Шестьдесят смертей в минуту - Андрей Троицкий

Через полчаса, когда он выехал на асфальтовую дорогу, зазвонил мобильник. Голос мента Каштанова казался грустным.

– Вообще-то, я не должен тебе звонить, это опасно, – сказал дядя Паша, – но тут дело особой важности. Твоего подопечного перевели из бокса, где он лежал, в другую палату, а его место занял какой-то опер. И другие менты этого опера охраняют, словно он это Тост. Короче, в больнице тебя ждут. Идея насчет выстрела с дальней дистанции не одному мне пришла в голову. Не суйся туда.

Шатун был так удивлен известием, что остановил машину на обочине, опустил стекло и прикурил сигарету.

– Куда перевели нашего друга? – спросил он.

– Я же сказал: не забивай себе голову. Не вздумай туда соваться.

– В какой корпус и в какую палату?

– Все-таки ты дурак, – сказал Каштанов. – Корпус тот же. Номер палаты… Запишешь или запомнишь?

С юга дул горячий ветер, а луна на небе напоминала раскаленную докрасна монету. Дима Радченко подбрасывал хворост в костерок, разложенный между камнями. Всего девять вечера, а идти дальше нельзя, мрак такой, будто давно наступила глубокая ночь. Отсюда, с возвышенности, видны костры, разложенные на склоне горы, даже дым достает сюда. И без бинокля на глазок можно разглядеть, что отряд, отправившийся в погоню, за сутки сократил расстояние примерно на треть.

Но до преследователей еще очень далеко, около четырех с половиной километров. А четыре километра по горам – это много. Завтра нужно идти так же быстро, как шли сегодня. Только это вряд ли получится. Джейн очень устала, и обувь у нее не из той, в чем по горам ходят.

– Кто-нибудь расскажет, куда мы идем? – спросила Джейн. – До ближайшего кладбища? Или дальше?

– Я бы рассказал, если бы не он. – Радченко показал пальцем на Рахата Садыкова.

– А он здесь при чем? – Джейн поднесла к губам закопченную кружку. Ужин, состоявший из рыбных консервов, отзывался изжогой. – Этот человек работает на меня. Он мой проводник и помощник.

– Какой из него проводник и помощник, я вам расскажу, – сказал Радченко, – если он сам этого не сделает. Эй, ты не хочешь ничего сказать?

Садыков подумал, что этот проклятый ветеринар знает все или почти все, он появился тут не случайно. И теперь надо что-то говорить, объясняться. Если его слова покажутся убедительными, Садыков доживет до завтра. А что будет дальше – лучше не загадывать…

– Чего рассказывать? Мы обошли и объехали половину республики. Нас обворовывали, мы мучились от жажды и голода, теряли дорогу и снова ее находили. Нам нужно было попасть в поселок Измес, чтобы взять образцы грунта. Джейн говорила, что в окрестностях когда-то нашли залежи меди. Нужно выяснить, правда это или треп. Мы сделали все, что смогли. Добрались до места, набрали несколько мешков камней и грунта. Но все наши находки остались в том доме. Ну, хозяин которого хранил противотанковые гранаты. – Он взглянул на Радченко, перевел взгляд на Мусу, решая, поверили эти парни хотя бы одному его слову, и продолжил: – До поездки сюда я работал на фирме в городе. Получал копейки. Мне приказали сопровождать женщину. Я и сопровождал.

Садыков покосился на ножик, лежавший на земле возле правой ноги. Самодельный нож с широким и коротким клинком. Если схватить его и рвануться к Мусе, который сидел по правую руку на расстоянии двух метров, будет секунда, чтобы вогнать лезвие в глотку конокрада. А с ветеринаром еще проще – один на один. Он стал затягивать шнурок на башмаке, наступил подметкой на нож. Через минуту, повозившись с ботинком, спрятал ножик за спиной.

