Мах-недоучка - Дмитрий Гришанин

— М-м… да-а, ситуация, — подытожил король и тут же поинтересовался: — Мах, а долго твоя подруга намеревается пробыть в драконьей шкуре?

— Понятия не имею, — признался Мах. — Ведь курасы — не оборотни и не умеют превращаться по своей воле.

— Хочешь сказать, что она может остаться в таком виде до конца дней своих? — ужаснулся граф. — Но что же тогда будет с моей Анютой?!

— Граф, опять вы за свое! — одернул Палуча Савокл. — Прошу вас, не начинайте все заново. Мы не оставим вас в беде и обязательно что-нибудь придумаем… Господа, может, у кого-то уже есть какие-нибудь мысли? Не стесняйтесь, говорите.

— С вашего позволения, господа… — На призыв короля откликнулся до сих пор молчавший барон Силика. — Это всего лишь предположение, но в нашем положении, насколько я понимаю, выбирать не приходится…

— Не тяните, барон, переходите к делу, — поторопил Савокл.

Силика покорно поклонился королю и продолжил:

— Что, если Мах поговорит с драконицей? Ведь Лула явно к нему неравнодушна. Не исключено, что звук его голоса поможет ей вернуться к людскому обличью.

— Да не сходите вы с ума, барон! — возмутился Верд. — Она попросту сожрет моего сына — и дело с концом! Тогда, в первые минуты после перевоплощения, она увидела Маха в окне и чуть голову ему не оттяпала.

— Во-первых, — продолжал настаивать Силика, — в тот момент драконица была взбешена стычкой с Анютой. Теперь же она полетала, отвела душу и наверняка успокоилась. Разумеется, мы ее сперва до отвала накормим, а потом уж и Маха пустим. Во-вторых, во время нападения драконицы Мах не проронил ни слова, а тут он начнет с ней говорить, погладит ее, может, даже поцелует!

— Что-о?! Целовать этакое страшилище?! — вскинулся Мах.

— Бред! — поддержал сына Верд.

— А по-моему, план просто великолепный, — сказал Клот не без некоторого ехидства. — Вообразите, господа: вот целует он зубастую образину — и в его объятьях уже ослепительная красотка! Как это, право, романтично!

— Тогда иди и сам целуй! — стоял за сына Верд.

— Я бы с радостью, — осклабился Клот, — только вот драконица — девушка разборчивая и уже по уши влюблена в твоего сыночка!

— Вообще-то попробовать можно… — как бы про себя молвил король.

— Мах, подумай о моей маленькой беззащитной дочке, — попросил Палуч. — Какой-никакой, а все-таки шанс!

— Решать тебе, Мах, — подытожил Савокл. — Ну как, рискнешь? На случай беды при тебе есть твой славный призрак, он ведь уже не раз тебя из разных передряг вытаскивал.

— Ну что, Пузырь, попробуем? — пробормотал Мах себе под нос.

— Надо же, ты меняешься прямо на глазах! Впервые соизволил сперва со мной посоветоваться, а уж потом соваться в очередную неприятность, — не замедлил отозваться призрак. — Увы, дружок, вынужден тебя разочаровать. В этом деле я тебе не помощник. Поливая безликих холодным огнем, драконица и сама в нем перемазалась. А ты знаешь, как этот огонь действует на меня. Если ты подойдешь к ней на десять шагов, я еще смогу вмешаться, но если ближе… И все же я думаю, тебе стоит попытаться. Ставка здесь — твоя честь, честь призрачного воина! Ты привел в наш мир Лулу, значит, тебе и заботиться о ней! Впрочем, как только что сказал король, решать тебе.

— Пузырь, а что твое хваленое предчувствие? — ухватился рыцарь за последнюю соломинку.

— Молчит проклятое. — Соломинка с хрустом обломилась.

— Мах, так что ты решил? — поторопил Савокл.

— Ладно, будь по-вашему. Я согласен, — невесело улыбнулся Мах.

— Эх, сынок, сынок, — всплеснул руками Верд, — себя не жалеешь, так хоть бы старика отца пожалел!

— Вот и славно, — оживился Клот. — Верд, хватит слезу точить, ничего с твоим Махом не случится. А если что-то вдруг пойдет не так, парень с помощью своего призрака задаст деру от драконицы… А вы, господа, готовы поиграть в колдунов на лужайке перед замком? Конечно, в гранитной комнате колдовать было бы куда сподручней, но, боюсь, для «Драконьего смерча» свежий воздух предпочтительнее.

— Хватит кривляться, Клот, — одернул король не в меру развеселившегося барона. — Господа, прошу вас следовать за мной.

Уже через два часа удерживаемая воронкой смерча драконица благополучно опустилась на лужайку перед замком, в сотне шагов от рыцарей-магов. Они точно рассчитали, куда приземлять чудище, и слуги, пока маги гоняли по небу летающую ящерку, притащили туда добрую дюжину свежайших бычьих туш.

До самого последнего момента Мах надеялся, что у магов ничего не выйдет, что смерч, сотканный их колдовством, вдруг рассеется и освободившаяся драконица улетит в поднебесье, но ему не повезло. Маги наилучшим образом управились со своей частью безумной затеи, и теперь настал его черед действовать.

Мах помедлил еще полчаса, дожидаясь, когда могучий ящер насытится, и с бесстрашной улыбкой на лице, но на ватных ногах, пошел на свидание.

— Здравствуй, милая. Надеюсь, ты меня еще помнишь, — срывающимся от волнения голосом поприветствовал он Лулу за двадцать шагов.

Но чуткая драконица, похоже, услышала рыцаря. Она отвернулась от бычьей туши, с которой последние пару минут лениво слизывала кровь, с явным интересом посмотрела в сторону смельчака. Вдруг, оскалив окровавленную пасть, Лула взревела и рванулась к нему. К счастью для Маха, он еще не переступил границу смерча, и порыв драконицы кончился ничем.

Мах, ошарашенный таким приемом, замер как вкопанный.

— Не робей, Мах, я рядом, — обнадежил дед Пузырь. — Ну где же твоя отвага! Мы уже почти у цели!

— Ага, это сейчас ты рядом, а через пять шагов я окажусь с этой милашкой один на один, — ответил рыцарь, едва шевеля непослушными губами. — Посмотри, как она облизнулась! А что, если ей вздумается меня укусить? Если такая тяпнет, никакой лекарь не поможет!

— Да брось ты, сыта она, — заверил призрак своего подопечного. — Ведь десять с половиной здоровенных быков слопала! И как только в нее все это влезло?

— Как же, сыта… Чего ж она тогда так на меня смотрит?.. Ты же видел, как она на меня кинулась!

— Может, она тебя уже вспомнила? — предположил призрак. — Обрадовалась, вот и кинулась тебе навстречу. Смотри, как добродушно она виляет хвостиком. Представь, что перед тобой просто большая добрая собачка, и — вперед!

Драконица, словно подтверждая слова деда Пузыря, обиженно взревела, явно недовольная тем, что рыцарь так долго мешкает.

— Ты мне зубы-то не заговаривай! — возмутился Мах. — Какая еще собачка! Это драконица, здоровенная и весьма зубастая. Драконы — создания своенравные и свободолюбивые, характером они напоминают скорее кошек, нежели собак. А у кошек, между прочим, такие вот движения хвостом — верный признак ярости!

— Все! Лопнуло мое терпенье! — рассердился призрак. — Если ты со страху в штаны наложил, так и скажи! Разворачивайся и пошли отсюда!