Весеннее обострение - Марина Владимировна Добрынина

определилась, — ужином угостишь?

— Пойдем, в малый обеденный зал, — решила Аннет и выдвинула неожиданное предложение, — напьемся.

Вот это номер! Нет, ну я понимаю — напиться с Вальдором! Это у нас запросто. Но напиваться с Аннет один на один мне еще как-то не доводилось. Хотела, было, я предложить Брианну в нашу тесную женскую компанию пригласить, но взглянула на Аннет и поняла, что лишние уши ей сейчас не нужны. Даже в лице вдовствующей королевы Брианны, подруги нашей боевой.

Переместила я нас в малый обеденный, Аннет велела слугам стол накрыть, села и задумчиво в угол уставилась. Я и сама не выдержала, в угол этот посмотрела, вдруг там что-то такое безумно интересное? Нет, ничего такого там не было.

— Ну что, Аннет, — весело начала я, — поделишься, что на тебя нашло? Давай дашь на дашь: я тебе про то, чем мы все это время занимались кратенько расскажу, а потом ты мне в подробностях о том, что у вас с Вальдором тут произошло.

— Хитрая ты, Дуся, — без упрека, даже как-то равнодушно отозвалась Аннет.

И вовсе я не хитрая, просто если бы я ей подробно рассказывать стала, то мы зависли бы до рассвета.

Я изложила очень краткую версию событий, опуская всякие разные подробности, например о нацеловывающем меня Кардаголе и о том, как Иоханна с полковником уединялась. Это я на десерт приберегла. Я имею в виду Иоханну. Кардагол — это вообще личное, и всяким королевам об этом знать ни к чему.

Пока я рассказывала, стол был накрыт, и мы успели кое-чего перекусить, а так же выпить. Нет, вовсе не гномьей водки, как наверняка некоторые думают! Мы пили зулкибарское вино. Пятнадцатилетней выдержки. Мое любимое. Аннет много не надо, после второго бокала у нее уже глазки посоловели, но как ни странно она даже слезу не пустила, когда я рассказывала, как Терин умер. Это Аннет-то! Наша чувствительная и вся такая нежная Аннет! Что, однако, с ней сделалось за каких-то пару дней нашего отсутствия?

— Ну, Анюта, теперь ты выкладывай, что у вас тут с Вальдором произошло?

— Так я уже все рассказала. Этот подлец омолодился тайком от меня и пошел по бабам… то есть к Селине! И что он в ней нашел? Мы столько лет вместе прожили, он никогда мне не изменял. А Селина…

И тут Аннет, наконец, стала похожа на саму себя — то есть разревелась.

— Да ладно тебе, подумаешь, пошел он по бабам. Сейчас мы с этой Селиной быстренько разберемся! — разошлась я и тапком махнула, распорядившись. — А подать-ка мне сюда Селину, растудыть ее в печенку!

— Дуся, не надо! — в ужасе воскликнула Аннет, — девочка тут ни при чем!

Поздно Аннет спохватилась. Перед нами уже стояла перепуганная пампушка, высокая такая и ничего интересного собой не представляющая.

— А мож она уже и не девочка, — задумчиво изрекла я и употребила еще бокальчик вина. — Ну что, Селина, рассказывай, как короля Зулкибарского в свою постель заманивала.

— Короля? — заикаясь, пролепетала девушка, озираясь по сторонам и, кажется, не понимая, где она и как сюда попала.

— Ага, его самого.

— Дуся, прекрати! — попыталась вмешаться Аннет

— А вот хрен! Я сейчас этой деве юной расскажу, зачем в хлебе дырочки и почему сыр с плесенью!

Тут Селина эта гордо так подбородок вздернула и заявила:

— Не знаю я, о чем Вы, мадам. Я Его величество всего два раза видела. На смотре и у Ее величества в гостиной. Мне король ваш даром не нужен, у меня жених имеется, между прочим!

Я вопросительно посмотрела на королеву. Она пожала плечами.

— Дусь, я же тебе говорила, Селина ни причем. Она хорошая девочка, вот замуж собирается, я ей приданое назначила. Она у нас из знатного, но обедневшего рода.

Вот так. Получается, девушка на службу пошла, чтобы денег подкопить, замуж вот собирается, а я ее тут… чуть тапком… ой, что-то нервная я в последнее время стала.

— Ладно, Селина, отправляйся в свои покои, — проворчала я и отправила ее восвояси.

Вот только не надо меня спрашивать, как я это проделала, не зная, в каких покоях девица проживает. Мы — предметники, вообще натуры загадочные, что наша левая пятка захочет, то нам наш магический предмет и наколдовывает.

Как только Селина исчезла, я жизнерадостно обратилась к Аннет:

— Ну вот, и повеселила я тебя.

— Да уж, повеселила, ничего не скажешь. Напугала фрейлину мою, меня вот в неловкое положение поставила. Что она о нас подумает?

— Подумает что мы две старые пьяные дуры, — буркнула я, стараясь подавить зарождающееся смущение.

— Я-то может быть и старая, а ты выглядишь как в день нашей первой встречи!

Кажется, Аннет опять собралась слезу пустить. Ну, уж нет, слезливая собутыльница мне ни к чему!

— А вот и нет, — поспешно возразила я, — я тоже изменилась!

— Да? И что же в тебе изменилось? Ни одного седого волоса, ни одной морщинки и фигура не расплылась! А я…

Ну вот, сейчас она точно разревется и трындец.

— Стоп! — крикнула я, — Аннет. Отставить сопли и прочие гадости! Сейчас я тебя буду радовать новостями о твоей дочери!

Королева резко вышла из слезливого настроения и удивленно захлопала ресничками.

— Какими новостями? Ты же мне все рассказала.

— Ну, я кое-что на сладкое приберегла, — нежненько так начала я.

И тут Вальдор, мыш этот недобитый, в зал ворвался.

Вот так. Называется, выполнила обещание. Рассказала, называется, Аннет про полковника нашего. Может быть, еще получится Вальдорчика выпроводить нафиг вон?

Я не прощу ее. Я ее не прощу. Не прощу! Не прощу… То, что она сделала — это кошмарно. Так нельзя поступать с людьми. Так со мной нельзя.

— Ну что, герой-любовник, расстроился?

— Терин, уйди отсюда. Я не хочу говорить об этом.

Князь присаживается напротив меня, делает ладони домиком.

— И она того стоила?

— Кто?

— Девушка, из-за которой все и случилось.

— Да причем здесь она?!

— А кто причем?

— Терин, не делай из меня идиота!

— Я сделал из тебя идиота? — смеется Эрраде.

— Это не смешно.

— Вальдор, друг мой, но ты же смеялся надо мной. Почему мне нельзя?

— Я над тобой не издевался.

— Конечно, в глаза — нет. Ты просто обсудил ситуацию за моей спиной. А так, конечно, не издевался.

— Хватит!

— Что хватит?

— Я не желаю об этом говорить!

— А что ты желаешь? Сидеть и жалеть себя? Ну так давай, Вальдор, порыдай над своею несчастной судьбой. Может, Вам платочек дать, Ваше величество?

— Терин, уйди.

— Не хочу. Зрелище ноющего короля очень, знаешь ли, вдохновляет. Давай,