Нагие намерения - Галина Куликова

Шургин прыгнул на «тетю Любу», словно барс на добычу.Прохожие брызнули в разные стороны, когда оба повалились на асфальт.

— Расшибутся, — констатировал Алекс и крикнулдевушке: —Принесите мне кофе с ромом. И рому налейте побольше, слышите?

— Я побегу туда, — вскочила Диана, но он поймал ееза локоть и силой усадил обратно. — Предоставь действовать Олегу, ондоставит сюда тетю в лучшем виде.

И тут Диана, поймав на лету какую-то мысль, неожиданнозастыла, потом медленно повернулась и как зачарованная, глядя Алексу в глаза,спросила:

— А если это и правда тетя Люба?

— С ума сошла? — хихикнул тот. — Самаговоришь, что твоя тетя Люба последнее время не вставала с постели. А этабегает, как страус.

Диана немедленно выдохнула, пробормотав:

— В самом деле.

Снова бросилась к окну и стала искать глазами дерущихся. Ненашла и воскликнула:

— Они куда-то делись!

— Вот они, — удовлетворенно сказал Алекс. — Унаших дверей.

Вероятно, они перешли дорогу вне поля зрения и теперьвынырнули уже возле самого кафе. Так называемая тетя Люба семенила, сильнонаклонившись вперед, потому что Шургин вывернул ей руку и так и вел ее передсобой, словно тачку на колесиках. Лицо у него было красное и сердитое, азартмедленно затухал в глазах. Алекс побежал открыть им дверь и запричитал напороге:

— Олег, ты мог попасть под машину — мадам носится, как«Красная стрела».

— Не мадам, — возразил Шургин, подводя пленного кстолику, за которым съежилась Диана. — А мсье.

— Мужчина?! — не поверил Алекс.

Услышав слово «мужчина», Диана немедленно распрямила плечи.Мужчина! Ну, конечно. Как это она сразу не догадалась? Какая женщина способнана подобное коварство — выдавать себя за ее умершую родственницу. Другое дело —сильный пол: толстокожие, жестокие и бестрепетные личности.

— Молодые люди, у вас все в порядке? — крикнулбармен, не удосужившись выйти в зал. — Драться не будете?

— Не будем, — не оборачиваясь, успокоил егоШургин. — Будем кофе пить.

— С ромом?

— Ну, я же сказал! — возмутился Алекс, и барменнемедленно занялся делами.

Шургин по-прежнему держал своего пленника в полусогнутомсостоянии. Тот молчал как рыба.

— Сними с него парик, — потребовал победитель.

Диана протянула руки и, стараясь подавить брезгливость,отцепила от головы незнакомца пару шпилек, после чего потащила парик на себя.Рыжие локоны со столь примечательной «надстройкой» остались у нее в руках. Иглазам присутствующих предстали собственные волосы незнакомца — темные идовольно длинные, собранные в конский хвост.

— Так это же наш спаситель! — радостно возвестилШургин и, отпустив руку незнакомца, позволил ему разогнуться. — Тот самыйчеловек, который не дал бандитам утопить нас в славной тихорецкой речушке!

Спаситель стоял и зыркал на них, как пленник, которого собираютсядопрашивать штабные.

— Господи, — не удержалась от возгласаДиана. — Да он же вылитая тетя Люба!

— Я вас не понимайт, — неожиданно сказалнезнакомец. — Я есть американский гражданин.

— Теперь все ясно, — возликовала Диана. — Этоже Купер! Вы ведь Купер? — Она обернулась к Шургину с Алексом и пояснила:— Я ведь говорила, что в Америке живут наши родственники.

— Это те самые Куперы, которые промотали бабушкинонаследство? — с неприкрытой ненавистью в голосе спросил Алекс. И дажепривстал со стула.

— Успокойся, это было не твое наследство, —напомнил Шургин. — Остынь. Давай поговорим с господином.

— Я будет говорийт толко со свой посол, — важнозаявил тот.

Девушка поставила перед ним чашку кофе с ромом, ароматныйпар попал ему в ноздри, и он сосредоточенно принюхался.

— А по телефону вы говорили очень даже неплохо, —проворчала Диана, поедая его глазами. — Вы ведь мой родственник, да?Какой-нибудь троюродный дядя или многоюродный кузен?

Американец некоторое время пристально смотрел на нее пылающимвзглядом, потом неожиданно улыбнулся и сказал на чистом русском, с легким,почти незаметным акцентом:

— Меня зовут Мэл. Рад познакомиться.

— Разве так знакомятся с дамой? — вознегодовалАлекс, прикончив свой кофе одним глотком. — Девушка, повторите!

— Зачем вы это делали? — спросила Диана. — Выменя так напугали…

— Я хотел получить шкатулку. Я… как это сказать?Обеднел.

— Сочувствую, — встрял Алекс. — Бедностьразрушает личность не только физически, но и духовно.

Диана наступила доморощенному философу на ногу и спросила уМэла:

— Зачем вам шкатулка, дорогой кузен? В ней ничего нет,только два недорогих аметиста.

— Ваша бабушка перед смертью говорила, что оставилаЛюбе самый дорогой камень из тех, которыми владела. Камень будто так и осталсяв шкатулке. Бабушка считала, что ее дочь им не воспользовалась. Я выяснил: Любажила в бедности, ничего не приобретала… Я решил, что она не нашла сокровище.Или так полюбила его, что не хотела с ним расставаться.

— И вы решили его стырить, — с удовлетворениемзаметил Шургин.

— Стырить? Мне незнакомо слово «стырить». Я решил еговзять себе. Я ведь тоже родственник и имею множество прав. Понимаете? Моиправа!

Он был очень симпатичным, этот Мэл Купер. Диана против волипрониклась к нему симпатией, хотя он и оказался банальным проходимцем.

— Вы считали, что я просто так откажусь отшкатулки? — с любопытством спросила Диана. — А что, если я тоже хочуполучить алмаз?

— Алмаз! — с жадностью повторил Мэл. — Этоневероятно. Мы можем поделить прибыль.

— Она не будет с вами делиться, — покачал головойШургин.

— Нет? — удивился тот. Подумал и с сожалениемподвел итог: — Значит, я должен возвращаться?

— Да, возвращаться, — поддержал его Алекс. —К себе, на берег сурового Атлантического океана, где живут акулы и крокодилы.

— И вы не станете иметь ко мне претензий?

— Не станем, — вздохнула Диана.

— Но если я уеду, а вы отыщете алмаз, что тогда?

— Тогда, выходит, ты пролетел, — с сожалениемзаметил Алекс. — Знаешь, что такое пролетел? — Он изобразил самолет скрыльями и прогудел: — У-у-у!

Мэл охотно засмеялся в ответ на эту пантомиму.

— Ну, и что мы станем делать с вашим беднымродственником? — спросил Шургин, наблюдавший за Купером с тем женеослабевающим вниманием, с каким кошка следит за своим котенком. Первоенеосторожное движение — и тот будет схвачен за шкирку и водворен на подстилку.