 59 60 61 62 63 64 65 ... 87
Перейти на страницу:
самым Небом!

Но чернец был непреклонен. Так что, собрали урожай, снарядили наибольший дощаник — и двинулись вверх по Амуру. Золота Санька с собой взял совсем немного — на пять кило. Мол, за лето кое-где случайно понаходили по чуть-чуть… Не то, что на реке Желте! Зато хлеба повез более двадцати пудов! Вот какие у нас земли тучные!

Острог приказного неприятно поразил и атамана, и чернеца. К осени тут стало еще более людно. Да и шуму прибавилось. Только ныне шумели не у монашеского шатра, а прямо на берегу, где развалились широкобортые вместительные барки. Санька приказал швартоваться чуть в стороне и половину команды оставил на дощанике, велев снарядить пищали. Он уже догадывался, что его ждет.

Онуфрий Кузнец встретил гостя в приказной избе. От него заметно несло перегаром.

— Вот, золотишка немного привезли, — неуверенно начал Санька, поднимая в руке небольшой, но увесистый кожаный мешочек. — У нас оно так не родится…

Кузнец скривился.

— Убери это к… к Петриловскому! Ужо Артюха-то возрадуется…

— И хлеб еще…

— И яво туды! А то на острожке вина мало курится! — если бы Кузнец-Дархан знал, что такое сарказм, то уверенно так и обозвал свои слова.

«Началось» — вздохнул Санька.

— Что случилось? — спросил он оплывшего на столе приказного. Тот не был сильно пьян, но от него прямо-таки разило тоской.

— Людишки… прут, — Кузнец опустил глаза на чарку, но скривился и смахнул ее со стола. — Кажен день, мать их! И когда ужо лед станет… Служить не хотят, все за Амур бегут. Кто-то на самой Желте и строится. Только… Ох, стреляют там, Сашко! Палят по душам хрестьянским!

И Онуфрий, кряхтя, полез за чаркой. Убедился, что она пуста, и богатырским замахом запустил ее в стену.

— Кажен день… Гости прибыли. Торговать. Не энти, — он махнул головой в сторону реки. — Допрежь иные спустилися. Стали мед да вино на злато выменивать. Я-то пресёк, Сашко! Я вышел и в пень ихние полатки разметал! Токма свои же противу меня встали. Свои, Дурной!

Кузнец начал рвать на груди рубаху, ибо дышать ему стало нечем. Потом отдышался, посидел молча.

— Энтих я уже не трогаю. Пущай, теперя Кузок над златом трясется, что в обвод уходит… Ох! Сашко, я ж тебе допрежь ложно указал. Злато ты Артюхе нашему не неси. Воевода Лодыженский, как про яво услыхал, сразу прислал сюды Кузока — верного пса дьяка Федьки. Теперя тут он счет злату ведет. Вот тому псу и сдашь. Да подробную скаску дашь: где да как нашли.

— Так я и сам не ведаю, — развел руками Дурной, включая отработанную легенду. — Где-то казаки плавали, где лагерем стояли — там по бережку и нашли…

— Не мне! — Кузнец хлопнул ладонью по столу. — Псу то и скажешь. Тьфу, Кузоке!.. Ничо. Недолга им осталося. Слыхал ли, будя у нас скоро свое — Даурское воеводство? И воевода с Москвы уж по Сибири до нас плывёть! Пашков. Афанасий. Не слыхал?

Онуфрий исподлобья хмуро оглядывал темноводского атамана.

— А зрю я… слыхал! — невесело обрадовался приказной. — Слыхал, конечно… Вещун… Скорей бы ужо приехал — сыму я с себя энти чепи… Ты ступай, Сашко. Неси злато псу. Да повежливей с им. Поклонись пониже, реки потише. Да с улыбочкой! Пёс так любит.

— Пойду, Онуфрий Степанович, — Санька с грустью и жалостью смотрел на этого уставшего человека. — И наказ твой исполню. Только есть у меня еще слово.

