Трагедия на Неве. Шокирующая правда о блокаде Ленинграда. 1941-1944 - Хассо Г. Стахов

Трудности тогда становятся понятными, когда наглядно видно, какие нагрузки, помимо уже названных, выпадают на долю солдату. Во время боя ему приходится иметь дело с большими тяжестями, которые он волочит по земле, передвигает с места на место и несет на себе. Вот некоторые примеры этому.

Немецкое стандартное стрелковое оружие — карабин «98к» весит 4 кг, немного меньше русской винтовки Мосина. 60 патронов, размещенные на поясном ремне в трех-секционных подсумках, тянут вниз своим полуторакилограммовым весом. Две ручные гранаты заткнуты за ремень, еще две засунуты за голенища сапог. Каждая из гранат весит по полкило. К этому надо добавить штык-нож, вещмешок, котелок, фляжку, саперную лопатку. Немецкие ручные пулеметы «MG 34» и «MG 42» без боеприпасов весят около 12 кг каждый, сошка для станкового пулемета — 21 кг, коробка с пулеметной лентой на 300 патронов весит свыше 10 кг. Пулеметчики второй и третий номера несут две, а зачастую четыре таких коробки. Русские, прилагая огромные усилия, тянут за собой через воронки и по болотам станковый пулемет «Максим» весом 24 кг, да еще вдобавок к нему станину весом в 45 кг. Их ручной пулемет Дектярева весит свыше 9 кг. Русский автомат «ППШ» со снаряженным магазином барабанного типа весит 6 кг, а немецкий пистолет-пулемет «МР 40» с полным рожком — свыше 4 кг.

Немецкие связисты тащат, помимо катушек с кабелем, заплечные носилки, проводные разъемы и коммутаторы (около 11 кг), а к ним полевой телефонный аппарат «F33» весом 6 кг. Или топорно выполненную радиостанцию ранцевого типа «Дора», в комплект которой входят сам прибор и ящик с принадлежностями, каждый почти 20 кг, где уложены аккумулятор, зарядные батареи, наушники, провода, антенный штырь, ларингофон и микрофон, запасные части и письменные принадлежности. Радисты чаще всего проклинают «Дору», так как она имеет лишь маленькую, в палец толщиной, наспинную амортизирующую прокладку и примитивно сделанные лямки ремней. При переноске радиостанции ящик каждый раз больно ударяет солдата в затылок, когда он бросается в укрытие. Стальной шлем сдвигается вперед и закрывает обзор радисту.

Ну а кому хочется воевать с закрытыми глазами? Ко всему этому оружие должно быть боеготовым, а боеприпасы находиться под рукой, также как перевязочный материал и карманный фонарь, секретные кодовые переговорные таблицы, свечка и зажигалка. В одном кармане лежат раскрошенные сигареты рядом со столовой ложкой, в другом — измятая солдатская книжка с вложенной в нее фотографией любимой. Форма прилипает к телу. Дыхание становится все более тяжелым.

Сгибаясь под тяжестью, солдаты несут также минометные стволы, станины, прицелы и мины. Каждый боеприпас к 120-мм миномету весит 16 кг. Помимо этого, минометчики имеют запасные рожки к пистолету-пулемету весом по 400 г. каждый и сменные стволы к пулемету, каждый весит по 3 кг. Солдаты несут с собой полевые бинокли, стереотрубы, ракетницы, противогазы, контейнеры с едой, полевые аптечки, носилки. Ко всему прочему, каждый имеет стальной шлем весом около 1 кг. К снаряжению относится также и плащ-палатка, которая является одновременно и накидкой, предохраняющей от дождя.

Все эти вещи — оружие, боеприпасы, приборы, емкости — тащат по колено в болотистой почве люди, которые идут не для участия в соревнованиях, подобно хорошо отдохнувшим спортсменам-силовикам. Это смертельно уставшие от тяжелого марша, промокшие и насквозь промерзшие юноши, которые идут в бой не на жизнь, а на смерть. Лишь немногие из них имели в школьном аттестате отличные оценки по гимнастике и бегу. А теперь у них к тому же еще подводит желудок от страха перед тем, что их ждет впереди.

