Драконье лето - Ольга Силаева

— А почему мы сами не можем уйти тысячи лет назад?

— Потому что это трусость, — твердо отвечает папа. — Это наш мир. Наш дом. Мы оставляем его тебе.

Мама улыбается сквозь слезы. Мне кажется, если она подойдет, то останется насовсем. Она не подходит.

— А если у вас не получится? — требовательно спрашиваю я.

— Значит, получится у тебя, когда вырастешь.

Мы молчим. Я почему-то знаю, что ни маме, ни папе совсем не хочется лететь домой. Там теперь те, без крыльев, и маме с папой они не обрадуются.

— Обещай мне одну вещь, — говорит папа. — Здесь тебя никто искать не будет, если ты сам себя не выдашь. Пока растешь, не распускай крылья, ладно?

— А вдруг я разучусь летать, когда вырасту?

— Этого никогда не случится. Ты полетишь, Квентин. Ты вернешься домой.

Я долго думаю. Мне хочется в небо, но еще больше мне хочется, чтобы рядом, в пушистых облаках, была мама, а за спиной, отставая на взмах крыльев, летел папа. Без них мне страшно.

Но я никогда не скажу об этом папе.

— Обещаю.

— Ты полетишь.

Он целует меня в лоб, быстро поднимается и выходит.

— Мама?

Мама оборачивается.

— А я правда буду летать?

Она улыбается.

— Конечно. Но ты никому не говори, хорошо? Я люблю тебя.

Дверь с тихим стуком закрывается за ней.

Я хочу встать, но ноги такие тяжелые, а в кровати так тепло. И я закрываю глаза, а во сне два воздушных змея поднимаются над лужайкой и летят над ночными холмами.

…Их больше нет. А скоро, кажется, не будет и меня.

Вода на лбу. Кап, кап, кап…

Я попытался открыть глаза, но тяжелые веки не слушались. Рук и ног я не чувствовал. Как в далеком сне, как в страшном кошмаре, только страха не было. Ни страха, ни боли, ни скуки — ничего. Сознание ускользало, мысли смешались в усталое пятно.

Чья-то рука коснулась моей щеки. Не нежно и не грубо — растерянно.

— Ты меня слышишь?

Другой голос, мужской. Я не расслышал слов.

— Сейчас.

Ледяная игла ужалила в сгиб локтя. Я дернулся и понял, что больше не сплю.

Квадратная комната мало чем отличалась от той, где держали де Вельера. Только ни мебели, ни цепей тут не было, а пол был залит водой, в которой мирно поблескивали звезды.

В дверях маячила знакомая фигура. Темные волосы рассыпаны по плечам, пустой рукав торчал из-под плаща. Эрик?

Кто-то схватил меня за плечи.

— У нас меньше минуты. Сможешь идти?

По пальцам и бедрам бежало тепло, пробуждая от дремоты.

— Да. Теперь да, — я повернулся. — Лин…

Она прятала что-то в поясную сумку. Волосы заплетены в короткую и острую, как рапира, косу, светлые глаза смотрели прямо и зло.

— Сколько времени прошло? — чужим голосом спросил я.

— Две недели, — Лин протянула руку. — Почти три. В городе сейчас не очень уютно.

— Что там происходит?

— Так… всякое.

— Я, кажется, догадываюсь…

Опираясь на руку Лин, я прошел несколько шагов. В глазах плыл туман.

— Осторожно, здесь… — Лин затихла. Сверху по воздуху спускалось розовое пятно.

Эрик, молчавший все это время, коротко выдохнул.

Туман сгущался. Я протер глаза, но муть не ушла. Отчетливо я видел лишь пространство размером с монету; по краям клубился водяной пар.

Рядом Лин беззвучно обнажила кортик. Что происходит?

Розовый силуэт коснулся пола, и передо мной разом выросла косая огненная стена. Лин нелепо дернулась, перелетела через порог и с криком врезалась в колонну. Меч с глухим звоном ушел под воду.

В лицо плеснул раскаленный воздух, проясняя зрение, и я наконец разглядел всю картину: Эрика, стоявшего абсолютно неподвижно, Лин на полу, нахохленную, со сжатыми кулаками, и… Эйлин у перил, в ночной сорочке.

Кажется, я предпочел бы видеть пятно.

— Вам не стоило меня будить, господа, — Эйлин устало облокотилась на колонну. — Квентин, простите, но я вас не отпущу. И вам двоим не советую.

Хрупкая безоружная женщина, полуодетая и босиком. Кусок шелка на тонких лямках и цепочка на шее… и не поможет ни кортик, ни рапира, ни нож, ни кулаки: маг действует быстрее, а огонь плавит металл.

— Ловушек не было, — мрачно заявила Лин, поднимая голову. — Ни под дверью, ни в пружинах.

— Потому что вы не смотрели на дверь изнутри, да и не могли посмотреть, — качнула головой Эйлин. Вы же не думаете в самом деле, что я проведу для вас курс по ловушкам, не сходя с места? То, что я не краснею, не значит, что я не смущаюсь.

На ее шее блеснула цепочка. Эйлин поднесла было руку к груди, но тут же выставила кисть ладонью вперед.

Лин переводила взгляд с Эрика на нее. У обоих темные волосы мягкими волнами ложились на плечи, у обоих лихорадочно блестели глаза. И взгляды их скрещивались, но не прямо, а в какой-то невидимой точке, здесь — и в другом времени.

— Эйлин, вы даже его не выслушали, — негромко сказал Эрик. Я почти забыл звук его голоса. — Может быть, поговорите хоть сейчас?

— Квентин сейчас не в том состоянии, — ее голос прозвучал хрипло. — Я… помню, как это бывает.

В свете огненной плоскости ее рука казалась кроваво-красной. С пальцев палило, мучительно отдаваясь во лбу. Пепел, хоть бы это скорее кончилось. Как-нибудь…

Далеко вверху прозвенел смех. Лин, на что-то решившись, потянулась за пазуху.

— Уходите, — добавила Эйлин мягче. — Вы же понимаете, что я… не буду никого звать. Или вас отнести к выходу?

Лин выбросила вперед руку. Сверкнула огненная молния, и от камней пошел пар. Когда туман перед моими глазами в очередной раз рассеялся, Лин сидела в огненном колодце, окруженная осколками стекла, а у ног Эйлин замерла тонкая струйка воды.

— Ведь как получается, — задумчиво сказала Эйлин. — Марек возвращается из Херры, прихватив библиотеку рода Кор и совершенно случайно встречает молодого волшебника, чьи способности превосходят все виденное Мареком ранее. Мало того, Марек знакомится с девушкой, которую когда-то нянчила его сестра — сестра, перед которой он так и не искупил вину.

— Я, кажется, вижу, куда ты клонишь, — произнес Эрик, но Эйлин жестом заставила его замолчать.

— Девушку ранят, что обостряет чувство вины и привязывает Марека так, что он даже не пикает, когда та вызнает некоторые тайны ордена. Между делом Марек учит ее взламывать замки и обезвреживать ловушки. Как ни странно, вместо благодарности девушка помогает своему другу-волшебнику залезть в архивы Галавера. Вы следите за мыслью?