Только с ним - Адалин Черно

Не так всё должно быть.

Немного выдохнув, выхожу из ванной. Боря стоит под дверью. Останавливает меня, когда я направляюсь к Але. Мы с ним о ней так и не поговорили. Подозреваю, пришло время.

– Борь, я понимаю всё, но поговорим потом, ладно? Нам уехать сейчас нужно.

– Видел я твое нужно, – говорит друг красноречиво.

– Не без этого, – соглашаюсь, решая не скрывать очевидного.

– Только попробуй ее обидеть! – предупреждает меня.

– Я? – спрашиваю у Бори и шагаю к нему.

В одно движение припечатываю его к стене и рукой ему доступ к кислороду блокирую. Давлю ему на кадык.

– Ты, блядь, забыл, кто ее Диме едва не продал? – говорю тихо, чтобы она не дай бог не услышала.

– Помню, – хрипит Боря. – Я… виноват.

– Ты пиздец, как виноват и права не имеешь.

Я его отпускаю и отшагиваю. Хочется врезать ему по роже. Несмотря на то, что я внес за него залог и адвоката ему нашел, я все еще помню, что он сделал. И не прощу ему. Аля, конечно, не знает. Думает, что Дима сам, не с подачи брата. И я постараюсь сделать так, чтобы она не узнала. Никогда. Предательство Бори после идиотки матери и пристающего к ней отчима, может оказаться фатальным. Не хочу, чтобы моя девочка расстраивалась. Не позволю. И обижать ее тоже никому не дам.

– Извини, просто… она любит тебя сильно.

– А я? Думаешь, нет? Играюсь, что ли, по-твоему?

– Ты другое. Она тебя давно…

– О чем ты?

– Она давно тебя любит. Не знаю, насколько, но… ты когда сказал, что вы вместе, я все понял. Аля часто о тебе спрашивала, а я внимания на это не обращал, а потом… шяс, погоди.

Боря уходит к себе в комнату, а я стою посреди гостиной. Делаю вдох и легкие обжигает. Словно песка в них насыпают, так пекут. Режет и болит. Она давно тебя любит…

Блть, серьезно?

– Вот…

Вернувшись из комнаты, Боря протягивает мне небольшой блокнот. Я видел его у нее раньше. Она брала его с собой и что-то рисовала, но что – не показывала. Хотя я никогда не интересовался. Думал, пустяки.

Первый же рисунок болью отдается в сердце, второй пронизывает его острой стрелой, третий – рвет в клочья. На всех них – я. И на каждом – дата. Первый рисунок двухлетней давности. Она только переехала тогда, помню, как удивился, когда мне дверь не Боря открыл, а она. Я тогда мазнул по ней взглядом и молча прошел в квартиру, сел на диван. Она что-то рисовала, а я разговаривал с Борей. На нее не смотрел. Сейчас это все воспоминания выдают. А тогда – внимания не обратил. Я до этой секунды и не помнил ничего.

А она – меня рисовала. Постоянно. Блокнот небольшой, но на каждом рисунке я.

– Ты для нее – вселенная, – добивает Боря. – Я этот блокнот нашел сегодня. А вечером она прибежала в слезах. Поэтому я на тебя набросился. Она давно… в тебя.

– Хватит, – обрубаю и блокнот ему возвращаю. – Спрячь и не говори ей ничего. Я… не обижу ее никогда, понял?

Боря кивает и забирает блокнот. За спину его прячем и улыбается пространству за моей спиной. Я оборачиваюсь.

Мне невероятных усилий стоит делать вид, что я ничего не знаю. Играть роль до конца, когда хочется в охапку ее сгрести и… я даже не знаю, чего хочу. Это признание должно было принадлежать ей. Она должна была сама мне сказать, но она молчала, а я не понял. Не видел. Думал, это нормально, когда девушки смотрят так на своих первых парней. Это, типа, для нас первый секс ничего не значит, а для них…

Мать вашу… для нее первая ночь стала особенной. И не только потому, что первая. Прикрываю глаза. Вдох-выдох. Вдох-выдох.

– Я собралась.

Она выкатывает чемодан в гостиную. Переминается.

“Отомри, блть!” – приказываю себе.

Я иду к ней. Беру за руку, веду к двери. Всю дорогу до машины молчу и в салоне тоже. Нужно что-то сказать, как-то ободрить ее, но я, мать его, не могу. У меня дыра огромных, гигантских размеров, внутри. Я должен был догадаться и увидеть. Узнать.

– Куда мы едем? – спрашивает, замечая, что мы сворачиваем не туда.

– В другую квартиру.

– А с этой что не так?

– Мы там больше жить не будем.

Аля больше ничего не спрашивает. Мы едем молча. Я вижу, как она смотрит. Волнуется, нервничает, ловит каждый мой взгляд, который я бросаю, когда стоим на светофорах. Не могу не смотреть. Она, может, думает, что я до сих пор решения принимаю? Ни хрена… я их давно принял. Еще там, у кафе, когда вышел и понял, что все – не хочу ни секунды терять вдали от нее.

Припарковав машину во дворе, помогаю Але выбраться. Достаю чемодан. Хорошо, что она взяла его с собой, часть вещей перевезли, остается собрать все оставшееся на старой квартире и отдать хозяйке ключи. На нужный этаж поднимаемся быстро. Лифт приезжает почти сразу, за какие-то секунды доставляет нас наверх.

– Здесь не прибрано, – сообщаю ей с порога.

Хватаю Алю за руку, веду внутрь. Квартира огромная, действительно мечта любой девушки. Я знаю, что она ей понравится. И мне тоже, ведь она больше не будет огромной и давяще пустой. Теперь в ней будет Аля. Будем мы.

Провожу ей экскурсию, крепко держа за руку. Включаю везде свет, демонстрирую свои владения. Эта квартира документально моя. Отец на днях завез мне бумаги. Надо сказать, я удивился.

– Ты ничего не скажешь? – спрашиваю, нарушая молчание в спальне.

– А что тут скажешь… – она смотрит на меня шокировано, а затем спрашивает: – Ты, блин, банк ограбил?

Аля

Рассказ о богатом отце, который купил, забрал и вернул Глебу квартиру и машину занимает несколько минут. Я слушаю молча. Впитываю каждое сказанное им слово. Поначалу думаю, что Багров прикалывается. Нет, ну правда. Он ничем не отличался от всех нас. Ни разговором, ни поведением. Тот, кто вырос с золотой ложкой во рту, не может вести себя так, как он.

Когда я понимаю, что Глеб говорит правду, шокировано распахиваю глаза. Поверить в это невозможно!

– Так это что… твое всё?

– Теперь да, – говорит Глеб. – Документы отец завез. Это теперь наше всё. И тачка та, на которой я тебя забирал.

Наше.

Квартира очень большая. Я не сильно разбираюсь в квадратах, но здесь одна кухня, как вся наша с Борей съемная. И окна тут огромные, на всю стену от потолка до пола. На кухне меньше, но в спальне окно почти на всю стену. Красиво и страшно одновременно.

– Неожиданно.

– Я сам не ждал, если честно. До последнего думал, что он шутит, но когда доки привез – окончательно расслабился. Будем здесь жить.

– А может… – во мне включается калькулятор. – Сдавать ее? А сами на той съемной поживем. Здесь район такой, да и квартира…