Грани уязвимости - Екатерина Шумаева

За окном уже темнеет, и я решаю пройтись, в поисках хорошего места, где я смогу поужинать. Это же Нью-Йорк, каждые день там открывается какой-нибудь ресторанчик или бар.

Надеваю черные джинсы, футболку и кроссовки. Не смотря на конец августа, вечером уже прохладно.

Выхожу из дома, когда у меня звонит телефон. На экране вижу имя Макс и беру трубку.

– Привет! Я пришлю все фото новой квартиры, как только расставлю вещи, обещаю. – Говорю я.

– Оливия, – перебивает меня подруга, – Картер и Чак, тут случилось такое.

Она говорит мне то, от чего я роняю телефон прямо на асфальт. Трясущимися руками я поднимаю его и сажусь в машину. Мне срочно нужно в Нью-Хейвен.

Картер.

три часа назад.

Я пытаюсь найти письмо Оливии уже целый час. Во мне уже половина бутылки виски, что замедляет поиски. Если меня не было в городе, то есть лишь один вариант того, кто получил его за меня. Это Чаки. Он не обмолвился ни словом о том, что сделал это, а я как идиот, жду два месяца, пока моя девушка примет решение.

Я открываю каждый ящик, вываливаю содержимое на пол и роюсь во всех документах, но его нет.

Наконец я дохожу до чемодана Чаки, который я запрещаю ему разбирать, потому что скоро он уедет обратно в общежитие.

Начинаю перебирать идеально сложенные рубашки и нахожу его. Письмо от Оливии, которое пришло мне месяц назад.

Оно вскрыто, этот идиот читал то, что она написала мне. Ненавижу его, кто дал ему право лезть в нашу жизнь? Вмешиваться и вносить свои коррективы?

Читаю последнюю строчку и замираю. Я не ответил, она восприняла это как отказ, пообещав больше не беспокоить меня. Перевелась учиться в другой штат и уехала.

Ненавижу его. Всегда он портит мне жизнь, говоря, что это не специально. Сейчас он сделал это намеренно.

Нужно ехать в Хэмптонс, она еще там? Или ехать в Нью-Йорк, но я не знаю куда именно. Нужно набрать ее номер, чтобы поговорить и объясниться.

Я звоню ей, но номер больше не обслуживается. Проклятье, она сменила номер.

Беру ключи от машины, чтобы посоветоваться с Макс, когда в квартиру входит Чак.

– Что здесь происходит? – Спрашивает брат.

– Ты мне ответь. – Говорю я.

– Нас ограбили? – Чак осматривает квартиру беглым взглядом, когда я поднимаю руку с конвертом и показываю ему.

– Перед тем, как я начну тебя убивать, предлагаю объясниться. Я же обещал Оливии меняться. Попробуй убедить меня в том, что я не должен разбить тебе голову. – Говорю я, кладя ключи на столик у дивана, рядом с письмом.

– Если ты меня ударишь, то она никогда тебя не простит. – Отвечает он с насмешкой.

– Чаки, ты слишком осмелел в последнее время. – Произношу я и делаю первый удар в печень.

Брат сгибается и начинает кашлять, я же наслаждаюсь этим зрелищем. После того, что он сделал, он заслуживает большего. Я бью его в живот еще раз и он падает на пол.

– А теперь объясни мне, кто дал тебе право читать письмо? – Говорю я, и бью его по ребрам. – Кто дал тебе право, прятать от меня письмо, которое мне написала моя девушка? – Я бью его по ребрам еще раз.

Чак даже не пытается встать и защититься, но это не первая наша драка, поэтому я прекрасно знаю, что он слабак.

– Вот поэтому ты не достоин ее, Картер. – Говорит он, когда я бью его еще раз.

– Может, достоин ты? – Я наклоняюсь и разбиваю ему нос. Потом бью его еще и еще, пока его лицо не становится сплошным кровавым месивом.

Пелена с глаз падает, и я начинаю осознавать, что натворил. Прямо сейчас я потерял Оливию навсегда.

Я вызываю скорую помощь для брата, который находится без сознания и, дождавшись врачей, выезжаю в больницу вместе с ним. Я так и не научился контролировать свои эмоции.

Звоню Макс, чтобы спросить данные Оливии, она слышит объявление в больнице и говорит, что будет там, через десять минут.

– Что ты здесь делаешь? – Спрашивает она, врываясь в зал ожидания.

– Ничего. Чаки подрался. Его осматривают врачи. – Отвечаю я.

– Подрался? Чак? Не может быть. – Говорит Макс, когда ее взгляд падает на мои разбитые кулаки. – Днем следов не было. Картер?

– Он сам напросился. – Оправдываюсь я. – Он спрятал от меня письмо Оливии. Говорил, что я ее недостоин.

– Он без сознания, Картер. Ты это понимаешь? – Макс переходит на крик.

– Очнется. – Отвечаю я. – А теперь расскажи мне, как мне найти Оливию.

– Нет. – Говорит Макс, чем очень удивляет меня.

– Нет? – Переспрашиваю я.

– Ты все правильно расслышал. Нет. Я не дам тебе телефон Оливии. Тебе надо держаться подальше от моей подруги. Иди домой, проспись.

Я остаюсь на месте, сжимая руку в кулак.

– Я сказала уходи отсюда. Или я позову охрану. – Говорит Макс.

Ничего не остается, кроме того, что развернуться и уйти.

Оливия.

Я вбегаю в приемный покой, ища глазами Макс. Она машет мне и говорит:

– Видела Картера?

– Нет. К счастью, нет. Как там Чак?

– Он в сознании. Можешь зайти к нему.

Я отправляюсь в поисках палаты моего друга. Мне очень стыдно, что с момента моего заключения в психушке, я ни разу не позвонила ему. Я, правда, собиралась это сделать, но хотела набраться смелости. А сейчас он лежит в больничной палате, со сломанными ребрами, гематомами и весь опухший. Его не узнать, на лице нет живого места. Губы разбиты, на щеках ссадины, нос, кажется, сломан, глаза затекли. Хвостик, который он делает себе, пропитан кровью.

– Чак. – Говорю я, садясь рядом.

– Привет. – Говорит он. – Прости меня.

– За что?

– Я не передал письмо Картеру. Я боялся за тебя. Сегодня он нашел его, теперь я здесь. Прости меня, Лив. Я хотел как лучше.

– Чак. Ты не виноват. Картер совсем не изменился. Я бы не смогла быть с ним. А особенно после такого. Ты как? – Я вытираю слезы украдкой, чтобы он не видел, что я плачу.

Я просто не могу смотреть на его состояние, осознавая, что он такой из-за меня. Я больше не хочу видеть Картера, не хочу, чтобы он приближался ко мне. Я не хочу даже разговаривать с ним. Он настоящий монстр. Если он способен так поступить с родным братом. То рядом с ним небезопасно находиться никому.

– Паршиво, Лив. Езжай обратно. Картер где-то здесь и он пьян. – Говорит Чак. – Я переживаю.

– Хорошо. Я поехала. Прости меня тоже. Если бы не я, ты бы не оказался здесь.

Я выхожу из палаты и ищу Макс. Ее нигде нет, поэтому, я выхожу на парковку, чтобы позвонить ей из машины.