Убить нельзя научить. Спартакиада для варваров - Ясмина Сапфир

При слабом свете шаровых молний казалось, мы снова под землей, в катакомбах, и опять воюем с зальсами. Зальсы содействовали, как могли. Придерживали глыбы могучими плечами, пару раз ловили камни на лету.

Когда я уже перестала ждать, надеяться увидеть хотя бы осколок неба, один из землероек радостно вскрикнул. Я обернулась, чтобы зажмуриться – по лицу полоснул ярко-желтый луч фонаря. Я захлебнулась свежим воздухом. Надо же! Я и не понимала – какая духотища вокруг!

Снаружи послышались голоса. Видимо, подоспела подмога. Все заработали с удвоенной силой и утроенным оптимизмом. Даже не знаю – откуда они взялись после всего пережитого и сделанного. Только ноги перестали так сильно ныть, голова прояснилась. Оля выглядела бодрой, как и положено Малитани. То и дело снабжала меня молниями, чтобы освещать пространство. Фонари помогали тоже. Ослепительные лучи прорезались из нескольких узких щелей между глыбами, и Вархар тут же выпустил свои – из ладоней. Не теряя времени даром, Олин муж присоединился к тем, кто разбирал завалы.

Спустя еще некоторое время появились широкие проходы. Но добраться до них пока не представлялось возможным – слишком высоко располагались дыры в завалах. Народ заработал с утроенным энтузиазмом. А ведь еще недавно казалось, что это невозможно. Не обращая внимания на наши с Олей возражения, Вархар воспользовался ситуацией – заключил нас в световой купол и перенес наружу. Отсюда картина обрушений выглядела намного эпичней.

В ярком свете фонарей перед нами громоздились каменные глыбы, купола, башни, валуны, помятые ноги фонарных столбов. Казалось, по академическому городку прошелся мощнейший ураган. Завалы, высотой с иное здание, выглядели бесконечными, бесформенными. Но аннигиляторы снаружи постепенно испаряли их и превращали в новенькие стены. Неподалеку от места обрушений росли корпуса – этаж за этажом. Поначалу я хотела возмутиться таким разбазариванием энергии. Как можно заниматься реконструкцией зданий, когда под обломками осталось столько народу! Но потом дошло. Аннигиляторы иначе не умели. Таково ограничение их магии. Испарив камни в одном месте, они обязаны были тут же восстановить их в другом, иначе никак. Оля бдительно страховала слабые места в завалах снаружи. Я помогала, уже без молний. Фонари горели так, что напрямую на них смотреть не стоило – глаза начинали болеть и слезиться.

Думаю, аннигиляторы намеренно прибавили яркости, чтобы помочь Вархару, и это сработало. То там, то тут из щелей в обвалах взлетали световые купола, словно чудные мыльные пузыри. Все больше народу выбиралось невредимыми. Оля же нервничала все сильнее, будто предвидела беду. Вскоре большинство пострадавших были уже вне опасности. И у меня защемило сердце. Я ждала, что из дыр в завалах появятся наши воители: Вархар, Эйдигер, Бурбурусс, бравая Слася, Ламар, Лархар, Марделина со Свангильдой. Я бы очень удивилась, если бы они добровольно покинули мужей. Но в этот момент земля дрогнула, каменные глыбы поползли вниз и начали падать прямо внутрь места катастрофы. Оля заметалась, зашлась криком. У меня же стон застрял в горле, язык онемел, руки и ноги похолодели.

Оля придерживала глыбы магнитным полем, отбивала громадными шаровыми молниями, разрушала обычными разрядами. Но катастрофу было уже не остановить. Грохот наполнил воздух, песок захрустел на зубах, мелкое каменное крошево накрыло нас с головой. Но мы не двигались и только смотрели, как любимых погребает под обломками. Что-то истошно орал Зор, причитал Гвенд, в какой-то дикой истерике пытаясь разбирать небольшие камни. Носился туда-сюда Чарм, приказывая аннигиляторам работать быстрее.

