Мода на умных жен - Елена Арсеньева

Вокруг лес, ночь, ветер, пряный аромат палой листвы – ничегопохожего на мрачный гараж, и бензиновую гарь, и два голоса, монотонно,невыразительно и даже беззлобно рассказывающие ей о том, как она умрет… умретскоро и страшно!

– Может, мне приснилось? Может, я с ума сошла? – прошепталаАлена, и тотчас вспомнилось, как неслышно шелестели ее губы, пытаясь выговоритьимя… имя, которое, она всегда это знала, она произнесет в свою последнююминуту.

Вдруг хлынули слезы, и несколько мгновений ее трясло отрыданий.

Имя, это имя… в последнюю минуту…

Правильно, так оно и получилось.

Нет, не получилось. Потому что она жива! Значит, это былаеще не последняя минута?

Но как она осталась жива, почему?

Нет, сейчас не время и не место размышлять. Каким бы образомона ни оказалась в роще, надо уходить отсюда, да поскорей.

А куда уходить? Ну, понятно, на свет и шум автомобилей.Может быть, удастся остановить…

Нет, она ни в жизнь не сядет больше ни в одну попутнуюмашину!

Но может быть, здесь ходит нормальный общественныйтранспорт?

Ага, маршрутки…

Горло снова свело тошнотворной судорогой.

Так, надо подумать о чем-нибудь другом. Об Иго… нет, о немне надо. А то сейчас снова накатят рыдания. О чем-нибудь земном, практичном,конкретном надо думать.

Сумка. У нее была сумка… а там пять тысяч, которые привезАлексей… Алена начисто забыла оставить деньги дома!

Ну, теперь их уже нет, конечно, а может быть, и сумки ненайти…

С трудом заставила себя снова заглянуть в машину, котораячуть не стала ее могилой. Но ведь не стала же, не стала, так можно иуспокоиться немного!

Пошарила на заднем сиденье. Ничего, конечно… Присела накорточки. Провела рукой по полу – не может быть! Да вот же она, сумка! Оченьстранно.

Наверное, пустая. Тогда почему закрыта?

Алена выпрямилась, дернула «молнию».

Косметичка, расческа, щетка для волос, мобильный телефон…Удивительно, что он здесь, не заметили его, что ли? Ага, вот блокнот, кошелек… деньгииз кошелька не взяли, ну да, это мелочь какая-то, рублей триста, решили, видно,не пачкаться… Дисконтные карты из аптеки, «М-Видео» и любимого магазина«Эконта» тоже не тронули, зачем они им, в самом-то деле… Так, а это что такое?Конверт какой-то… Тот самый, который привез Алексей! И деньги там… кажется, теже самые и в том же количестве…

Что такое? Почему все на месте, почему эти твари ее неограбили?

Зачем привезли сюда? Почему не бросили в гараже? Что-то ихспугнуло?

Ну, это им так не пройдет! Это им так не пройдет! Она их…

Немедленно позвонить Муравьеву! Первым делом!

Алена выхватила из сумки мобильный телефон, начала былоискать номер Льва Ивановича, но вдруг ужас вернулся, нахлынул, накрыл сголовой. Нет, сначала нужно выбраться отсюда, и как можно скорей. Вдруг этивозвратятся?

Прижала сумку к груди и ломанулась сквозь ветви, ладоньюзащищая глаза. Побежала на шум и свет и неожиданно быстро оказалась на краюдовольно широкой дороги, по которой то и дело проносились машины.

Замерла на обочине.

Куда идти? С двух сторон деревья. Кажется, вот с той стороныбрезжит что-то, вроде бы огни домов… но идти туда в темноте через рощу, аможет, и лесок – изорвешься вся в клочья, ноги переломаешь. Машины идут восновном все в одном направлении – пожалуй, туда нужно идти и ей. Там,наверное, начинается город, ведь завезли ее, такое ощущение, куда-то в глушьбезлюдную.

Алена пошла по обочине, сначала оступаясь, каждую минутубоясь сломать каблуки, потом все быстрее. Какое наслаждение – идти, смотреть назвезды, иногда заслонять лицо рукой от света встречных машин… какое наслаждение– жить! И даже задыхаться от ярости было счастьем, потому что ярость имела вкусветра и запах палой листвы, а не жуткий, удушливый бензиновый привкус. Она былаживая, ее ярость, живая, как и сама Алена!

«Я не знаю, что с ними сделаю, когда увижу! – с ненавистьюдумала она, чувствуя, как дрожат руки. – Убью сразу… Чем? Да какая разницачем!»

Сейчас казалось, что она способна убить своих мучителейголыми руками, разорвать на части.

Алена прошла уже довольно много, километр или два, когдарешила, что теперь можно и позвонить Муравьеву. Достала телефон – и вдругзаметила сквозь листву за поворотом дороги очертания высокого дома сомножеством светящихся огней. Так захотелось оказаться поближе к жилью, к людям,что Алена сунула телефон в карман и побежала бегом к этому дому. Споткнуласьобо что-то – рельсы, это рельсы! А вот и трамвай шумит-звенит. О, цивилизациярядом, какое счастье! Трамвай – значит, она в городе, сейчас сориентируетсяпоточнее и выберется отсюда.

Трамвай промчался мимо – остановка была впереди, метрах впятидесяти, кажется, недалеко от того высокого дома.

Алена заспешила, как могла, добежала до поворота – вот он,дом. В свете уличных фонарей видно, что он красный, девятиэтажный, вокруг стоятдома пониже, попроще, помрачнее, а этот почему-то весь сияет огнями, такпо-праздничному. И что-то знакомое есть в его очертаниях.

Бог ты мой, да ведь это дом, в котором живет Игорь!

Так, теперь понятно, где она очутилась. Вот улицаМедицинская, она ведет на проспект Гагарина. С другой стороны – Щелковскийхутор. Понятно, почему ей казалось, что она в лесу, машину загнали на лесноймассив, там полным-полно уединенных мест.

Как странно… Давно Алена тут не была, год почти, с прошлогодекабря… Вон там был навален сугроб, в котором она пряталась за какой-тообшарпанной «Газелью»… Помнится, беспрестанно роняла в снег перчатки… смотрелана окна Игоря, рыдала как безумная, с ума сходила от страха за него, потому чтоон был болен, он был ранен, Алена знала, кто его ранил, знала, какой угрозеподвергается его жизнь, но ничего не могла поделать, чтобы спасти его, никак немогла дать знать об опасности. Потому что… потому что до смерти боялась егомаму! Ну как она могла заявиться в его квартиру, в качестве кого?!