Семь колодцев - Дмитрий Стародубцев

— Точно! — подтвердила женщина. — Уже полгода сожительствуем. То у меня живем, то у него.

— Знаю я ваше сожительство! — критически посмотрел я на «молодоженов». — Небось целыми днями в поисках выпивки?

— Не без этого. — Вовочка, как провинившийся шалунишка, поник головой.

В это время Вера устало переменила ногу, и я вспомнил о ее присутствии.

— Ладно, забей! Чего хотите? Мне некогда!

— Саша, Александр Владимирович! — забормотал Вовочка, наверное впервые назвав меня по имени-отчеству. — Выпить очень хочется! Не дай умереть! А? Пожалуйста!

Видя, что я нахмурился, он вдруг рухнул на колени и попытался обнять мои ноги.

— Я все сделаю, что хочешь! Хочешь, прирежу конкурента твоего? Только дай денег!

На Вовочку жалко было смотреть, я еще никогда не видел, чтобы он так униженно просил. Я схватил его за воротник и заставил подняться.

— Из тебя киллер, как из меня балерина! — буркнул я.

Я знал, что эта просроченная сладкая парочка рассчитывала всего лишь на небольшую подачку, рублей в стодвести, чтобы хватило на несколько бутылок водки, но я неожиданно предложил совсем другое:

— О'кей. Я приглашаю вас в гости. Но с одним условием: чтобы не занести в дом заразу, вы, не входя в квартиру, все с себя скинете, разденетесь догола — я дам вам для одежды мешок — и сразу под душ. И чур, по три раза намылиться. Согласны?

Они, не веря в такую удачу, азартно переглянулись и уже через секунду прямо на лестничной площадке наперегонки стали все с себя скидывать. Скоро они остались совершенно нагие, два поношенных обрюзгших тела: передник Вовочкиного живота, перепаханный венами, под ним его смехотворная пипка, позади необъятная вислая задница, а у Лены свинячьи жировые складки, синяки, старая безобразная грудь и наглухо заросшая промежность. Они даже не стеснялись своей наготы.

Вера с изумлением наблюдала за происходящим.

— Ты жестокий! — сказала она мне. — Я почему-то думала, что ты добрый. Если ты богатый, ну и радуйся своему счастью, но зачем людей унижать?

— Я никого не унижаю! — возмутился я. — Что тут такого? Мы просто прикалываемся!

Вскоре мы вчетвером сидели у меня в столовой и пили все подряд. Отмытые Вовочка и Лена в гостевых халатах и тапочках, румяные, очень довольные, выглядели этакими телепузиками и даже первое время изображали перед Верой, в которой сразу почувствовали свою заступницу и благодетельницу, влюбленную семейную пару, которая просто благодаря злополучным жизненным перипетиям осталась у разбитого корыта. При этом, однако, они не забывали изо всех сил налегать на мою дорогую водку и благородные закуски, которые я неосмотрительно щедро выставил на стол.

— Я его узнала! Это же твой телохранитель! — шепнула мне Вера, наклонившись к моему уху.

— Телохранитель? — удивленно поднял я брови. У меня совершенно вылетела из головы та давнишняя история, в которой Вовочка, переодетый в новые шмотки из магазина для толстяков (которые он, падла, пропил в течение последующей недели), выступал моим телохранителем. — Ах да! Было дело! Ты знаешь, он запил, и я его уволил. Но, поскольку за время нашей совместной работы мы очень сдружились, я не могу бросить его на произвол судьбы.

Вера мне не поверила.

Вскоре застолье приняло неожиданный оборот. Если вначале я думал чуть-чуть хряпнуть хорошего коньячка, расслабиться, и немного подпоить Веру, чтобы она перестала терзаться, то после нескольких часов застолья я так разошелся, что даже Вовочка принялся меня тормозить:

— Эй, Сашок, куда ты гонишь?

К двенадцати ночи все были совершенно пьяны, но события только набирали оборот. Внезапно раздался сигнал домофона. Кого это нелегкая принесла за полночь?

— Александр Владимирович, это Алексей! — раздался в трубке домофона знакомый голос.

— Алексей? Ты в Москве? Почему не предупредил? Проходи!

Я вернулся в столовую, поспешил навести на столе кое-какой порядок и приказал Вовочке заткнуть свой ма-тюгальник. А если вякнет лишнее, сразу окажется на улице! Лена взялась это проконтролировать.

Наконец в дверь позвонили. Я глянул в зеркало, пригладил волосы и открыл. И каково же было мое удивление, когда на пороге я застал не только Алексея, но и его новую жену — Лолу, ту самую девушку, которую я когда-то с ним познакомил.

— Здравствуйте, гости дорогие! — радушно развел я руками.

Алексей виновато заулыбался:

— Я, конечно, понимаю, что незваный гость хуже… но мы тут попали в такую ситуацию…

— Что случилось?

— Решили в Москву слетать на денек, по магазинам прошвырнуться, — стал объяснять Алексей. — Выходные все-таки… Заодно в Большой пойти хотели. Ну и сходили…

— У нас в Охотном ряду украли все деньги, — поспешила объяснить Лола. — И нам не на что вернуться домой.

— Ничего, бывает, — стал успокаивать я. — Проходите. Правда, у меня гости… не совсем обычные…

Вскоре директор моего ленинградского, то бишь санкт-петербуржского, филиала вместе со своей женой оказался за столом. Я выставил несколько коллекционных бутылок. Сначала они стеснялись, удивленно поглядывая на Вовочку и Лену, внешний вид которых при всей маскировке красноречиво свидетельствовал об их образе жизни, но потом, благодаря общей доброжелательности и подзатыльникам, которыми Лена щедро одаривала своего «женишка», они расслабились, решили немного выпить и вскоре «догнали» нас.

Шли бесконечные разговоры, сыпались шутки. Я включил музыку, и начались танцы. Алексей сначала долго и заумно говорил, но потом сильно захмелел и вдруг стал клеиться к Вере: что-то ей втолковывал, то и дело приглашал на медленный танец. Уже довольно уставшая Вера, приободренная моим веселым подмигиванием, нехотя отвечала на его знаки внимания, которые, впрочем, были весьма далеки от хорошего флирта. Лола, в свою очередь, стала злиться и даже попыталась замкнуться, но увлеклась разговором сначала со мной, а потом с Вовочкой и Леной — те были невероятно веселы и сыпали анекдотами и разными историями, как из пулемета. И Лола совершенно забыла о своем муже.

Столовая, да и вся моя квартира ходила ходуном.

Только в три часа ночи мы угомонились и легли спать. Мы с Верой уединились в моей спальне, но настолько были уже слабы, что сил у нас хватило лишь на то, чтобы крепко обняться и поцеловаться. Мы так и уснули, намертво прилипнув друг к другу.

«Милая, милая Вера!» — бесконечно счастливо, с выступившей слезой думал я, забываясь пьяным сном.

На следующий день в моей квартире произошли невероятные события. Была суббота. За окном неистовствовал холодный ливень.

Когда я проснулся и вспомнил вчерашний день, я одновременно обрадовался и огорчился. Обрадовался тому, что нашлась Вера, вернее, вернулась — теперь я ни за что ее не отпущу, а огорчился из-за того, что предстал перед Алексеем, своим подчиненным, и его женой не в очень-то красивом свете. Они застали меня пьянствующим в компании каких-то бомжей, разве что Вера поддержала мой подмоченный имидж, ее внешний вид по-прежнему не мог никого оставить равнодушным.