Часовой механизм любви - Алла Полянская

Честная компания выглядела весьма живописно: Инна, поправляющая цветы в вазе, другой рукой отбирающая у Патрика шелестящую оберточную бумагу, Реутов с ложкой и серебряной туркой, в которой подогревал вино, Федор в фартуке, с прихватками в руках, вынимающий из духовки голубцы, покрытые расплавленным сыром, и Лунатик, одетый по-домашнему – в черные кожаные штаны и майку с черепом, весь в татуировках, с ножом в руке, – резал ветчину.

– Отлично пахнет у вас. – Маслов даже глазом не моргнул, ничем не выдав своего удивления. – Суп грибной?

– Грибной, с куриными клецками и кинзой. – Федор поставил супницу на стол. – Садитесь, есть хочется просто неприлично.

Они ели суп, и голубцы тоже, отдали должное салату, хвалили хозяйку и дружно протестовали, когда Инна угощала Патрика ветчиной, и хохотали, когда кот, исхитрившись, стянул несколько кусков прямо со стола, утащил их к себе наверх и принялся там терзать добычу.

Потом Реутов разлил вино, открыли конфеты, принесенные Масловым, Федор притащил чайник и расставил чашки. Ни дать ни взять – давние друзья, привыкшие вот так собираться и проводить время вместе. Но это было не совсем так, и Егор понимал, что сейчас придется начинать неприятный разговор.

– Ин, не могла бы ты распечатать отчет, что я тебе прислал?

– Сейчас сделаю. – Инна вышла, и Патрик потянулся за ней.

– Ты решил еще чем-то меня удивить? – Маслов ухмыльнулся, видя замешательство Егора. – Прямо здесь говорить будем?

– А мы все тут в теме, чувак. – Лунатик пододвинул ему чашку с чаем. – Сахар?

– Спасибо, я так. – Серега даже глазом не моргнул, услышав такое обращение. – Так что ты мне расскажешь, Егор? Что за кровавая вакханалия происходит у тебя?

– Ну, происходить-то это стало скорее у тебя, Сергей Николаевич. Егор так, на раздачу слонов попал. – Инна внесла в столовую пачку теплых листов, на которых был отпечатан отчет Витковской. – Вот, изволь посмотреть, а потом мы дорисуем остальную картинку.

Маслов принял у нее из рук бумаги и молча стал просматривать одну за другой. Отчет Витковской он прочитал последним.

– Это кто у тебя поработал?

– Моя давняя знакомая Ольга Витковская, слыхал о такой? – Егор кивнул на бумаги. – Ее репутация тебе известна. Я поднял документы из архива – все так, как она описала. И длится это уже минимум пару лет.

– Вот дьявол… – Маслов огорченно посмотрел на собравшихся. – А ведь я чувствовал: происходит что-то не то. Потому и нанял тебя, Егор, – нужен был, во-первых, профессионал, знающий эту кухню как свой карман, во-вторых – человек со стороны. А тут как раз у тебя обстоятельства сложились, вот я и… Дьявол, что ж теперь делать?

– Я пытался выловить Бирюкова, но он не берет трубу, на работе его нет, а домой к нему ехать – нужен Сорокин, и его второй день не могу найти ни по телефону, ни в офисе…

– Понимаю. – Маслов опустил голову, задумавшись. – Хрен его знает, как лучше поступить. Может, пусть полиция этим занимается? Так ведь сраму не оберешься…

– Сереж, расскажи, что ты думаешь. – Инна долила ему чаю и погладила по руке. – А мы уж что-нибудь вместе сообразим.

