Живущий рядом - Олег Владимирович Евсюнин

общем, бездельничают… Наши хотели их закрыть, а корпус передать кому под производство, но Учителя не позволили, сказали: «Пусть будут». Вот приходится терпеть.

— М-да… — Райдер скептически осмотрел разрисованный корпус. Он и сам ничего не мог разобрать в этом нагромождении то изгибавшихся, то прямых линий. — И от них совсем никакого проку?

— Наши как-то заставили их облагородить жилую зону, так они такой проект выдвинули! Пришлось администрации все самой переделывать. Сколько шуму тогда было! Но мы их перебороли. Видел, как у нас там теперь красиво? Эти оторвы все могут, надо только придавить их как следует.

— Но, может, им все-таки виднее…

— Что — виднее? Хотел я как-то к ним на факультативные занятия записаться. Взял кусок пластика, краски, нарисовал свою комнату, принес… Что было! Экспрессии им мало. И этой, как его… палитры красок не хватает… Потом что-то про ракурс и компоновку… В общем, всем не подошел, а жена сказала — очень похоже получилось.

— Жена могла просто подбодрить.

— Да я понимаю… Но видел бы ты, что они там сами малюют… По сравнению с тем это их здание — просто шедевр художественной мысли! А уж диспуты-то какие закатывают! Смех, да и только.

— И что там?

— О-о! — Хикос искренне засмеялся. — Хвалят друг друга до седьмого неба. Только как хвалят… Прислушаешься, а они все о себе гениальных. Вроде бы про чужое, ан нет, смотрите какой я! Тут никто разобраться не может, а я…

— Что, только хвалят?

— Нет. Еще ругать могут. Критика у них называется. Но там все опять по кругу. Типа: ну что же ты, предыдущее-то было лучше, и снова-здорово, я вот какой, подскажу, если что…

— И прямо-таки все? — Райдера душил смех, он едва сдерживался.

— Есть там у них один молодой. Он тоже комнату нарисовал. Фотография, да и только. Там свет из открытого окна падает, как живой. Я эту картину в руках и так и этак вертел, думал, подсветка какая скрытая… Так нет. Все настоящее. Так написано. Я ведь и свою комнату из-за того изобразить попытался, но так, как у него, не получилось…

— И что этот парень тебе о твоей картине сказал?

— Да что он скажет… Он у них там самый молодой, права голоса не имеет. А я лично с тех пор решил — пошли они все лесом, мне в моей лаборатории лучше. Железо не обманешь. Умеешь — будет работать, нет — до свидания. Так что, пойдем творчество искусственных смотреть или все-таки к биологам заглянем?

— Наверное — все-таки к биологам. Показывай, где там твоя жена работает…

Конечно, Хикос мог и ошибаться в оценках. Ведь физики никогда не дружили с лириками. Но при всем при том и Райдер, привыкший вращаться в среде научных работников тоже более тяготел к приземленному. Кроме того, была и еще одна причина, о которой он старался не распространяться. Рафаэлла Брюнквист — ведь она тоже была биологом…

Построенные по единому проекту корпуса имели одинаковую планировку, и первый этаж этого, такой же огромный как предыдущий, занимала одна сплошная оранжерея. Здесь выращивались, а, выражаясь точнее, культивировались различные виды растений, которые затем должны были занять свое место на полях. Подбежавшая к новым посетителям молодая девчонка-майони наперебой принялась рассказывать им про все, но названий было так много и все такие незнакомые, что Райдер даже если бы попробовал, не смог бы осилить их запоминание. Не беда. Вот для подобных случаев в него и вживлена долгосрочная память…

Следом на этажах находились био- и химические лаборатории, с ретортами, пробирками, горелками, вытяжными шкафами и прочим, что отличает биологические пенаты от электрических. Но общее расположение сохранялось и здесь. С четвертого этажа пошли аудитории.

— Смотри, вон она, моя жена, в третьем ряду, вторая слева, правда хорошенькая? — зашептал Хикос. Складывалось впечатление, что он был на седьмом небе от счастья просто увидев ее. — Учится! Она — одна из самых способных на потоке.

— Да она у тебя просто прелесть…

Разгоряченный майони все еще что-то говорил и говорил, но Райдер плохо его слышал. Он смотрел на преподавателя. За кафедрой возле доски стояла высокая девушка с вьющимися каштановыми волосами. И это была не майони. Это была землянка. Рафаэлла Брюнквист.

Глава 14

Рафаэлла Брюнквист

— Господи, я уже перестала надеяться! — бросилась к Тому Рафаэлла.

Прошло четверо суток после обнаружения соотечественницы и только тогда Райдер решился выйти с ней на контакт. За это время он, чтобы не привлекать внимания и быть, что называется, «при деле», записался на курсы по ядерной физике и даже начал посещать первые лекции. Пока ему давали только «нестандартную математику» и некоторые начальные знания по теории строения атома. Нуднятина полнейшая. Впрочем, Том и не пытался все это освоить, а просто записывал курс на долгосрочную память, рассчитывая где-то потом если потребуется разобраться.

Так же, исследуя городок на предмет возможного отхода, он обошел практически всю новую территорию. И лучшим местом, как оказалось, была строительная площадка новых корпусов. Там совсем недавно убрали деревья, а потому получившая доступ к свету свежая поросль еще не успела заполонить периметр. И теперь именно там и была возможность для наиболее легкого проникновения сквозь зеленый кордон, непролазной полосой опоясывающий все поселение. Вот только уход не являлся самой главной задачей. Основная была покинуть планету и добраться до Земли.

Сейчас, после переезда, по ощущениям, до его «Спасателя» было не менее пятисот километров. Немало. Но пугало даже не это дальнее расстояние. Преодолеть его возможно, тем более, что многие из местных растений вполне годились в пищу, а местный теплый климат позволял сколь угодно долго находиться под открытым небом. И конечно у звездолета их могла поджидать засада. Впрочем, и это было решаемо: Том понемногу научился распознавать присутствие коричневых. А вот то, что корабль скорее всего выведен из строя, действительно страшило. Ведь это уже означало, что несмотря на все приложенные усилия взлететь с поверхности вряд ли удастся. И именно поэтому Райдер так долго не отваживался открыть свое присутствие Брюнквист.

Но ведь и играть в прятки бесконечно тоже нельзя. На четвертый день Том решился. Это произошло в небольшом закутке за спортивной площадкой, куда Рафаэлла часто заглядывала по вечерам желая побыть в одиночестве. На этот раз Райдер пришел туда первым. Брюнквист появилась спустя минут пятнадцать. Увидев перед собой незнакомую фигуру, она остановилась, какое-то время приглядывалась и вдруг поняла, кто перед ней. Оторопев и не веря своим глазам, она замерла. Том спокойно ждал. Затем