Мир Аматорио. Искушение - Мари Мур

начала разговора и слышал, какие гадости мне говорил Уильямсон? Или он только что пришел и увидел, как я трогала его гоночного соперника?

Между мной и Десмондом продолжается упрямая зрительная атака, во время которой я чувствую на лице его дыхание. Оно глубокое и беспокойное. И от этого каждая клеточка моего тела загорается предупреждением об опасности. Десмонд слишком близко.

– Я видел, как ты прикасалась к нему, – Десмонд небрежно отпускает мое запястье. После чего отступает на шаг назад, будто я какая-то прокаженная.

За мгновение буря в его глазах сменяется убийственным штилем. Вместо злости в его взгляде проскальзывает пренебрежение. О, я отлично знакома с этим взглядом. Десмонд смотрел на меня в нашу первую встречу в точности так же. Словно я… Продажная девица.

– У тебя нет права меня осуждать! – шиплю я. – Ты сам не лучше.

– Так-так-так, – протягивает за моей спиной Джеймс. – Может, посвятите меня, что между вами происходит?

Хотелось бы и мне знать, что происходит между мной и Десмондом. Я приехала сюда, чтобы признаться, что совершила ошибку. Я хотела вернуть Десмонда. Но он не дал мне такой возможности. Десмонд сознался в том, что был близок с другой, и наговорил кучу обидных слов.

Ты скучная, обычная и пустая.

Теперь я понимаю, что с момента, как Десмонд увидел меня, он был настроен на то, чтобы сделать мне больно. И у него чертовски хорошо это вышло. Что ж, пусть готовится получить в ответ то же самое.

– Между нами ничего нет, – произношу я.

Я отворачиваюсь, увидев через плечо, как Уильямсон, прищурившись, смотрит на Десмонда.

– Что-то не похоже, – возражает Джеймс. – Больше похоже на то, что у нашего непробиваемого Десмонда появилось слабое место в виде одной маленькой очаровательной крошки.

Я задираю голову и вновь гляжу на Десмонда. Его ноздри раздуваются, брови сведены в одну линию.

– Ты ошибаешься. Она мне никто, – выдает он.

Никто.

Лучше бы Десмонд ударил меня, чем сказал это вслух.

Я прижимаю ладонь к ключицам и обхватываю пальцами мамин кулон. Мне кажется, в груди зарождается такой уровень боли, словно сердце проткнули ножом со всех возможных сторон.

«А что ты ожидала услышать от Десмонда, Кристи? Он считает, что ты его бросила из-за денег. Он думает, что ты пыталась соблазнить Джеймса. Его горькие слова были весьма предсказуемы, разве не так?»

– Ладно, раз мы выяснили, что между вами ничего нет, – ухмыляется Джеймс и встает рядом со мной. – Давай уединимся с тобой после того, как я приду к финишу первым?

Моя боль сменяется резко накатившим гневом. Джеймс гребаный ублюдок. Кем он себя возомнил? Он считает, что может говорить мне грязные слова, после которых я должна прыгнуть на его член? Может быть, Джеймс привык, что фанатки бегают за ним и ждут, когда он поманит их пальцем. Вот только я не из их числа. И я не собираюсь использовать Джеймса, чтобы позлить Десмонда. Открываю рот, чтобы заявить, что Джеймс катился к чертям, но меня опережает Десмонд.

– Этого не будет, – гаркает он.

– Чего именно не будет? – резко спрашиваю я. – Не будет того, что я уединюсь с Джеймсом? Или не будет того, что ты не позволишь ему выиграть гонку?

Десмонд пристально на меня смотрит, и сквозь маску пренебрежения на его лице мелькает выражение боли. Но это не удерживает его от того, чтобы заявить мне в своем надменном тоне:

– Не будь дурой, Кристиана. Джеймс просто использует тебя, чтобы вывести меня перед гонкой. Ты должна уйти прямо сейчас.

Господи, что не так с Десмондом? Он серьезно решил, что меня привлекает перспектива переспать с Уильямсоном? Какой же он идиот!

– Ага, хорошо, а теперь напомни мне, почему я должна послушать тебя? – ехидно произношу я. – Я для тебя никто. И ты не имеешь право указывать, что мне дела… – продолжаю я, но Десмонд, как обычно, грубо перебивает меня.

– Ты не слышишь меня, и это чертовски бесит, – рычит он. – Просто, блять, уходи отсюда.

– Да пошел ты! – вспыхиваю я.

– Старик, тебя послали, – усмехается Джеймс и подмигивает мне. – Увидимся после гонки, крошка. Я покажу тебе, что я лучше Десмонда.

Мои ладони начинают чесаться, чтобы ударить Джеймса по губам. Несмотря на то, сколько боли мне причинил Десмонд за сегодняшний день, меньше всего я хочу, чтобы он приходил в ярость перед заездом. Надеюсь, у Десмонда хватит ума не вестись на тупые провокации его соперника.

Я скрещиваю руки и впиваюсь злющим взглядом в Джеймса.

– Знаешь, ты идешь к победе грязными путями. Ты пытаешься вывести из себя Десмонда и накаляешь обстановку. Но тебе никогда не стать таким, как он. Даже если ты возьмешь его тачку, ты все равно не выиграешь ни один заезд. Тебе никогда не стать лучше Десмонда.

Я произношу все на одном выдохе и испуганно замолкаю. Черт, черт, черт. Мне определенно не стоило этого говорить.

Но я сейчас в таком состоянии, что слова вылетают из моего рта быстрее, чем я успеваю их остановить. Мне нужно срочно уйти отсюда, пока я не сболтнула ничего лишнего. Я разворачиваюсь и ухожу, заставляя себя ни разу не обернуться.

***

Я хожу взад-вперед между дальними рядами трибун, и моя челюсть болит от того, как сильно я ее сжимаю. Мне потребовалось примерно полчаса, чтобы успокоиться и не уехать из «Саффолк-Даунс» к чертовой матери. Хотя вряд ли то, что я сейчас испытываю, можно назвать спокойствием.

Мое горло сводит мучительным спазмом. Мне горько, что у нас все так вышло с Десмондом. Еще вчера мы признались друг другу в любви, а сегодня…

Кто мы друг другу?

Нет сомнений, что каждый из нас натворил столько глупостей, что при всем желании, нам будет невозможно выбраться из ямы, которую мы собственноручно сами для себя раскопали. Десмонд спал с другой. И я никогда не смогу простить ему этого.

Но по непонятной причине я все еще здесь. Я стою на трибунах и влажными от застывших слез глазами наблюдаю, как по дороге мчатся