Хозяин берега - Леонид Словин

— Вы не ошиблись?

— Конечно, он… Я из тысячи узнаю!

Денисов совсем не надеялся на этот уголок вокзала — буфет в конце антресолей, над третьим залом для транзитных пассажиров, посещаемый, как правило, только завсегдатаями.

— Мы тоже перекусим, — он подвёл Тоню к стойке. — Два бутерброда и что-нибудь запить.

— Клюквенный напиток, «Саяны»?..

— Клюквенный.

Они перешли к столику на краю антресолей. Денисов внимательно следил за пассажиром у колонны…

Юрий Николаевич допил кофе, сложил газету. Судя по всему, он был один, никого не ждал.

— Тоня, — Денисов извинился. — Побудьте здесь. Дежурный сейчас пришлёт другого сотрудника.

Мужчина в коротком пальто был впереди. Денисов подождал, пока он спустился с антресоли.

— Юрий Николаевич!

— Вы меня? — мужчина обернулся. На вид ему было не меньше шестидесяти: истончённая кожа на висках, ярко выраженные морщины. — Извините, не узнаю…

— Денисов. Из уголовного розыска. Нам необходимо переговорить.

— Бог мой! — глаза его по-стариковски увлажнились. — Уголовный розыск… Значит, МУР?

— Я с вокзала.

Они вышли на перрон.

Машина реанимации продолжала стоять под окнами центрального зала. Горели красные огни, Дубниковский мост, казалось, навис над самыми путями.

Юрий Николаевич достал платок, вытер глаза:

— Что произошло? Или мне объявят потом?

— Почему же? — Денисов помедлил. — Здесь нет тайны. Ваш сосед по купе обнаружен в тяжёлом состоянии…

— Сосед по купе? Кто именно?

— Молодой, в плаще…

— Артур?

— Вы знакомы?

— Его место было надо мной… Что случилось?

— Коматозное состояние, пока ничего не известно,

— Родственники уже знают?

— При нём никаких документов,

— Бог мой!

— Двести первый!..

Денисов узнал по рации голос дежурного.

— Извините, — он сделал несколько шагов в сторону.

— Мы нашли одного из ехавших в купе — молодого, в куртке, — сообщал Сабодаш. — Проводница ошиблась: не «Стройотряд», а «Спецстроймонтаж». Он монтажник.

Ждёт тебя в учебном классе.

— Это всё?

— С Дубниковки сообщений нет, медицина тоже молчит.

— Со мною Юрий Николаевич, Тоня ждёт в кафе на антресоли.

— Понял.

— Тоже здесь! Вот история… — при виде Юрия Николаевича монтажник заметно ободрился. На нём были ондатровая шапка и куртка, возраст его Денисов сразу не определил, понял только — молод, независим, сам себя обеспечивает. — А как же такси?

Юрий Николаевич махнул рукой:

— Там, Алексей, тоже скоро не уедешь! — И всё-таки москвичи уже дома, монтажник вздохнул.

— Вы едете дальше? — спросил Денисов.

— Родная Архангельская область, станция Ерцево…

— Работаете там?

— Точно:

Учебный класс был небольшой. Напротив двери — стулья, покрытый сукном стол, в простенках между окнами — плакаты, учебные пособия. Здесь проводили инструктажи постовых.

Денисов сел за стол, пригласил:

— Все места наши. Садитесь.

— Спасибо, — Юрий Николаевич устроился наискосок от стола, против лампы. — Так вот… Артур из Подмосковья. Он что-то говорил про Академгородок, Биоград…

«Разговор о жучках», — Денисов вспомнил проводницу.

— …Не из Пущина ли на Оке? Не помните, Алексей?

Не в курсе, — монтажник снял перчатки, положил на тёплый подоконник, сел в угол. — Меня к вам в купе определили вечером. Вы до меня перезнакомились. Я и про Академгородок впервые слышу.

— О плавунцах, выходит, он до вас рассказывал?

— Выходит, так.

— Что я могу сказать? Общительный, образованный.

Чуточку не от мира сего… — Юрий Николаевич достал пачку «Столичных». — Позволите? Или выйти в коридор?

— Курите, — Денисов кивнул…

— Эрудит. В шахматы играет в силу хорошего второго разряда. В основном закрытые партии… Что ещё?

Заикается.

— Кто он по профессии? Говорил?

— Энтомолог. Был в Конго, в Центральной Африке.

Не ошибусь, если предположу, что он специализируется по чешуекрылым.

— Чешуекрылым?

— Попросту, занимается бабочками. Бабочками, водомерками, клопами… Не удивляйтесь! — Юрий Николаевич незаметно разговорился. — Я, знаете, тоже лет двадцать не замечал ни одного майского жука, ни одной бабочки… Прошлым летом увидел — ахнул: бог мой, где вы прятались всё это время? Между прочим, — он посерьёзнел, — Артур даже вёз бонбоньерку с жучками…

— Он ехал один? — Денисов предпочёл не спешить. — Я слышал, за постельное бельё платила соседка…

— Одолжила: у него были крупные.

Денисов вспомнил мучно-белое лицо на операционном столе, пиджак, распоротый от плеча к поясу.

«Значит, были! И деньги, и бонбоньерка… Может, и документы!»

— Вспомнил! — монтажник снял шапку. Под ней оказались прямые волосы. Аспирант он. Ездил в командировку. Надо запросить институты, — в голосе звучала безапелляционность несведущего человека. — Вам сообщат, кто от них выезжал…

Денисов согласно кивнул: про командировку говорила и проводница.

— С вами ехал ещё пассажир…

— Вот с кем вам следовало встретиться! Но он, наверное, уехал с вокзала… — Юрий Николаевич стряхнул пепел в слюдяной чехол от «Столичных». — Очень приятный тоже, солидный товарищ. Близко сошёлся с Артуром.

— Что он говорил о себе?

— Работает и живёт где-то в Средней Азии, в горах.

Хорошо знает местный колорит, условия…

— Дельцы у них, говорил… — Алексей поднялся, разминая ноги. — Отары с места на место перегоняют. Приедет фининспектор — овцы в горах! Уедет отара снова на старом месте!

— А я запомнил: жара там страшная, и в магазинах растворимый кофе в банках всегда!

— Хорошо… — в вопросе о растворимом кофе недавние попутчики полностью солидаризировались.

— Вы давно работаете? — спросил Денисов у Алексея.

— Три года, — монтажник достал паспорт, передал Денисову.

— Надо и мне представиться… — Юрий Николаевич поискал по карманам.

— Не из газеты? — поинтересовался монтажник.