Летим в Лас-Вегас! - Белинда Джонс

Уже за полночь Аманда отвела меня в сторонку, презентовала «джентльменский набор лас-вегасца» (набор презервативов и компакт-диск Фрэнка Синатры), а затем заговорила о том, как восхищается моей смелостью.

– Джейми, я тобой горжусь! Знаю, отец с тобой не разговаривает – но какое тебе до него дело? Ты взрослый человек, и это твоя жизнь. Делай то, что считаешь нужным! Если что-то не заладится, ты всегда можешь вернуться домой и знать, что сделала все возможное!

– Ты думаешь, что-то не заладится? – спросила я: мне вдруг стало не по себе.

– Нет, если не потеряешь веру, – ответила она серьезно.

До сегодняшнего дня я не вспоминала об этом разговоре. Я спросила, какую веру она имеет в виду, и Аманда ответила:

– Если что-то пойдет не так; как ты предполагала, – не тушуйся! Если реальность сломает твои планы, придумай новый план, но не сдавайся!

Да, теперь я все вспомнила. «Не сдавайся!» А сейчас я что делаю? Уже шесть вечера: целый день я провалялась в постели, раскиснув от жалости к себе. Достойное поведение, нечего сказать! Представляю, что бы сказал папа, если бы меня увидел: «Так и знал, что это кончится слезами!» Во мне поднимается волна злости. Он даже не пришел в аэропорт меня проводить! Нет, я не позволю ему оказаться правым. Где бы я была, если бы слушала его советы? Дома, в Девоне, где все до отвращения банально и предсказуемо. Собрав фотографии в стопку, я встаю и отдергиваю занавеску, чтобы обозреть открывающиеся передо мной богатые возможности. Из окна виден «Дворец Цезаря»: в сердце стучится боль, но я отгоняю мысли о Финне. Нет, больше я не стану обливаться соплями над своей несчастной судьбой! Буду смотреть вперед. Представлю, что я только-только; приехала. Дам себе второй шанс. Правда, на мне еще висит недоразумение со свадьбой – но у каждой проблемы есть решение. Подумаю об этом, когда буду в настроении думать.

А сейчас мне надо поесть. В ящике стола – только полплитки «Херши». Почему, интересно, все американские шоколадки отдают мылом? Я так голодна, что готова сожрать кожаное кресло, однако, думаю, на кухне найдется что-нибудь поаппетитнее. Ах, черт! Влюбленные меня опередили.

Иззи нервно протягивает мне пакет печенья. Рид глубоко вздыхает.

– Джейми, мне очень жаль, что я, сам того не зная…

– Не грузись, все в порядке, – бормочу я с полным ртом, воздавая должное «Орео».

– Если бы я знал, что Финн – друг Зейна…

– Неважно, – настаиваю я.

– Для тебя важно, как я вижу. Но я хочу загладить свою вину и приглашаю тебя с нами на представление!

– Ой, может быть, не надо… – смущаюсь я. На ярком свету решение бросить вызов миру выглядит куда рискованнее, чем в полумраке спальни.

– Да ладно, не робей, – уговаривает он. – Тебе надо развеяться, поднять настроение. А в отеле «Экска-либур» сегодня как раз «Королевский Турнир». Мы поужинаем и посмотрим шоу – убьем, так сказать, двух зайцев одним выстрелом.

– Большое спасибо за приглашение, но, боюсь, я сейчас не в том настроении, – отвечаю я.

– Пошли, повеселимся! – присоединяется к Риду Иззи. – Представь: толпа рыцарей в облегающих штанах, и все готовы утешить прекрасную даму в беде.

– Да, но «Экскалибур»… – бормочу я, вспоминая, как мы с-Зейном «зачали» малыша Джаза. – Нет, вы идите, а я останусь. Я только испорчу вам вечер.

– Что, если мы позовем с собой Сйнди и Лейлу? – предлагает Иззи. – В воскресенье они, кажется, свободны.

