Скверная жизнь дракона. Книга вторая - Александр Костенко

Барат чуть не выронил кружку, а Джосс едва не лишился пальца вместе с куском вяленого мяса. Теперь же они крутили головами и пытались найти этот желанный объект для издевательств. Я направился к Ренсу, попросив их быть нежными и галантными. И намекнув, что парню пить необязательно.

— Господин ящур, где Лина? Она не с вами?

— Успокойся. Вначале надо здороваться, а только потом вопросы задавать. Пошли, со взрослыми немного поговоришь.

— Простите. Здравствуйте.

— Здравствуй, Ренс. С Линой всё хорошо, она сейчас отдыхает у моих. Скоро ты её увидишь, не волнуйся, я свои слова держу. Вот, познакомься с Баратом и Джоссом: авантюристами, о подвигах которых слагают легенды.

— Ну не надо нас перехваливать, Ликус. Никаких легенд о нас не ходит, парень. Тебя как звать-то? — Барат излучал желание поскорее начать издеваться над парнем и кое-как прикрывался дружелюбием.

— Ренс.

— Очень приятно, Ренс, — Джосс хлопнул его по плечу и чуть не сбил с ног. — Ты этого ксата не слушай, он правду говорить не способен. Всё, что ты дождёшься от него, будет самой простой и гнусной лестью.

— Вот-вот! Не слагает о нас никто никаких легенд. Понимаешь? Может быть, барды где-то и поют песни о нас. Но почувствуй разницу между какими-то песнями и легендами, воспетыми в веках на страницах пыльных книг, лежащих на полках давно забытых библиотек.

— Вот ответь мне, как взрослый разумный: что такое какие-то песни, исполняемыми какими-то бардами, во всех каких-то питейных, во всех каких-то городах на каком-то всём нашем северном материке?

— Разве к такой всеобщей славе стремится авантюрист?

Эти двое окончательно взяли в оборот парня, что слушал их с открытым ртом. Я бы непременно рассмеялся, если бы не занимавшие мой рот закуски и разбавленное вино.

Оба друга, на самом деле, были просто обязаны найти общий язык. Страшно представить мир без дуэта этих клоунов, пойди тогда события по другому пути. Но всё пошло так, как есть и сейчас можно наслаждаться непринуждённой, самой честной и неподкупной актёрской игрой — когда два разумных, не сговариваясь и находясь на одной волне, с самыми серьёзными лицами несут отборнейшую ахинею и бред. Да и Ренс тоже хорош собой: стоит, молчит и глазами хлопает. Если бы сейчас проходили конкурсы на лучших развешивателей лапши на уши и лучшего держателя этой самой лапши на этих самых ушах — они втроём точно бы заняли первые места.

Сложно сказать, сколько бы ещё продолжалось бесплатное представление, в котором главным актёром теперь был Ренс, пытавшийся отвечать на тупые вопросы — но перед гильдией наконец-то появилась нужная мне группа разумных. Первым шёл Парт, за ним Сонтьяла… Чего с ними забыл дворф? И где два других караванщика?

Сказав Ренсу и приятелям подождать меня — я быстрым шагом направился к гильдии.

—…прошу тебя!

— Ты ничего не сделаешь, Сонтьяла.

— Да как так можно, Парт? Мы же все вместе были в одном караване!

— Были, но городские ворота мы пересекли и всё, нет больше каравана, — Оглаф, как и остальные, говорил на повышенных тонах.

— Оглаф, ну как же…

— Вот так. Это устои моего народа, и мы с честью исполним их. Даже если придётся стать врагами для всех в этом городе!

— Даже для меня?

— Даже для всех вас.

— Что случилось? Где Бром и Лекс? И что ты тут забыл, Оглаф?

— Ликус, чертяка эдакая, ты вовремя!

— Ликус! Сделай хоть что-нибудь с ним!

— Сонтьяла, успокойся, — Парт прикрикнул на свою ученицу. — Бром с остальными около западных ворот, Лекс в ратушу пошёл. Как думаешь, у нас есть хоть какие-то шансы успокоить их?

— Спокойней буду только в могиле. Ликус, — дворф смотрел пристально, — для круга десяти не хватает четырёх воинов. В тебе я уверен. Станешь седьмым?

— Какой круг десяти? Вы вообще о чём?

— Ты же говорил, что знаешь наши традиции.

— Ну да, но не все же.

— Оглаф, одумайся!

