Лейла. По ту сторону Босфора - Тереза Ревэй

— Я поговорю об этом с твоим отцом!

У Розы закончились аргументы. Но она сомневалась, что Луи хоть как-то повлияет на дочь. У нее даже появилось неприятное ощущение, что муж и дочь договорились за ее спиной и посмеивались над ней.

— О чем ты хотела поговорить? — весело спросил Луи, войдя в гостиную.

— Твоя дочь защищает полигамию!

— Папа, это неправда! Я просто сказала, что Лейла-ханым любезно согласилась принять в своем доме вторую жену супруга.

Роза заметила удивление в глазах Луи, но также и тень восхищения. Она знала о дружбе мужа с Селим-беем и догадывалась о мужской солидарности. Женщина скрестила руки на груди, ее губы дрожали от негодования.

— Женщина, которую ты так ценишь, мне кажется чересчур снисходительной, — бросила она высокомерно. — Это варварское поведение былых времен. Я не желаю, чтобы Мария виделась с этими людьми. Она еще слишком молода и впечатлительна.

— Папа, — воскликнула девушка с багровыми щеками, — ты же знаешь, что это не так!

Луи рухнул на диван. «У дорогого Селима две жены? О, у него воистину стальные нервы», — подумал он. Мария поспешила подать ему чай и все подробно рассказала. Луи был убежден, что Лейла-ханым сердилась на мужа, но смирилась с неизбежностью. Молодая турчанка была слишком умна, чтобы вступать в конфронтацию.

— Признаю, что это из ряда вон выходящая ситуация, — уступил он. — Но должен ли я тебе напоминать, что прошлым летом в этом доме случилось несчастье?

— Не юли! — запротестовала Роза. — Селим-бей взял вторую жену задолго до того, как умерла Перихан.

Мария попросила разрешения уйти. Луи отпустил ее, так как знал, что дочка не переносила споры родителей. Однако ему не хотелось оставаться наедине с Розой и выслушивать серию упреков. Он устало откинул голову на подушки и закрыл глаза. В голове начинали барабанить молоточки боли.

Роза заметила, что, перед тем как войти, он снял обувь. Луи развязал галстук и расстегнул верхние пуговицы на рубашке. Беспечность Востока коварно проникала в их жизнь, трансформируя их характеры, извращая реальность. Куда подевался тот мужчина, за которого она вышла замуж? Молодой и ретивый морской офицер, искренний и преданный? Вместо него теперь перед ней был мужчина с восковым лицом, воспаленными глазами, который смотрел на нее чаще всего с непониманием и презрением. Мужчина, у которого были свои тайны.

Ей вспомнились нищета и горе, с которыми она недавно столкнулась. Одуревшие взгляды русских офицеров, осунувшиеся лица их жен, и голодные дети, снующие по улицам Пера, словно бродяги. От нахлынувшего уныния у нее подкосились ноги. Она присела рядом с Луи.

— Так больше не может продолжаться, — сказала она сипло и взяла мужа за руку. — Мы потерялись. И я не знаю, что нужно сделать, чтобы все стало как раньше.

Она расплакалась и тут же устыдилась своей слабости. Если бы только Луи обнял ее, сказал, что все будет хорошо…

— Роза, я тоже не знаю, — с досадой признался муж. — Послушай, это всего лишь черная полоса, которая скоро закончится! Эта затянувшаяся зима, и все эти беженцы… — Уверен, что весной тебе станет лучше.

Роза вынула из рукава носовой платок. Она не сможет до него достучаться. Он далек. Он сдержан с ней. Он по-прежнему избегает ее любыми средствами.

— Луи, речь не обо мне, а о тебе, — сухо упрекнула она. — Я тебя не узнаю. Я тебя не понимаю. И теперь, когда Мария связалась с этими турками, я думаю: может, вернуться во Францию?

— Конечно же нет! — взбесился он. — Тебя здесь очень ценят. И потом, ты мне нужна.

Он поднялся, обхватил руками голову. Побледнев, снова опустился на диван.

— Сожалею, но я плохо себя чувствую, — пробормотал он. — Мария ничем не рискует, не переживай по этому поводу. Она сможет за себя постоять. Она — твоя дочь.

Роза приложила руку к его лбу. Луи весь горел. Через несколько минут он уже крепко спал.

Продрогшая Роза Гардель спешила по улицам Пера, укутавшись в пальто с лисьим воротником. Она заканчивала совершать предрождественские покупки, только что вышла от греческой портнихи, у которой заказала платье для Марии. Ее дочь часто гостила в домах левантийских семей. Роза не решалась сама шить дочери платья. Она также заприметила запонки для Луи, но не смогла найти ювелира. Бегая кругами с покупками, она уже собиралась было возвращаться, как вдруг подвернула на булыжнике ногу и выронила почти все пакеты. Часть подошвы отвалилась. Роза перенесла массу тела на ушибленную ногу и закричала от боли.

В этот момент открылась дверь ресторана. Усатый мужчина в белом фартуке, подобрав пакеты, предложил Розе руку, советуя зайти внутрь и немного отдохнуть. Женщина схватилась за него и пошла следом, прихрамывая.

Русский усадил ее в глубине зала рядом с самоваром, затем подставил под ногу табурет и приложил компресс со льдом. Не спрашивая разрешения, он велел своему соседу-сапожнику починить ее обувь. Как по волшебству, перед Розой появился чай и пирожные. Женщина смущенно оглянулась. Все столики были заняты. Рядом с играющими в шахматы сидели клиенты, которые пили водку и ели красную икру. Роза расслабилась, убаюканная гармоничным звуком русского языка и теплом печки.

Вдруг распахнулась входная дверь. Из чистого любопытства Роза подняла взгляд и, к своему удивлению, увидела мужа. Луи на мгновение застыл на пороге, сбивая с фуражки хлопья снега. Роза подняла руку, желая привлечь его внимание, но в ту же секунду к нему подскочила официантка. Движение этих двоих сразу встревожило Розу. Они стояли друг к другу близко. Слишком близко… У нее застыла кровь в венах. Луи пожирал русскую глазами, затем что-то прошептал ей на ухо. С беспечностью завсегдатая он снял ключ рядом с кассой и направился к узкой деревянной лестнице. Официантка последовала за ним. Роза увидела, как она развязывала фартук.

Комок горечи застрял в горле. Это все объясняет. Безразличие Луи. Его дерзость. Лицо Розы залилось краской стыда. У нее было лишь одно желание — бежать отсюда как можно скорее. Она попросила счет, объяснив, что ей нужно идти. Дрожащими руками Роза открыла кошелек, и несколько монет покатились под стол. С обеспокоенным лицом хозяин сокрушался, что еще не успели починить обувь. Не могла бы она подождать четверть часа? При мысли, что она встретит Луи, только что покинувшего объятия любовницы, Розу затошнило.

Дорога домой показалась бесконечной. Роза проделала ее словно в тумане. Женщина вынырнула из ступора, только когда такси, за рулем которого был русский, доставило ее к воротам конака. Она заплатила, вышла из машины. Босой ногой ступила в талый снег и, хромая, пошла через сад.

— Мадам Гардель, у вас что-то случилось?

Голос был полон участия, но сквозь пелену слез Роза не могла рассмотреть лицо Лейлы-ханым. Она вся дрожала. Турчанка подхватила ее под руку и повела в вестибюль. Лейла усадила француженку на лавку, присела на колени, сняла с нее порванный чулок, чтобы осмотреть щиколотку. У Розы вырвался всхлип — от унижения и благодарности.