Я не сомневаюсь, что они откажутся, поэтому неохотно соглашаюсь:

– Ладно, если они пойдут, то и я пойду.

Иззи срывается к телефону и возвращается через пять минут с победным:

– Есть!

О нет! Господи, пожалуйста, не вытаскивай меня из номера! Мало ли что может случиться снаружи!

– Встречаемся там, – сообщает Иззи. – В девять они бегут на частное шоу, но им не терпится нас увидеть! Так что одеваемся!

Снова-здорово. Я запихиваю в рот еще пару печенюшек в надежде, что сахар поднимет мое настроение.

– Прицеплю-ка искусственную прядь, чтобы меня не приняли за мальчишку-конюшего.

– Ладно, – улыбается Иззи. – А я уговорю Рида не надевать ботинки с загнутыми носками.

Волос у меня не так уж много – как натуральных, так и искусственных (не верите – спросите у Миа!) однако последние можно прицепить к затылку, замаскировать ими торчащие вихры и теоретически даже соорудить конский хвост. Этот недоделанный парик я надевала только однажды, и это плохо кончилось. Аманда нечаянно подожгла его сигаретой, и я потеряла несколько дюймов (а также лет жизни). Обожженные концы, разумеется, пришлось состричь, и искусственный хвост приобрел более реалистические размеры. Я решаю одеться в черное с ног до головы – цвет траура по погибшим надеждам. Не говоря уж о том, что только в черном я чувствую себя стройной.

Выходя из комнаты, я вижу, как Иззи высовывает голову в коридор и шипит громогласным сценическим шепотом:

– Рид, радость моя, не надевай этих доспехов, они слишком гремят! Возьми лучше темно-серый костюм, что я тебе приготовила!

Она замечает меня и ухмыляется:

– Обожаю его дразнить! Он так безропотно меня терпит!

– Завидую его терпению.

– Ну что, вошла в роль Дамы Печального Образа? – Тебе, я вижу, весело, – упрекаю я ее.

– Если честно – очень. Знаю, это нечестно – веселиться, когда ты погибаешь от тоски, но не могу удержаться: я так счастлива! Как идиотка!

– Тогда и я счастлива, Иззи. Ревную, завидую, страдаю – но радуюсь за тебя от всей души.

– Спасибо. И не грусти, будет и на твоей улице праздник. Выше нос!

Выходит Рид, одетый щеголем. Иззи берет его под руку и непринужденно щупает за бедро.

– Так и не снял кольчужные трусы?

Рид расплывается в улыбке: вольные шуточки Иззи рождают в нем почти благоговейный трепет.

– Ну что, идем?

Не в каждом отеле найдется собственная арена, посыпанная песком. В «Экскалибуре» арена имеется, и огромная – рыцарям есть где развернуться. Сидячие места разделены на «команды», болеющие за разных рыцарей. Нам достался Синий сектор – значит, придется болеть за Синего, даже если Черный окажется куда симпатичнее.

Официантки, наряженные крестьяночками, разносят нам пенящуюся в золотых кубках диет-колу и заодно оттаптывают ноги. Но Синди и Лейла в энергетическом подкреплении не нуждаются. Как ни странно, скоро они заражают своим энтузиазмом и меня: от тоски и тихого ужаса перед жизнью я перехожу к чистосердечному и громогласному восторгу.

Перед нами неторопливо разворачивается история короля Артура. Одновременно подают еду. Я не позаботилась заблаговременно заказать вегетарианский ужин, так что теперь передо мной лежит родная корнуэль-ская курочка. Раздувающиеся ноздри лошадей и воинственные крики всадников, должно быть, пагубно действуют мне на мозги: я вдруг с удивлением обнаруживаю, что вгрызлась в курицу и обгладываю её еще энергичнее окружающих дикарей. Загадывать рано, но, похоже, вечер и вправду будет веселый.