– Давай дальше, – потребовал Радченко. – Ну, продолжай. Если завтра нас догонят и казнят, мы будем знать, кто виновен в нашей смерти.

– Только не я. Я делал свою работу. Мою машину угнали, меня чуть не убили…

– Замолчи лучше, – поморщился Радченко. – Правды ты говорить не хочешь, а на вранье нет времени. Я сам расскажу, что знаю. Месяц назад, или около того, к Рахату Садыкову прилетел один тип из Москвы. Вроде как большой начальник. С этим человеком Садыков засветился в одном местном кабаке. Там началась поножовщина, приехали менты и сняли показания с тех, кто ужинал в зале. В том числе с Садыкова и его московского гостя, которого звали… Так я узнал о том, что в городе гостил некто Александр Шатун, друг и адвокат хозяина фирмы «Васта».

Садыков молча курил.

– Конечно, Шатун не стал бы тащиться в эту глухомань и говорить с таким, в его понимании, ничтожеством, как Садыков, – продолжал Радченко. – Но дело очень важное, деликатное. Я могу ошибаться в деталях, но не ошибусь в главном. Шатун нагрянул сюда из Москвы, чтобы понять, можно ли положиться на Садыкова, или придется искать другого человека. Он решил, что Садыков подойдет – очень любит деньги и ни в грош не ставит человеческую жизнь. Шатун выдал аванс – правда, не знаю сколько.

– Какой аванс? – Джейн удивленно посмотрела на Садыкова, но тот угрюмо молчал.

– Рахат должен был убедить вас в том, что на недостроенную фабрику ехать не надо. Это опасно. И совершенно бессмысленно. Но вы оказались настойчивой. Тогда Рахат превратил путешествие к поселку Измес в долгий изнурительный путь. Дорога туда занимает на машине примерно сутки, а вы блуждали неделю с лишком. И, как я понимаю, приехали вовсе не туда, куда надо. И камней набрали не в том месте, где стоит недостроенная фабрика. Рахат, я что-то путаю?

Садыков пожал плечами. Молчание нарушила Джейн.

– Как же так, Рахат, ведь мы были у того поселка? На том месте, правильно? И назывался он именно Измес?

– Ну, поселков с таким названием немало, – сказал Радченко. – И недостроенных объектов в республике больше, чем достроенных. Да, вы были в кишлаке с таким названием. Но это другой поселок, верст за пятьдесят от нужного. Шатун приказал Садыкову втереться в доверие к американке и понять, что у нее на уме, что она затевает. Если вы собирались пойти до конца, то должны исчезнуть. В этих краях люди пропадают пачками. Никого не удивит исчезновение еще одной женщины. Станут искать, но не найдут ничего. Об этом должен позаботиться Садыков… Ну, чего ты молчишь?

– А что сказать? – вздохнул Садыков. – У меня мать при смерти. Я взял деньги, потому что нужна операция…

– Разреши напомнить, что твоя мать скончалась пять лет назад. Тебе, Садыков, не хотелось пачкаться кровью. И не потому, что убийство для тебя какое-то особенное необычное дело, как раз наоборот. Но в этот раз ты подозревал, что американку станут искать и какие-то концы обязательно найдутся. Тогда ты затащил Джейн в поселок с тем же названием – Измес. Там она набрала камушков, в которых нет и быть не может никаких следов меди.

Рахат сжал рукоятку ножа, спрятанного за спиной, подобрал ноги под себя, готовясь выпрямить их и броситься вперед. Радченко не готов к нападению. И этот проклятый конокрад разомлел у костра. Сейчас – или никогда.

– Я завершаю, – сказал Радченко. – Садыков боялся только одного: когда он и Джейн вернутся в Душанбе, Шатун из Москвы все-таки прикажет… Да, да. Несмотря на все старания, несмотря на то что американку завели совсем в другое место, будет приказ избавиться от Джейн, и ему придется доделать работу.