Бегущий в ночи - Евгений Гаглоев

– Что случилось?

– Лаборатория сгорела дотла. Произошло это в конце девяностых годов прошлого века. В здании прогремело несколько мощных взрывов, часть его обрушилась в залив, ибо оно стояло на сваях. Погибло много людей, а сам Штерн бесследно исчез. Исчезли и все его подопытные, кроме Мебиуса. Он был тогда совсем еще мальчишкой, может, немного старше, чем ты сейчас. Что там в действительности случилось – никто не знает до сих пор. Поговаривали, что на лабораторию кто-то напал. Меня тогда вообще не было в городе, я как раз женился, и мы с супругой уехали в свадебное путешествие. Позже мне удалось по крупицам восстановить часть записей профессора, поэтому я и представляю такой интерес для «Экстрополиса».

– Но им-то зачем все это? – недоуменно спросил Никита.

– Для создания мутантов, для чего же еще? – Винник горько усмехнулся. – Представь себе целую армию существ, наделенных сверхспособностями. С помощью таких наемников можно завоевать весь мир.

– А кто такие метаморфы?

– Метаморфы? Так Штерн называл своих подопечных. В те годы их было всего четверо. Мебиус, еще двое парней и девушка. Но сейчас метаморфов гораздо больше. Их появление – неожиданный побочный эффект. В лаборатории находилось огромное количество готовой сыворотки. Она хранилась в больших контейнерах, готовых к транспортировке. Когда здание взорвалось и обрушилось в воду, вся эта дрянь очутилась в заливе. А из залива попала в водопровод Санкт-Эринбурга. Жители мегаполиса пили зараженную воду, ни о чем не подозревая. Ни один анализ не показывал присутствия в ней сыворотки, это было заметно лишь на молекулярном уровне. Ну а власти быстро замяли историю со взрывом.

– Но при чем тут метаморфы?

– Еще не догадался? Люди пили воду с сывороткой.

– Они стали мутантами? – вдруг осенило Легостаева.

– Не все. Единицы. Но такие случаи действительно происходили. Организм метаморфа способен очень быстро измениться под действием неких внешних причин, приспособиться к окружающей среде, для того чтобы выжить. Так в городе появились мутанты, телепаты, пирокинетики. Большей частью метаморфами стали дети, рожденные после той катастрофы. К сожалению, моя дочь вошла в их число.

– И Алина Ланская? – догадался Никита.

– Ты об этой повелительнице пауков? Да, она, скорее всего, метаморф от рождения. Ее способности дремали до определенного момента. Затем случилось что-то, что заставило ее измениться.

– А я? Я тоже метаморф?

– Сложно сказать. Ты попал в их руки случайно. Они просто хотели испробовать на тебе сыворотку. Но произошло непредвиденное. Ты тут же перекинулся, хотя тебе не успели ввести гены животного.

– Что?! – озадаченно переспросил Никита. – Повторите еще раз, я не понял…

– Ты был оборотнем еще до того, как попал сюда. Так понятнее?

– Не может быть! – воскликнул Никита. – Я никогда раньше не превращался!

– Тем не менее это так. Поэтому на тебя и стали охотиться. Кое-кто считает, что ты потомственный оборотень.

– Это ложь! – воскликнул Никита. – В моей семье нет… оборотней!

– Может, это твои далекие предки. А сыворотка дала толчок к тому, чтобы в тебе проснулись гены.

– Я вам не верю!

– Дело твое, – сказал Винник. – Я просто констатирую факт.

– Я… Я никогда…

Никита ошеломленно замолчал, уставившись в потолок.

В это время раздался звук отпираемого замка.

Дверь открылась, и вошел доктор Греков. В руке он держал желтую пластиковую папку. Старик торжествующе взглянул на привязанного Никиту и довольно ухмыльнулся. Потом помахал папкой перед его носом.

– Знаешь, что в этой папке? – спросил он. – Вся твоя подноготная, Никита Легостаев! Семья, друзья, дальние родственники. Надеюсь, ты никому из них не рассказывал о нашем общем секрете?

Никита угрюмо молчал.

– А то ведь придется уничтожить их всех, – продолжил старик. – Твою мать-адвокатшу, отца, сестру-бумагомараку. И даже ее жениха, этого сопливого следователя.

– Я никому ничего не говорил! – зло крикнул Никита. – Не трогайте их!

– Вот и хорошо! – кивнул Греков. – Но скажи на милость, кто из твоих родителей наградил тебя этим даром?

– Каким еще даром? – не понял Никита.

– Даром оборотничества! Много лет назад я слышал, что дар переходит от родителей к детям. Значит, либо твоя мать, либо твой отец может перекидываться в зверя!

Никита вытаращил глаза. Он был уверен, что никто из его родителей не имеет таких способностей.

– Вы что-то путаете, – сказал он. – Мои родители здесь ни при чем.

– Я ведь все равно узнаю правду! – осклабился Греков. – Не сейчас, так попозже.

Он приблизился к Никите и резко сорвал повязку с его плеча. Парень поморщился от боли.

Рана уже почти зажила.

– Поразительно! – выдохнул Греков. – Затягивается прямо на глазах! Занятный ты паренек, Никита Легостаев! Кто бы мог подумать, что такие еще встречаются. Пожалуй, надо притащить сюда всю твою семейку. И уже на месте разобраться, кто есть кто в вашем зоопарке!

– Не смейте трогать мою семью! – гневно крикнул Никита.

– Без тебя разберусь, – жестко сказал Греков. – Если понадобится, я любого притащу в это подземелье! И какое тебе до них дело? Все равно ты никогда больше их не увидишь!

– Это мы еще посмотрим.

Греков громко расхохотался.

– Очень скоро мы тобой займемся, – сказал он. – Так что наслаждайся последними минутами, мальчишка. Когда мы с тобой закончим, ты уже не будешь прежним. Поверь мне, я знаю, о чем говорю!

И он вышел из лаборатории.

Дверь за Грековым закрылась.

– Что он имел в виду? – спросил Никита у Винника.

– Я видел такое много раз, – печально произнес профессор. – Мало кому удается сохранить рассудок после их исследований. Греков – настоящий садист. Он не будет церемониться с тобой.

Вдруг свет в помещении мигнул и начал медленно меркнуть.

– Что это? – недоуменно спросил Никита.

– Я не знаю, – настороженно проговорил Винник.

Становилось все темнее и темнее, вскоре в лаборатории воцарился полумрак.

Незапертая дверь бесшумно отворилась, и они увидели женщину. Она не шла, а словно плыла по воздуху. Подол черного платья едва касался пола, длинный шлейф струился следом. Черные волосы пышными волнами лежали вдоль спины, на их фоне лицо женщины казалось мертвенно-бледным.

Никита узнал Иоланду.

Не обращая внимания на окаменевшего от страха профессора Винника, женщина приблизилась к Никите и положила руку ему на лоб. Ее руки были ледяными, и парень невольно вздрогнул от прикосновения.