Кузнец недовольно откинулся спиной на стенку и вяло махнул рукой: валяй, мол.

— Неспокойно за Амуром, — начал Дурной выкладывать еще одну заготовленную байку. — Дауры верные шепчут, что богдойский воевода Шархуда готовит войско крепкое. Боюсь, если не зимой, так следующим летом бросит он на нас свои рати.

— Ишь чо, — Кузнеца новость, кажется, не сильно и взволновала. — Беда не приходит одна. Или, можа, оно к лучшему? Ты, Сашко, смотри тогда в оба. Ежели ворог подойдет — уходи в Албазин. Вместе, глядишь, и отобьемся. Главное — пушечки сбереги. Слыхал я, есть у тебя теперя пушчонки.

«Слыхал он, — зло глянул на приказного Дурной. — Эх, Онуфрий Степанович… Я-то от тебя помощи жду, а ты на мои пушки заришься… Не воинов спасай, не союзников сбереги — пушки привези мне! Неужели, только на себя придется рассчитывать?».

Отнес он золото неведомому Кузоку. Даже расписки с того не спросил — такая гнида перед ним предстала, что и минуту рядом стоять тошно было! Якутский воевода и впрямь взалкал золота по полной и прислал ручного пса, чтобы прибрать к рукам весь поток. Понятно, от чего Кузнец впал в тоску — ему перед этой тварью ежедневно пресмыкаться приходится. Хоть, Онуфрий и покладист характером, но он был настоящим землепроходцем. А таким тяжко в холуях ходить.

Вон как, бедняга приезда воеводы Пашкова ждет. Хотя… характер у Афанасия Филлиповича даже по нынешним злобным временам — скотский. Будет ли хрен слаще редьки — большой вопрос!

«Да и не дожил ты, Онуфрий Степанович до приезда Пашкова, — вздохнул беглец из будущего. — Прибил тебя хитромудрый Шархуда».

На миг вспыхнул Санька огнем: захотелось плюнуть на всё, пойти обратно к Кузнецу, раскрыть все карты, прямо рассказать о ближайшем будущем! Крикнуть ему: помоги мне, Кузнец, авось, вместе сдюжим!

Ох, как сильно захотелось этого! Как надоело нести в себе это бремя кассандрово! Бояться сказать правду, чтобы не спутала та все карты! Не поменяла будущее…

Так и стоял Сашко Дурной на берегу. Так и дергался, стремясь рвануть в приказную избу — и сам себя от того сдерживал. До крови прокусил губу, зажмурился до звездочек в глазах!

«Куда ты пойдешь? Что скажешь? — мысленно пинал он себя, не давая встать. — А он что тебе ответит? Да то, что теперь не он, а ты, Дурной, будешь подыхать на Корчеевской луке! Ныне ты бережешь низ Амура — вот и воюй! Вот и дохни…».

Грустная вышла поездка. Ожидаемо, но от того не легче. Темноводцы наскоро переночевали прямо в дощанике и с утра двинулись обратно. Дурной даже не стал тратить время, чтобы сагитировать новеньких поехать с ними — тошно было.

Евтихий решил остаться.

— Может, все-таки с нами? — глядя исподлобья, спросил Санька. — Ты только посмотри, как тут всё…

— От и вижу, како, — развел руками чернец. — Мнится мне: тут я нужнее.

«И не поспоришь» — вздохнул атаман и велел спихивать дощаник на быструю воду. Сам запрыгнул последним и, прежде чем, сел за весло, обернулся: сухонький монашек с теплой улыбкой крестил их на дорожку. Двумя перстами.

Плыли быстро, словно, кто гнался за ними. Тягостное молчание царило на судне, только вёсла скрипели, да хлопал парус, пытаясь

1 ... 57 58 59 60 61 62 63 64 65 ... 87
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?