Печальные ритуалы императорской России - Марина Логунова

Образцовым церемониалом, благодаря трепетному отношению к вопросам этикета императора Павла Петровича, служили похороны Екатерины II. Хотя тело императрицы медицинскими чинами было найдено «столь переменяющимся», что показалось «приличным» сократить время выставления его, медикам приказали произвести осмотр тела и поспешно сделать, что «к сему случаю принадлежит»,[514] о чем необходимо донести в Печальную комиссию. Останки, уже одетые в парадное погребальное одеяние, были украшены знаками орденов Св. Андрея Первозванного, святого Георгия и святого Владимира – через плечо, а Св. Александра Невского – на шею. Все орденские знаки, так же как и платье, императрица Мария Федоровна лично надела на свою свекровь.[515]

Тело Екатерины II оставалось в Опочивальне до 15 ноября, при нем находилась невестка покойной, помимо нее полное дежурство несли фрейлины и придворные кавалеры. Каждый день проходила служба по обряду православной церкви. 15 ноября состоялось перенесение усопшей императрицы в Тронную комнату на парадную кровать, установленную на специальном троне (возвышении), в переносе участвовали восемь камергеров. Кровать была драпирована малиновым бархатом с посеребренным флером с золотой бахромой и кистями. В головах был вышит золотом Российский императорский герб, по бокам кровати – вензель Екатерины II.[516]

Земная жизнь императора Павла Петровича закончилась в его новой резиденции Михайловском замке, ставшем и местом прощания с его телом. Павел I был перенесен в Тронную комнату Михайловского замка 16 марта 1801 г., т. е. на пятый день смерти.

В случаях, когда императоры умирали вдали от столицы, перенос тела из Опочивальной комнаты в Тронную не производился по понятным причинам. Так было при похоронах императоров Александра I (1825 г., место смерти – Таганрог) и Александра III (1894 г., место смерти – Ливадия); императриц Елизаветы Алексеевны (1826 г., место смерти – Белев) и Александры Федоровны, скончавшейся в 1860 г. хоть и недалеко от Санкт-Петербурга, в Царском Селе, но все же не в столице.

До середины XIX в. гроб с покойным императором стоял в Тронной зале обычно девять дней, здесь же начинался доступ публики к поклонению. Так, например, для прощания с императрицей Екатериной II допускаемы были ежедневно все желающие обоего пола, кроме крестьян. Особо оговаривался порядок прощания представителям обоих полов: женщинам предписывалось подходить к телу справа, мужчинам – слева. За соблюдением порядка внимательно наблюдали церемониймейстеры, а также митрополит Санкт-Петербургский и Новгородский Гавриил и гофмаршал. Допуск к руке осуществлялся с 9.00 до 13.00 и с 15.00 до 20.00.[517]

Даже в случае с императором Павлом Петровичем, когда потребовалось большое умение специалистов для сокрытия следов, оставленных на его теле убийцами, народ для прощания был допущен. Время «допущения к поклонению» точно такое же, как и в предыдущем случае: с 9.00 до 13.00, затем делался перерыв до 15.00, когда начинался вечерний допуск, продолжавшийся до 20.00.[518] Но проходившие мимо гроба императора не могли видеть многого: только подошвы его ботфорт и поля огромной треуголки, надвинутой на лицо покойного. Задерживаться у гроба не разрешалось.[519]

Супругу Павла Петровича императрицу Марию Федоровну переносили из Опочивальной в Тронную комнату, ибо церемониал соблюдался со всеми тонкостями и при погребении императриц-соправительниц, 28 ноября 1828 г., на пятый день после смерти, при церемонии присутствовали император, императрица и все придворные кавалеры и дамы. При духовной церемонии восемь камергеров при помощи четырех камер-юнкеров, поддерживавших шлейф, в сопровождении их величеств и знатных особ перенесли тело с парадной кроватью в Тронную комнату и поставили на приготовленное возвышение, обычно именуемое в подобных случаях троном. Почетный караул состоял из синих кирасир,[520] гренадер дворцовой роты, в ногах находились четверо камер-пажей. Внутри Тронной Малиновой комнаты, обитой по случаю траура черным сукном, находился караул кавалергардов, а перед Фонариком[521] дежурили кирасиры. На следующий день попускались к руке для прощания всякого чина люди с 11.00 до 14.00 и с 15.00 до 19.00.[522]

После утверждения церемониалов и рисунков убранства Траурной залы, церквей, одежды и прочего, архитекторы приступали к работам. Обязанностью Печальной комиссии было обеспечить их без промедления всем необходимым.

Ордена и медали

Одним из обязательных элементов организации траурного действа была демонстрация личных воинских и государственных заслуг усопшего императора или члена императорской семьи. Демонстрация осуществлялась через ордена, медали и прочие знаки отличия, активно задействовавшиеся во всех мероприятиях. Они украшали Траурную залу, их несли во время Печального шествия, они были представлены в убранстве Петропавловского собора или других храмов, где останавливался кортеж в случае смерти представителя династии вне пределов столицы. Традиция использования подобного рода атрибутики восходит к похоронам Петра I, когда Траурную залу украшали и в Печальном шествии несли три кавалерии императора. Это были ордена: русский – Св. Андрея Первозванного, польский – Белого Орла и датский – Белого Слона. Для последующих императорских похорон из комнат усопшего брали его иностранные ордена, а российские требовали из капитула новые и после окончания действа туда же возвращали. Вместо ленты ордена Св. Андрея, на подушку нашивали орденскую цепь с помещенной в середине звездой. Все российские звезды были шитыми.