— Помолчи, Сонтьяла, — в голосе Парта отчётливо звучал прямой приказ, отчего грустное лицо девушки ещё сильнее помрачнело. — Оглаф уже всё решил. Лучше пойдём, заполним бумаги. Ты уж прости Ликус, но потом поговорим, — Парт обратился к дворфу, уводя Сонтьялу с собой: — Ищи нас внутри, когда закончишь.

Караванщики скрылись за дверьми гильдии караванщиков и дворф тут же обратился ко мне:

— Ну так что? Поможешь?

— Круг десяти? Я помню только одну вашу традицию, связанную с кругом. И то, там что-то было связано с войной сильных.

— Гдо братар была давно. Эти, — он кивнул в сторону западных ворот, — недобитые слабаки. Но я отгрызу себе член, если не признаю в них хоть каплю чести!

— Подожди, слишком много всего. Ты говоришь о гдо братаре за Доргтогрос?

— Именно из той самой горы эти и пришли сюда.

— Я понял, о каком круге ты говоришь.

— Значит, станешь седьмым? Помоги нам!

— Там же было какое-то исключение и можно бы…

— Можно, если бы они не набили узоры отречения себе на лбы. А подбородки у них, угадай-ка, что? Правильно: чистые. Но это и делает им честь!

— Но ведь праздник?

— Как раз по этому поводу Лекс и побежал в ратушу. Традиции должны быть исполнены. Если не получим разрешения, то придётся отъехать от города на день пути. Но он договорится, я уверен.

— Какие же сложные у вас традиции, дворф.

— У твоего племени они не проще, ксат.

Я невольно усмехнулся. В его словах была доля правды, так что не мне с ним спорить о традициях.

— У меня есть ещё два воина, — вдалеке, не сводя с нас глаз, Джосс, Барат и Ренс о чём-то говорили. — В них я сам уверен. Давно, конечно, но состояли в одной группе и сражались рядом.

— Приведи их и я напою вас так, что боги позавидуют!

— Они по этой части мастаки, гарантирую.

— Я благодарю тебя! Выйди за западные ворота. От них сразу налево.

Дворф забежал в гильдию, а я направился к столу.

— За стенами города скоро начнётся представление, нас приглашают в нём поучаствовать. Надо будет немного постоять рядом, а потом подтвердить, что всё было честно.

— Слишком мутно звучит, — отмахнулся Барат.

— Согласен. Но слишком долго подро… А, забыл: если дворф выиграет, то накачает вас алкоголем до потери сознания.

— Вот твоя главная проблема: ты всегда оставляешь самое важное на потом! Веди.

Ренс попытался что-то сказать про Лину, но хлопок по спине и вежливый голос Джосса намекнули ему, что парню следует больше проводить время в мужской компании.

С трудом проходя по переполненным улицам и кое-где срезав через проулки, мы всё же добрались до западных ворот. Стражники были крайне заняты проверкой телег и разумных, что нескончаемым потоком прибывали в город и выходили за его пределы.

В такой ситуации можно было простоять в очереди и до вечера, если бы Джосс не проявил солдатскую смекалку. Оставив нас позади, он стал пробиваться сквозь толпу, на ходу матеря окружающих самыми отборными словами, которые только способен знать бывший служака. Через пару минут Джосс вернулся. Он раньше был солдатом и знал как устроена охранная служба, так что мы вышли за пределы города, не потеряв в очереди часы бесценного времени.

Я знал, куда вела дорожка налево от западных ворот. К специальной площадке для тех, кому неймётся почесать кулаки, но только с тем условием, что здесь можно их чесать об противника пока тот не отправится к своим богам. Ну, или затеять спор, используя самые увесистые и убедительные аргументы, наподобие булав или молотов. Посыпанный песком подиум из мощёного камня возвышался над поверхностью земли на пару сантиметров. В той части, что была ближе к городским воротам, находилась небольшая деревянная вышка.

Рядом с ней стояло две группы разумных. Каждая из них как бы сбилась недалеко от дворфов. Притом по правой стороне было трое, а по левой стоял лишь один житель горных царств. Если бы не лысый мужчина с густыми бакенбардами, то я так и встал бы, не зная в какую из групп податься.

— Бром, приветствую тебя.

— Ликус, рад видеть тебя в добром здравии. С тобой? — караванщик показал на троицу за моей спиной.

— Да, мы от Оглафа. Я так понял, — я указал на отряды, собравшиеся недалеко от дворфов, — эти тут не просто так?

— Именно. Идите сюда, — он показал на группу по правую руку и прикрикнул: — Торкл, тут к тебе от Оглафа.

— Кем будете? — прозвучало из уст одиноко стоящего дворфа.

— Группой поддержки коренастого населения, — съязвил Барат, видя сурового воина.