#Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 1 - Григорий Володин

указал на первую половину способности — перенос сознания.

Глава 24

— конец бандитской истории

— Значит, поймали мамашку сученка? — радостно оскаливается Коршун, выйдя из машины. — И стоило ныть, Бита? А? Сделал же — четырех часов не прошло.

Он захлопывает дверь и шагает навстречу четырем бандитам. Остатки шайки застыли возле загородного домика, сложенного из угловатых камней. Вокруг ночь, тишина и лес, заполненный уханьем сов и стрекотом сверчков.

— Босс, подумай хорошо, пока еще не поздно, — качает головой бандит с покалеченной рукой. — Забудем бабу, забудем мелкого телепата, плюнем на магистрат и рванем куда-нибудь на черноморское побережье. Ни к чему хорошему это не приведет.

— Ох, достал, — закатывает глаза Коршун. — Где баба-то?

— В подвале, — тяжко вздохнув, Бита указывает на дом. — Очнулась только.

— Хорошо-хорошо, — в предвкушении мурчит главарь Егерей.

Пинком он распахивает незапертую дверь и заходит в единственную комнату. Бита, охая, хромает по пятам за своим главарем. По его отмашке тройка Егерей остается снаружи.

Не задерживаясь, Коршун сразу спускается по слабо освещенной лестнице в подвал.

Едва главарь переступает порог, железная дверь за ним тихо прикрывается. Недавно смазанные петли даже не скрипнули. Главарь, не заметив, идет дальше.

Дом маленький, но подвал под ним огромный. Подземелье под стать царскому бомбоубежищу. В прошлом Егери, бывало, пытали здесь продавцов и мелких бизнесменов, отказывавшихся платить за защиту. Кому-то надевали на голову пакет и душили, кого-то без изысков мутузили по коленям битой. Но те денежные времена позади. Бита прав. После расправы над мамашей банде, в самом деле, надо сваливать. Магистрат не прощает обид. Полиция, наверняка, уже получила ордер на арест Коршуна.

Его глаза прикованы к камере внизу. За решеткой на полу лежит избитая женщина. Негустой подвальный полумрак позволяет рассмотреть пленницу. Лица не видно, его закрывают упавшие сверху растрепанные темные волосы. Мешковатое платье в горошек отдает безвкусицей. Типичная мамашка. Блеклая, невзрачная, наверняка, замухрышка. Но отодрать именно ее доставит Коршуну намного больше удовольствия, чем очередную красотку из стриптиз-бара.

— Ну что, курица? — заводит разговор главарь, подходя к лежащей пленнице. — Твой выродок охренел вконец. Тебе и расплачиваться. Есть что сказать, пока я не занял твой рот по самый пищевод, хих?

— Угу-угу-угу-угу, — тихо скулит женщина, не поднимая головы.

— Они что, тебе язык отрезали? — морщится Коршун.

Главарь садится на корточки и хватает женщину за длинные волосы.

— Курица, ты чего?

Двумя рывкам он наматывает кудри на кулак, дергает руку вверх. Его движению не оказывается никакого сопротивления, и главарь сам опрокидывается на задницу. Скальп с волосами падает ему на грудь.

— Что за дьявол?! — вопит Коршун, откидывая от себя парик. — Курица, ты что, лысая?!

Пленница поднимает голову, и теперь главарь видит, что это никакая не баба и даже не курица, а обезьяна. Гориллоподобный бигус в безвкусном платье в горошек.

— Мать вашу! — вытаращивает глаза бандит.

Зверь угукает, показав зубы в широком оскале. В огромной обезьяньей руке возникает маленькая граната. Резко бигус подносит этот смертоносный шарик ко пасти и зубами вырывает чеку, словно герой боевика. Только обычный человек скорее бы оставил зубы на этом маленьком кольце. У обезьяны же челюсть намного мощнее человеческой, и она без труда выполняет штамп болливуда.