Немецким солдатам, которым не исполнилось еще 20 лет, полагался ежедневный дополнительный паек. На военном жаргоне это называлось: «Как ешь, так и шагаешь». Но для получения такого пайка необходимо было пролить много пота. Уже во время учебной подготовки молодые солдаты страдали от недостатка сна, нехватки питания и тяжелых нагрузок. Многие засыпали прямо на занятиях, некоторые падали в обморок во время строевой подготовки. Поэтому редко полностью выполнялась поставленная цель по превращению новобранцев в боеготовых солдат в максимально короткий срок. Рассказывают, что русские в «Бутылочном горле» однажды отпустили назад через линию немецкого фронта восемнадцатилетних пленных солдат, заявив им, что с детьми они не воюют. Но и немцы находили среди русских бойцов, погибших у излучины реки Тосно, тринадцатилетних мальчишек.

В боевых донесениях немецких дивизий, противостоящих 6-му гвардейскому стрелковому корпусу генерал-майора Гагена, постоянно сообщается о действиях снайперов. В войне, где определяющими факторами являются техника и массированное применение войск, такие сообщения, на первый взгляд, выглядят совершенно необычными. В чем причина этого?

Тому, кто пытается укрыться от артиллерийского или минометного огня, кажется, что он находится под огромным молотом, который непрерывно наносит удары сверху. Все это напоминает лотерею: попадет ли молот в цель с первого удара, либо это будет следующий удар, либо вообще не попадет? Похожая картина во время обстрела из пулемета или другого стрелкового оружия. Вопрос в том, достанется ли тебе одна из этих пуль? Ты постоянно во власти случая или судьбы.

По-другому дело обстоит с тем, кто является целью снайпера. Если ты сразу же не становишься жертвой первого выстрела, то тебя пронизывает мысль — он целит в тебя! Конечно, и в рукопашном бою противник сражается конкретно с тобой, но ты по крайней мере знаешь, кто тебе угрожает, откуда и чем. Являясь целью снайпера, ты осознаешь лишь одно: только в укрытие, голову вниз, распластаться. Ну а если снайпер прячется в лесу? Если он способен быть везде и одновременно нигде. Если огонь из винтовок, автоматов и пулеметов сливается в один общий выстрел, если ты не знаешь, нацелен ли ствол снайперской винтовки на тебя сверху, снизу, слева, справа? Тот, кого охватывает паника, погибает. Ты должен сохранять спокойствие, даже если у тебя внутри все дрожит.

У тебя есть единственное кошмарное утешение: прежде, чем ты по-настоящему испугаешься, снайпер тебя уже достанет, и ты сполна получишь то, что тебе причиталось. Но есть также возможность и для защиты: для этого нужно быть таким же изобретательным, хитрым, осмотрительным, как и сам снайпер. Постоянно думать: чтобы бы ты сделал на его месте? Где бы ты выбрал место для обстрела? Тогда его засада бесполезна, тогда у него будет испорчено настроение, и он спрячет свою винтовку.

Опытные солдаты 132-й пехотной дивизии стараются втолковать это прибывшему молодому пополнению, когда по окопам разносится весть, что русские под Гайтолово используют десятки снайперов.

По-видимому, русские рассказывают у себя то же самое. И у обеих сторон достаточно причин для таких нравоучений. У немцев, потому что они наконец увидели, какую большую ошибку допустили, отказавшись в начале тридцатых годов от использования соответствующего опыта Первой мировой войны, расформировав отделения снайперов, приданные каждому батальону рейхсвера. Не было ведь сомнений в том, что солдаты рейхсвера метко стреляют, зачем же еще устраивать особый стрелковый клуб? Так, во всяком случае, думали высокие чины. По-другому было в Красной Армии. Насколько большое значение придавалось увеличению численности войск, вооружению, танкам, настолько важным был для красных генералов также и одиночный боец — снайпер. Это они усвоили, когда в двадцатых годах совместно с рейхсвером проводили военные маневры.