Крылья Агнессы (книга 2) - Игорь Павлов

приняв замечание отца Максима, без пререканий.

— Вот именно, что мой сын там, а вы здесь, — пробурчал князь, продолжая нарываться.

И нарвался.

— Алексей Егорович, моя сабля вся в зарубках, а мундир гусарский прожжён до дыр. В моём поместье эскадрон держит оборону бухты, гильзы разбросаны по всей моей земле, а на берег всё ещё выбрасывает трупы моряков, — отвечаю ему жёстко. — Вы сами когда в последний раз видели оргалида?

— Учить меня вздумал, выскочка? — Прорычал и затрясся.

— Если вы оскорбились, Алексей Егорович, мы можем решить этот вопрос, как мужчины, — предложил ему.

Чернышов замолчал сразу, язык прикусив.

Принц Британии, вероятно, уловив волну конфликта, посмотрел на меня заинтересованно. Стоящая по его правое плечо женщина лет тридцати пяти с шикарными каштановыми волосами и крупной грудью с оголёнными полушариями, не отрывая от меня взгляда, шепнула что–то ему. Тот в ответ усмехнулся.

Улыбнулся им в ответ. Принц кивнул мне едва уловимо.

Кстати, могли и услышать нашу перепалку.

Ещё минут двадцать постою молча, наблюдая, как подтягиваются новые гости. Изучаю строй иностранцев, в котором я приметил примерно треть довольно презентабельных и интересных мужчин и двух очень красивых барышень, от которых глаз только радуется. Одна юная, вторая постарше. И обе рассматривают меня украдкой заинтересованно. Что с них взять, иностранки!

Приметил и Брусиловых, сразу вчетвером встали в строй, не дойдя до меня шагов двадцати. Михаил успел мне даже салютировать, а затем встретил негодующий взгляд крупного, строго отца. Так, похоже, мой друг уже изрядно пьяный.

Подгребла в шеренгу напротив и девушка с прогулочного корабля, что возмущалась по поводу своей Испании. Леди Даниэла де Бернабе, кажется, так её зовут. Вместе с ярким, зеленоглазым и довольно харизматичным отцом встала левее на дюжину человек от меня. Так расфуфырилась, еле узнал.

Чуть растерявшись вначале, всё же нашла меня взглядом и даже слегка улыбнулась. Кивнул в ответ, вылавливая перекрёстные взгляды других барышень, будто уже любовный треугольник у нас сформировался.

Что ж, все они красотой, роскошью и титулами пышут. Но все они до смешного ничтожны в сравнении с Агнессой. И ей даже не нужно укладывать волосы, как–то по–особенному краситься, надевать красивое платье, чтобы наградить меня своим очарованием. Достаточно взгляда, касания руки, биения сердца, что чувствую спиной. Её лёгкого утробного рыка, резкого рывка и торжества в бою. А вне его такой скромности, застенчивости и закрытости для всех. Кроме меня.

Тоска наплывает, когда я здесь среди всего этого шика и блеска. А она не со мной.

Готовится к выступлению на канатах, обмазывает плотно лицо, разминается. Перебивается едой за гроши. О чём она думает…

Впервые обращаю внимание наверх, меж колонн в соседней области вдоль стены балкон внутренний примерно на уровне третьего этажа, вдоль всей стены идёт. И оттуда, облокотившись на перила, на меня взирает странный мужчина. При том, что на балконе никого, кроме слуг, больше не видно.

В какой момент он появился, так и не понял. Но увидев фиолетовый кафтан с перламутровым отблеском, походящий больше на рясу, я сильно удивился. Столько цвета династии только император носить может, насколько мне ведомо. Но он совсем не похож на монарха, скорее на церковника. Но цвет одежды… Вдобавок ещё волосы белые, как хлопок, длинные и распущенные, как у барышни. Черты удлинённого лица не рассмотреть из–за упавшей на него откуда–то тени, а вот глаза фиолетовыми углями светятся.

Даже на таком расстоянии, уловив этот взор, аж до мурашек не по себе становится.

По бокам от него по лакею на дистанции, в сравнении с ними можно понять, что он довольно высокий, я бы сказал неестественно высокий. Но не это меня смутило, а сияние на пальцах. Своим орлиным зрением я могу рассмотреть, что колец на пальцах обеих рук у него по три штуки минимум.

Интуиция подсказывает мне, что это тот самый загадочный Мастер, о котором Агнесса мне рассказывала. О нём же и меха–гвардейцы говорили.

Буквально на несколько секунд отвлёкся на волну гомона, что начался с конца зала, и странный мужчина с балкона исчез. Только лакеи остались, сами стоят с видом перепуганным. А затем, будто опомнившись, удаляются вглубь.

И тут музыка резко обрывается, а следом со входа раздаётся торжественное и протяжное, чтобы до всех докричаться:

— Его императорское величество Николай Спаситель мира!

Сдержал улыбку, прорывающуюся даже сквозь волнение. На меня со стороны иностранцев посмотрели с ужасом. Сам не пойму, почему иронизирую. Наверное, он спас всех ещё до моего рождения.

Похоже, никто из соседей не разделяет моего хорошего расположения духа. Обе шеренги будто перестали дышать вместе со слугами и гвардейцами.

Когда показалась целая делегация, которая неспешно пошла в нашу сторону, слева у юноши застучали зубы, у девочки напротив по шее пошла гусиная кожа. А у соседнего мужчины, который до этого выглядел так непрошибаемо, со лба потянулась капля пота прямо по виску. Лишь принц Британии едва заметно закатил глаза, но встал по стойке «смирно».

Неужели так страшен наш батюшка император? Который, похоже, ещё и неспешно идёт, периодически обращаясь к господам и дамам в шеренгах на пути, которые ему кланяются.

В итоге, конечно же, он дойдёт и до меня.

Только он не один, с ним ещё и наследники. Судя по всему, и Анастасия Николаевна, небесная принцесса, покинувшая Владивосток, которую я вскоре сумел рассмотреть в непривычном для меня образе бальной дивы.

Вот она обрадуется, когда узнает меня.

Глава 19

Воля батюшки императора

Вскоре отголоски разговоров императора с гостями начинают доноситься уже чёткими фразами. По мере его приближения со всех сторон жаром и холодом пышут гости всё больше. А у леди с каштановыми волосами, что подле принца Британии, буфера от учащённого дыхания, вздымаются так, что вот–вот выпрыгнут.

Держаться невозмутимым становится всё сложнее. Голос императора, обращённый к очередному гостю, насыщенный, неспешный и больше радостный, нежели строгий, но будоражить нутро это ему не мешает.

Ответы самих