– А что рассказывать? Ты нашу структуру знаешь: шесть торговых фирм, две – с филиалами, завязанные на два производства, ну и склады, конечно, автопарк тоже. Торгуем своим продуктом, держим дистрибьюцию, имеем сеть своих магазинов и грузим несколько других сетей. При этом каждая из фирм – отдельное юрлицо со своим Уставом, директором и коллективом. Офисное здание пока снимаем, свое только собираемся строить. Хотели в Питере замутить это дело, посчитали – дорого получается, земля в черте города стоит баснословных денег, за городом – и даром не надо. А здесь, в Александровске, гораздо дешевле, и ездить недалеко. Кроме меня, еще трое собственников: Малышев, адвокат известный, Трегубов, занимается производством, и Савицкий, он, собственно, все это и придумал. Правда, живу здесь только я. Такая вот структура, по налогам нам так легче работать, и если кто выйти соберется, то не смертельно окажется. И все это работало семь лет, а вот в последние года два накладки появились: не то продажи упали, но спрос не упал, авария на производстве, потом один склад сгорел, дальше – больше: по документам все хорошо, но я же вижу, что дело рушится на глазах, а понять не могу, в чем причина.

– Почему ты не нанял Витковскую?

– По причине своей глупости, Егор. – Маслов отхлебнул чаю и вздохнул. – Думал – что я ей скажу? В документах все чисто, а ощущение мое – это так, к делу не пришьешь. Остальные партнеры особо не тревожились. Потом в прошлом году случилась беда на твоей, Егор, нынешней фирме.

– Слышал.

Егор не хочет, чтобы Маслов развивал эту тему – тогда надо говорить об Инне и Федоре, а он не готов. К хищениям они отношения не имеют, остальное Маслова не касается.

– Ну, вот. Я присмотрелся тогда к коллективу, и показалось мне, что отношения там, мягко говоря, сложились странные. Советовался с Сорокиным, он говорит – недоставало нам, Сергей Николаевич, в бабьи разборки встревать. Я подумал – может, и правда… но пригласил инструктора, проводились тренинги по созданию командного духа, и все прочее. А потом Попов погиб. Я тебе не стал говорить – думал, какая разница… Ну а теперь все покатилось: сначала девушка эта, Маша – ну, ладно, можно предположить, что пьяная с крыши упала. Но Шаповалову кто-то убил, тут уж на несчастный случай не спишешь. И с Димой очень странно получилось, полиция говорит, что кто-то пытался инсценировать самоубийство. А теперь еще и покушение в больнице, вообще ни в какие ворота. Теперь вот Таня Рубахина…

– Кстати, о Рубахиной. – Реутов решил, что пора поделиться тем, что он знает. – Экспертиза показала, что на момент смерти в ее крови было столько алкоголя, что она никак не могла осуществить то, что было сделано, а именно: завязать петлю, закрепить ее, встать на колени, как она встала. То есть в момент смерти она была настолько пьяна, что вряд ли вообще находилась в сознании. Хотя на веревке обнаружена только ее ДНК, чужих отпечатков в квартире нет, но эксперт готов съесть свою шляпу, уверяя, что она не могла сама все это проделать.

– Ты хочешь сказать, что у нее кто-то был и ее повесил? – Егора снова замутило, когда он вспомнил синюшное лицо Рубахиной.

– Да. Кто-то все это с ней сделал, кто-то очень аккуратный, и он в курсе некоторых тонкостей криминалистического анализа и знает, что будет искать эксперт – ДНК на веревке, странгуляционную борозду на шее, отпечатки.

– Ну, это теперь каждый школьник знает. – Федор ухмыльнулся. – В Интернете полно информации, кто хочет, тот найдет.

– Может, ты и прав, – согласился Реутов. – Теперь второй интересный момент. Помните медную болванку на столе у Рубахиной?

– Ну, да. – Федор кивнул. – Самоделка.

– Да, самоделка. – Реутов ухмыльнулся. – Такие самоделки клепали на нашем заводе цветного литья из остатков металла. Она не цельнолитая, а состоит из двух частей, пригнанных друг к другу очень плотно: снаружи медь, внутри бронза. Но там есть микрощель, и вот как раз в ней наши эксперты выявили остатки крови, и эта кровь принадлежит Шаповаловой. Мы нашли искомый тупой тяжелый предмет, самое распространенное орудие убийства.