Аспиранты Ламара кинулись разгребать обломки голыми руками, словно лопатами. Но… земля дрогнула еще раз. Три купола раскололись и рухнули вниз, а вслед за ними поехали и остальные булыжники. Нас начало подбрасывать, будто случилось настоящее землетрясение. Камни катились лавиной – неуправляемой и быстрой. Аннигиляторы ничего не успевали, хотя продолжали судорожно работать, и с каждой минутой к ним присоединялись все новые и новые маги. Оля шмыгала, обливалась слезами и раскидывала магнитным полем такие большие глыбы, что я только диву давалась. У меня же остановилось сердце. Я просто села на землю и оцепенела. Я понимала – все бесполезно. Понимали это и Оля, и Гвенд, и Чарм, и Зор. Но никто почему-то не верил…

Нет, это не может так закончиться! Не может! Просто потому, что… не может.

Я так и не поняла – закричала ли это я, Гвенд или мы вместе. Оля закрыла лицо руками, упала на колени и зашлась рыданиями. От каменной пыли першило в горле, саднило в носу. Вокруг завис мерзкий серый туман. Ленты фонарного света прорезали его секирами. Пылинки хороводами кружили внутри световых полос и оседали вниз.

Я продолжала сидеть, мерно раскачиваться, и по лицу градом катились слезы.

Оля съежилась в позе зародыша, плакала навзрыд, причитала, звала своего варвара, Сласю. Гвенд сорвался на вопли и продолжил разбирать камни, будто это чем-то поможет. Сзади подоспел Зор. Попытался сказать что-то в утешение, поднять меня, сестру. Но ничего не вышло.

Нет, я не верила. Не верила – и все тут!

Внезапно Оля вскочила, вытянулась струной и вскинула глаза вверх. Нас ослепил белесый луч света, а затем еще и еще… Из обломков вырвался световой цилиндр. Внутри толпились Вархар, Эйдигер, Ламар и остальные «потерянные скандры». Как Оля почувствовала мужа, так и осталось загадкой. Впрочем, это было уже не важно…

Я смотрела на своего Эйдигера, и в груди счастливо билось. Нет! Я его не потеряю! Никогда и ни за какие коврижки!

Скандры всегда возвращаются к своим женщинам! Никогда не бросают тех, кого любят!

Что случилось дальше, запомнилось урывками.

Мы бросились к своим мужчинам. Я прижалась к груди Эйдигера и что-то бормотала о том, как боялась его потерять. Возмущалась, что заставил так волноваться. Скандр поднял на руки, терпеливо слушал некоторое время, а затем просто сказал:

– Лисенок, я тебя не оставлю.

Я огляделась. Олю нес куда-то Вархар, а Сласю – Ламар. Эйдигер двинулся следом. Я думала, мы направляемся в общежитие. И лишь позже смекнула – меня несут к автобусу-поезду. Нашему родному транспорту, где я чувствовала себя почти как дома!

Не знаю, откуда только взялись силы. Но мы с Эйдигером помылись и любили друг друга несколько часов подряд – пылко, необузданно, меняя позу за позой. А потом просто отключились.

Наутро Вархар торжественно объявил по громкой связи, что соревнования нами выиграны, зальсы еще ночью «сбежали в свой захудалый мирок», а вечером мы отбываем домой.

Последние «старты» будут исключительно дружескими и показательными.

В течение всего дня мы любовались на художества новобранцев из Академии Войны и Мира. Пловчихи с фигурами прыгали в бассейн с воплями раненых антилоп и пытались плыть. Но вместо этого просто добирались по дну до края и выползали наружу. За это время они умудрялись съесть два бутерброда и три ляжки бургуза.

Леплеры «велосипедисты» бежали весь марафон с игрушечным транспортом в руках, а сзади их с трудом догоняли тренеры на своих джипах-самокатах.