Дикая кошка мастера Дуэйна - Зоряна Лемешенко

class="p1">— Ну а как же? Ведь её организм борется! — пыталась поддержать мрачных мужчин королева, которая так же не отходила от невестки, не обращая внимание на происходящее во дворце.

— Не борется, — покачал головой леопард.

— Она потеряла слишком много крови, — заключил лекарь, — может быть…

— Влейте мою! — закончил за него Дуэйн.

— И мою! — герцог не хотел оставаться в стороне.

— Простите, Ваша светлость, но Ваша кровь не подойдёт по причине того, что Вы всё же другой породы, — деликатно высказался Франк по поводу того, что Астан был метисом, — а кровь мастера Дугласа… можно попробовать.

Спустя некоторое время рядом с кушеткой, где лежала Сель, появилась ещё одна, куда быстро лёг Дуэйн, а вокруг него суетился лекарь, разматывая клубок каких-то гибких трубочек и присоединяя к ним колбочки и "груши".

— Если честно, впервые это делаю. Увидел на выставке лекарских приспособлений за границей и решил, что лишним не будет. Надеюсь, я правильно запомнил, как это использовать… Сейчас будет больно, — если бы не трагизм ситуации, то Дуэйну было бы смешно от этого "больно".

Сколько раз ему приходилось терпеть боль от ран, переломов, вывихов и ушибов, что этому орлу и не снилось! Поэтому кратковременный дискомфорт от того, что кожу и вену пронзила игла никак не отразился на выражении лица леопарда. Он неотрывно смотрел на свою кошку, на её бледное с синевой лицо и взял её за ближайшую к нему руку, в которой так же торчала игла с трубочкой, соединённой через хитроумную систему с Дуэйном. Рука была холодной и безжизненной. Мастер сжал пальцы и так и замер, когда Франк начал процесс переливания.

Астан стоял в углу комнаты, скрестив руку. Мужчинам давно принесли по приказанию королевы одежду, а вот Селена лежала накрытая простынёй и одеялом. Герцогу казалось, что ей всё равно очень холодно и хотелось лечь рядом, чтоб греть её собой. Безо всяких пошлых глупостей. Почему-то только сейчас он стал задумываться, что не всегда женщину нужно хотеть, любовь — это о другом… А он путал всю жизнь грешное с праведным, считая, что его любви хватит на весь мир. А это была вовсе не она, это его похоть и пороки занимали в его жизни главное место. Он смотрел на руку, сжимавшую пальцы его жены. Ревность и благодарность странно сплелись в нём в тот момент. Дуэйн спасал его пару, но Астан точно знал, что леопард потребует её себе.

Глава 55

Время текло, подобно крови, что струилась по трубкам из Дуэйна в тело Селены. Оборотень невыносимо хотел спать, сердце стучало теперь часто, стараясь быстрее качать кровь к органам, кожа покрылась липким потом, но он чувствовал радость. Пантере было легче, это можно было видеть и по немного посвежевшим щекам, по розовым губам, а ещё он чуял по запаху, что смерть оставила свою возможную жертву в покое.

— Мастер Дуглас, я считаю, что Вы поделились более, чем достаточным, количеством крови. Вам теперь нужно отдыхать, хорошо питаться. Я настаиваю, чтоб Вы пока остались здесь, чтоб я наблюдал некоторое время за Вашим состоянием, — с серьёзным видом уговаривал леопарда Франк.

А Дуэйну хотелось смеятся, ведь от Сели его теперь будет очень сложно отогнать, но он так же серьёзно ответил:

— Если нужно, то нужно. Никаких возражений.

Лекарь вызвал прислугу, чтоб попросить для леопарда чай и еды, а потом засобирался по своим делам:

— Мастер Дуглас, мне нужно отлучиться, чтоб заняться лечением других пострадавших. Если я потребуюсь, то вызовите прислугу. Я буду в левом крыле дворца в зале для тренировок стражи — туда собрали раненных.

Дуэйн понятливо закивал головой, демонстрируя полное согласие со сказанным и своё ответственное отношение. А, когда Франк отбыл, то сразу же взял Сель снова за руку. Орёл предложил откатить кушетку дальше, но мастер Дуглас сказал, что так ему будет проще контролировать состояние Её светлости. Астан же вместе с матерью ещё раньше удалился решать государственные вопросы, как только стало понятно, что его жене становится легче в процессе переливания.

— Вот мы и наедине, милая моя, — прошептал Дуэйн, сплетя свои грубые крупные пальцы с тонкими и длинными Селены, — ты меня испугала. Очень.

Это было странно так разговаривать, но в груди у леопарда уже не вмещалось всё, что ему хотелось сказать. И тут ему в голову пришла идея, которую он отчасти опасался воплощать в жизнь. Но с другой стороны, он почему-то был уверен, что это лишь поможет Селене скорее выздороветь.

Оборотень прислушался и убедился, что поблизости не было никого, кому не следовало ощущать на себе силу его эмоций по отношению к пантере. А потом он подышал специальным образом, чтоб унять волнение в душе. Ведь Сели сейчас не нужны никакие встряски, лишь одна чистая и исцеляющая любовь…

Дуэйн поднёс её руку к своим губам и легонько поцеловал, открывая заслоны, за которыми бушевал целый океан страстей. Но леопарду не хотелось обрушить всё это на бедную раненную кошку. Поэтому он сосредоточился на том, что испытывал в текущий момент, глядя на неё — такую уязвимую, хрупкую, милую, нежную, родную… любимую. Он просто любовался ею, будто видел впервые.

Почему, как так случилось, что он не замечал Сель, хотя каждый день лично тренировал её несколько часов к ряду? Более тесного общения и представить трудно! Хотя у них потом было и более близкое. И вот на этом повороте мыслей Дуэйну пришлось напрячься, чтоб снова вернуть своё сознание к чистой и светлой любви.

Когда потрескавшиеся губы Селены слегка тронула улыбка, мастер решил, что ему показалось. Но это повторилось снова, и от кошки пошли ответные импульсы, по которым было понятно, что сейчас ей хорошо и спокойно. Ради этого Дуэйн и решился на такое. Он смежил веки и сам не заметил, как заснул.

Проснулся Дуэйн от ощущения чужого присутствия и пронзительного взгляда. Запах Астана вынудил леопарда снова открыть глаза и спрятать свои чувства поглубже.

— Я не отдам её тебе, — без вступлений сказал герцог, стоящий напротив Селены со скрещенными на груди руками.

— Если я буду победителем в битве, у тебя не будет выбора. Я вызываю тебя на бой, Астан.

— Так и быть, — хмуро взглянул крылатый оборотень на соперника, коснулся ладони спящей пантеры и вышел.

Он был очень зол и не хотел находиться в таком состоянии возле жены. Жена… была ли Сель ему супругой? Наёмницей, которую ему навязал отец — была, подругой, с которой он позволял себе некоторые шалости и обсуждения своих