Бойтесь напуганных женщин - Лариса Кондрашова

— Вообще-то у тебя чисто, — сказала ему вслед Надя, и он остановился в дверях, словно ожидая еще какой-то похвалы.

А та думала, что Константин мог бы предложить ей, а не Тоне, помочь, но она как-то по неосторожности держалась Лавра и теперь, что называется, посреди дороги неудобно было все переиначивать.

— Это у меня с флота. Я же до милиции матросом служил, — доброжелательно, но без всякого намека на какие-то отношения между ними отозвался Костя.

Он вышел, и Тоня последовала за ним.

— Титова, — сказал он, когда полез в небольшой погреб, куда вел люк прямо из кухни, а Тоня светила ему фонарем, — согласись, все же в тебе благодарности никакой нет. Кино ты, что ли, не смотришь? Ну, там… мелодрамы всякие. Или романы женские не читаешь…

— Можно подумать, ты читаешь!

— Представь себе, в моей жизни был случай, когда один такой роман я прочел. Автора не помню, но назывался он «Волк и голубка».

— Кто, интересно, мог заставить тебя читать такой роман?

— Мы с товарищем, понимаешь ли, в засаде двое суток сидели. А у хозяйки квартиры только эта одна книга и нашлась. И знаешь, что я понял? Женщины умеют так благодарить своих спасителей!

— Интересно — как?

— Бросаются на грудь, осыпают горячими поцелуями…

Он подал ей бутылку и вылез, закрыв за собой люк.

— Из скромности я не говорю о поцелуях во множественном числе, но хотя бы один ты могла бы подарить мужчине своей мечты. Это выражение я тоже из романа подцепил. Кажется.

— Послушай, Костя, когда это я говорила, что ты — мужчина моей мечты?

— А разве нет? — шумно огорчился он. — А чем, хотя бы скажи, я тебя не устраиваю?

— Мужчина моей мечты должен быть только мой. Или, точнее, у мужчины моей мечты я должна быть женщиной его мечты.

— Вот видишь, у нас все совпадает! Будешь целовать или нет?

— Костя, неудобно, нас же люди ждут!

Она почему-то стеснялась сказать ему: отстань, я ничего такого не хочу! Не то чтобы совсем уж не хотела, но если она однажды решила, что с Костей у нее ничего не будет… Все-таки он и в самом деле ее спас…

Но он в отличие от Тони не привык, что называется, тянуть кота за хвост. Не успела Тоня оглянуться, как он сгреб ее в свои объятия и поцеловал. Не по-детски, с огнем. Губы у него оказались сухие, горячие, и, видимо, жар от них бросился ей в голову огнем. Она от неожиданности покачнулась, все еще колеблясь — продолжать этот невероятный поцелуй или оттолкнуть Костю от себя?

Но лишь осторожно высвободилась. Ей казалось, что сейчас нельзя думать о каких-то отношениях между ней и Константином, когда она только что, каких-нибудь полчаса назад, убила собственного мужа.

Она вздрогнула и застыла, не в силах прогнать из памяти видение.

Хладнокровная решимость Михаила подтолкнула к действию ее инстинкт самосохранения. Она испугалась, и от этого испуга в ней обнаружились какие-то неведомые прежде силы. Ведь зачем-то же он полез в карман! Не иначе за ножом или пистолетом. По крайней мере она все время этого ждала. И решила, что Михаил именно для того и приехал в Раздольный. Зачем ему это делать, она не думала. Он был человеком другого склада. Она могла не понимать его действий, а вот защищаться вполне могла.

Потому Тоня и оттолкнула Михаила от себя. Он от неожиданности опрокинулся назад, зацепился за лавочку и упал. И тут погас свет… Да, он еще успел выругаться.

Тоня закричала и побежала. Тогда она еще не знала, что случилось, а бежала, потому что думала: вот сейчас Михаил поднимется и бросится за ней, и тогда случится что-то страшное…

Она бежала, и тут ее схватил Костя… Тоня содрогнулась.

— А где ты был? Ну, там, на Мира. Почему я тебя не видела?

— Стоял в нескольких шагах от вас. У забора, куда свет фонаря не доставал.

— А если бы Михаил в меня выстрелил?

— У него с собой было оружие? Ни фига себе — пошел на свидание с женой!

— Не знаю, — смутилась Тоня, — но он зачем-то полез в карман.

— Думаю, я все же успел бы раньше.

— У тебя тоже есть оружие?

— Что значит тоже? Леня похлопотал, и мне, как начальнику охраны и бывшему работнику милиции, дали разрешение на ношение оружия.

— И ты бы его применил, если бы…

— Если бы тебе угрожала опасность? Конечно. Иначе чего тогда я сидел в засаде?

— Надя с Лавром ждут нас.

Она напомнила ему об этом как-то смущенно, еще помня его поцелуй и ощущение запретности. Вроде нельзя так, это же получается пир во время чумы. Там, внизу, в поселке наверняка погибли люди, а они здесь…

— В самом деле. — Он открыл кухонный шкафчик и достал из него рюмки.

В кухне горела одна свеча, поставленная в обычный граненый стакан. Видимо, подсвечников у Кости больше не было.

— Знаешь, я вырежу для тебя подсвечник из дерева. У меня как раз есть подходящий корень…

Тоня сказала и запнулась: да остался ли у нее этот корень, и ее скульптуры, и сам дом?

— Мне, наверное, и вернуться-то будет некуда, а я о каком-то корне вспоминаю.

— У меня останешься, — как само собой разумеющееся предложил он.

Тоня не нашла подноса, а поставила все на большую, похожую на блюдо тарелку и пошла в гостиную, но у самой двери будто споткнулась и попятилась обратно.

— Ты чего? — удивился Костя, когда она уперлась в него спиной.

— Они целуются.

— Ну и что же? Это вовсе не тот процесс, который нельзя прервать, — хмыкнул он и грудью стал вытеснять ее обратно.

— У тебя кто здесь убирает? — с долей ревности поинтересовалась Тоня, все же задержавшись в коридоре и поглядывая по сторонам.

— Никто, — сказал Костя. — Я считаю, что, пока ты не женат, посторонним женщинам не стоит появляться в твоем доме. Женщины любят домысливать то, чего нет.

— Но мы-то с Надей здесь.

— Это форс-мажор. По крайней мере для Нади.

— Ты жесток.

— Нет, я однолюб.

— Слушай, Бриз, ну что ты врешь? Хочешь сказать, что однолюб — тот, кто любит каждую женщину по одному разу?

— Титова, почему ты мне все время хамишь?

— А ты мне лапшу на уши вешаешь. Только вот не пойму — для чего? Я тебе не священник, чтобы твои исповеди слушать. И не мамочка, чтобы следить за твоей нравственностью!

— Ладно, пошли, люди нас и вправду заждались.

Тоня нарочно говорила с Костей не понижая голоса, чтобы Надя услышала ее и… ну, чтобы не конфузить ее. Или она целуется с другим нарочно, чтобы возбудить ревность бывшего любовника? Тоня про себя посмеялась: Костика вряд ли этим достанешь. Он просто лишний раз философски скажет, что раз сами женщины так непостоянны, чего тогда требовать от него?