Формула бессмертия - Сергей Пономаренко

Расставшись с дамой, Оксана поднялась на этаж выше, не зная, зачем туда идет. Бортников не отвечал ни по телефону, ни по домофону, так почему она думает, что он ей откроет? Со слов «старожила» с шахматной площадки и соседки, Бортников, кроме парка, больше никуда не ходил. Его молчание наводило на весьма нехорошие предположения, но она гнала их прочь. Оксана решила, что если Бортников не откроет дверь, а скорее всего так и будет, то она обратится к даме и попросит ее связаться с внучкой старика — вдруг ему стало плохо и требуется помощь? Возможно, у нее имеются ключи от его квартиры.

Большие деревянные двери чуть ли не в полтора человеческого роста, видимо не менявшиеся со времени строительства дома, выглядели загадочно и мрачно. Остановившись перед ними, Оксана сделала глубокий вдох и нажала на дверной звонок, глухо отозвавшийся длинной трелью в глубине квартиры. Ответом ей была тишина. Чуда не произошло — ей не открыли, Бортникова внутри не было. Оставалось выполнить свой план: спуститься на этаж ниже и обратиться к даме с просьбой позвонить внучке старика. Но тут скорее интуитивно, чем осознанно, она повернула ручку двери — и та поддалась! Двери были не заперты!

Не раздумывая, Оксана приоткрыла их и проскользнула внутрь, где ее встретили тишина и темнота. Перед ней открылся длинный коридор, глубину которого скрывала непроглядная тьма, пугающая неизвестностью. В предчувствии опасности у нее похолодело в груди. На площадке выше послышался шум открываемого замка, и она быстро закрыла за собой двери, полностью погрузившись во мрак.

Оксана замерла, ощущая лишь тревожное и частое биение собственного сердца, словно норовившего бежать из этого места, внезапно ставшего враждебным. Ей стало чудиться, что к ней в густой темноте бесшумно приближается неведомый враг, постепенно принимая реальные очертания и при этом скрывая свое истинное лицо под темно-зеленой маской, которую она увидела во время салюта на вечеринке у Алмазова. За дверьми по лестнице застучали каблучки торопливо спускающейся особы. Несмотря на страх, ледяной коркой покрывший ей спину, она выждала несколько бесконечных минут, пока шаги не удалились, и лишь тогда зажгла на мобильном телефоне фонарик, тревожно метнувший лучик света вперед. В коридоре она была одна, и это ее успокоило, дало возможность овладеть собой.

«Чего это я запаниковала? Вспомнила детство и страшилок в темноте?» — с иронией подумала она о своих страхах. Нашла на стенке выключатель и зажгла свет. Теперь она была спокойна и готова к неожиданностям. Осмотрелась.

У входа — вешалка, на которой висели старенькие плащ, пальто и фетровая шляпа. Внизу, на подставке, аккуратно разложена обувь, которой пользовался хозяин квартиры.

— Илья Варфоломеевич! — вначале вполголоса, словно боясь потревожить, позвала Оксана, а затем повторила в полный голос. Однако это не спугнуло стоявшую тут тишину.

Оксана прошла по коридору, приблизилась к дверям с левой стороны, открыла их и, посветив внутри, нашла выключатель и зажгла верхний свет. Комната была загромождена всевозможными вещами, которыми, судя по всему, давно не пользовались, и высокими, до потолка, открытыми полками шкафов, заставленными книгами. Тут же стояла деревянная стремянка, которой можно было воспользоваться, чтобы добраться к верхним полкам. Комната производила впечатление склада-библиотеки.

Оксана снова вышла в коридор. Справа был вход в просторную кухню, наполовину облицованную кафелем. Она открыла дверь в следующую комнату, пустив вперед, как разведчика, узкий луч фонарика, должного предупредить о возможной опасности. Убедившись, что внутри никого нет, она и здесь включила верхний свет. Эта комната служила гостиной. Дух современности и прошлого соперничали здесь. Старинный круглый стол, на котором стоял кнопочный радиотелефон с базой, изящная резная тумбочка, на которой пристроилась плоская панель телевизора двадцать первого века. Старинный буфет с хрусталем и вереницей слоников за стеклом и совсем не к месту микроволновая печь и вполне современный пылесос, словно только что приготовленный к работе. Кругом идеальный порядок — видимо, это был конек Бортникова.

Оставалась лишь самая дальняя по коридору дверь. Несмотря на внешнее спокойствие, Оксана почувствовала, как вновь зачастило сердце. Задержавшись перед этой дверью, она глубоко вздохнула, словно готовясь нырнуть, и открыла их. Темноту пронизал тонкий луч фонарика, обследуя пространство. Эта комната была поменьше первых двух. У окна — старый двухтумбовый письменный стол, на котором аккуратно сложенная стопка из нескольких книг, допотопный письменный набор, где рядом с современной шариковой ручкой соседствовала наливная ручка с открытым золотым пером, явно старинная. Стул с высокой спинкой, а дальше — книжная этажерка и покрытая узорчатым покрывалом полуторная кровать. На ней и обнаружился Бортников.

Старик лежал одетый, словно прилег отдохнуть, положив ладонь на левую часть груди, над сердцем; ноги были опущены на пол. Из широко открытого рта выглядывали сизый кончик языка и редкие желтые зубы — видимо, он боролся с удушьем, перед тем как умереть. Картина, на первый взгляд, была ясная: сердечный приступ в столь преклонном возрасте и беспомощность что-либо сделать из-за одиночества, которые привели к печальному исходу. Но Оксану не отпускала мысль о том, что еще вчера Бортников был бодр и энергичен, а самое главное — что это за молодой человек, с которым он ушел, бросив друзей, шахматы, и, как оказалось, навсегда? Случайное совпадение или за всем этим стоит чей-то хорошо скрытый злой умысел? К тому же вчера на нее тоже было совершено нападение! Нет ли тут связи — ее встреча и беседа со стариком, а затем его смерть и нападение на нее?

Оксана набрала номер телефона следователя Якимчука и коротко обрисовала ситуацию.

— Ожидай на месте и ничего не трогай! Я сейчас со следственной группой приеду. Вечно ты мне подбрасываешь сюрпризы! — И Якимчук отключился.

«Конечно, я тут буду сиднем сидеть, сложив ручки на коленках. Однако надо поспешить — Петр Николаевич не заставит себя долго ждать». Оксана отправилась на кухню, чтобы выяснить, были ли у старика гости. Но на кухне было чисто, в ведре мусора не оказалось, стаканы, чашки, другая посуда — все было вымыто и стояло в определенном месте — в навесном шкафчике над мойкой. Она снова быстро прошлась по комнатам, бегло осмотрела их и, не заметив ничего интересного для себя, вернулась в спальню, которая, судя по письменному столу, служила Бортникову еще и кабинетом. В полупустых ящиках стола ничего интересного не обнаружилось. Стопка книг на столе состояла из трудов античных историков — Тацита, Тита Ливия, Полибия, и она перешла к изучению книжной этажерки.

Здесь тоже в большинстве своем оказались труды по истории и философии, хотя также имелись книги, посвященные анализу известных шахматных партий и стратегии игры, — все, что входило в круг интересов Бортникова. Книги на полках стояли в два ряда, и Оксана, спеша посмотреть дальний ряд, книги первого ряда не вынимала, а лишь поворачивала набок, оставляя на месте. Потянувшись за дальней книгой, она не удержала ее, и несколько увесистых томов с шумом обрушились один за другим на пол подобно горной лавине.