— Мать! — повторяет Коршун. Он взывает к Дару и формирует воздушный щит, выиграв один удар сердца — и этого едва хватило.

Бигус прыгает на Коршуна. Их разделяет всего лишь один шаг. С грохотом обезьяна бьется о щит, хлопок взрыва, и пламя пожирает их обоих. Защита разлетается на клочья ветра. На миг ослепшего бандита отбрасывает назад, он катится по полу.

И тут из подвальной темноты выпрыгивают еще две обезьяны. С АК-69 в волосатых руках. Воздух наполняет грохот стрельбы.

Бандит завопил, он в спешке принимается кастовать воздушные щиты. Но «калаши» бьют со слишком близкого расстояния. На Коршуна летит свинцовый град. Поочередно раскалываются все щиты. Пули явно бронебойные.

С истошным ором главарь отвечает лезвиями из ветра. Бигусы с визгами падают, из вспоротых животов брызгают внутренности.

Коршун кричит, как резаный.

Простреленные ноги подкашиваются и он падает без сил. Моментально вокруг бандита натекает лужа крови.

— Бита…Бита… — хрипит главарь, но в ответ звучит лишь тишина предательства.

Затем из темноты раздается спокойный голос:

— Ты хотел надругаться над моей матерью. Я убиваю и за меньшее.

— Сученыш! — хрипит обессиленный Коршун. — Да я тебя! Только покажись…

К нему подходит очередная обезьяна с рацией руках. Передатчик включен на громкую связь.

— Я не настолько глуп, чтобы рисковать жизнью ради свидания с тобой, — раздается из решетки динамика. — Если тебе хочется поговорить перед смертью — разговаривай с обезьяной.

— Щено…ок! — харкает кровью Коршун и откидывает голову на кровавый пол. — Ты купил Биту? Продажная сволочь! Если бы я только знал…

— Дурак, — рация выносит вердикт. — Твой человек дважды пытался тебя отговорить от разборок со мной и спасти твою шкуру. Даже после того, как ты угрожал пустить его в расход, он продолжал взывать к твоему разуму. Но ты не оставил ему выбора. Он долго сомневался, прежде чем в итоге сдать тебя. Но было бы глупо умирать из-за твоей бестолковой одержимости, да еще тащить на смерть последних живых товарищей.

— Заливай громче! Он просто сыкло! — шипит ослабшим голосом главарь. — Как и ты! Зассал сразиться один на один, как мужик!

— Ладно, пора тебя заткнуть, — хмыкает пацан. — Не будешь дергаться — бигус тебя просто придушит. А будешь — разобьет голову о пол. Решать тебе.

И здоровый примат делает неуклюжий шаг босых лап к раненому бандиту.

* * *

— Готов, — открываю я глаза.

На лице Степана не отражается никаких эмоций, подумаешь, еще один бандит копыта откинул. Зато на Биту без слез не взглянешь. Этот бандюган любил своего отмороженного главаря, как старшего брата, и ему горько от потери.

Мы стоим возле бандитского дома. Мы это — Степан, Шарик, я, само собой, и остатки Егерей. С помощью телепатического сканирования я следил за количеством огоньков-разумов в подвале. И вот наконец всё закончилось.

Коршун сопротивлялся до последнего. Он шипел, плевался, пытался отползти, махал простреленными руками как эпилептик. В итоге зверь просто схватил бандита за волосы и разбил голову о бетонный пол.

— Мы заберем тело, ладно? — просит Бита.

— Как хотите, — пожимаю плечами. — Только там один бигус остался. Разберитесь с ним вначале.

Бандит послушно кивает. Конечно, я запросто могу приказать зверю самоустраниться. Но пускай Егери хоть раз выполнят свою работу. Всё же моя мама за это налоги платит.

Впрочем, приказать самоустраниться я могу и остаткам бандитов. И соблазн, надо признать, огромный.

— Наша сделка закончилась же? —