Сделаем Испанию снова великой! - Weirdlock

первой с Россией. Франция очень многое сделала для сдерживания России.

Именно Франция первоначально спонсировала партию в Швеции, выступавшую за войну с Россией. Именно Франция помогала Блистательной Порте в её действиях против России до сего момента.

Именно французские инженеры строили крепости в Силистрии. Та же крепость Измаил — дело рук французской инженерной мысли (вообще, не только их, но опустим это).

Именно французам принадлежит заслуга создания в Стамбуле крупнейшей на тот момент в Османской империи военно-морской академии. Именно на них лежит заслуга за создание мощных укреплений в Босфоре.

Очевидно, Франция помогала Турции в её попытках обновить свои армии, флот, фортификации и так далее. Потому, в первую очередь, что этим она надеялась сделать Турцию реальным противовесом Российской империи.

Франция вступилась в конфликте с Петербургом вокруг Аляски на стороне испанцев. Что сделали испанцы? Превратили в бесполезный мусор все их прежние усилия по усилению Турции.

О каком усилении Турции и её превращении в противовес Российской империи можно говорить, когда к раздиранию Турции присоединилась теперь и Испания?

Испании можно было простить захват Алжира — это было не столь критично для Турции, хотя изгнание янычарского корпуса из Алжира было смачной пощёчиной для Порты. Пощёчиной, которую ей пришлось проглотить.

Теперь Блистательной Порте вновь пришлось проглотить очередную пощёчину — Испания активно захватывала Тунис, попирая турецкие интересы в регионе.

Более того, Испания уже строила виды на Крит, Кипр, Ливию, Египет, Сирию и другие части средиземноморского побережья Турции. Это делает понятным союз с Россией, но не оправдывает его в глазах Франции.

Будь у неё такая возможность, Франция бы предотвратила всё из этого, но, увы, пока что Франция ещё не восстановила свои позиции в Европе, чтобы вновь играть роль европейского гегемона.

Горькую пилюлю подслащали испанские деньги, рекой лившиеся во Францию, и от которых французы пока не могли отказаться, но, и это точно, отношения между Францией и Испанией сильно ухудшились из-за испанской дипломатии. Если, конечно, политику экстремальной экспансии можно назвать дипломатией.

В-третьих, экспансия Испании, очевидно, затронула нерв Нидерландов. Нидерланды прежде наслаждались захваченными ранее колониальными приобретениями — будь то в Африке, Индии или же Индонезии, и никто не проявлял желания менять сложившуюся ситуацию.

Ныне же Испания вновь вступила в фазу своего агрессивного расширения, и теперь она посягала на голландские позиции в Западной Африке, Южной Африке, Индии и индийском океане, а также Индонезии и Тихом океане. И не факт, что Испания не посягнёт на голландские владения в Карибском регионе вновь.

Очевидно, это не могло не вызвать опасения самого разного рода в Нидерландах. И, очевидно, Нидерланды были слишком слабы, чтобы выстоять против Испании теперь, когда последняя восстановила своё былое могущество, хотя бы и не в полном объёме.

Ожидая нападения Испании, и опасаясь его, Нидерланды проявили интерес к оборонительному союзу с Великобританией, единственной страной, на которую голландцы могли опереться в конфликте с Испанией.

К счастью, французские, русские и испанские дипломаты сумели отговорить голландцев от подписания смертного приговора своей колониальной империи. Тем не менее, напряжение осталось.

В-четвёртых, в определённом напряжении была и Дания, один из игроков западноафриканской работорговли. Правда, с тем нюансом, что на португальцев, британцев и французов приходилось 90 % всей работорговли в Атлантике.

Напряжение у неё вызвала, впрочем, не столько вероятность потерять свои позиции в этом регионе, сколько вероятность того, что из-за этих позиций она может быть втянута в очередную крупную войну между великими державами за колониальные владения.

Это, в свою очередь, привело к предложению о покупке датских владений в Америках и Африке. Незадолго до этого король Дании, Фредерик VI, формально запретил импорт рабов в датскую Вест-Индию.

Предприятия в Америке страдали из-за удушающей конкуренции с португальцами и испанцами, а предприятия в Африке, и без того не отличавшиеся высокой рентабельностью, после начала конкуренции ещё и с испанцами вряд ли бы были хоть сколько-нибудь прибыльными.

Их и без того душили возросшая конкуренция со стороны французов и британцев, а с присоединением ещё и испанцев к конкуренции дела датских подданных стали бы ещё хуже.

Испанцы же, напротив, предлагали очень хорошую сумму с пенсией лично для регента, Фредерика VI, фактически правившего при слабоумном отце. Да и других влиятельных лиц тоже подмаслили…

В общем, так и продали со всеми потрохами владения датской короны в Африке. Таким образом, у Дании за душой остались лишь колонии в Вест-Индии (Виргинские острова), Гренландии и Индии (Тренкобар и Сермур). То есть, самое ценное.

Так или иначе, испанцы воспользовались более чем датскими торговыми постами, восстановив, расширив и укрепив как существующие, так и ранее заброшенные.

По итогам всех этих дипломатических перипетий Испания, внезапно, оказалась крупнейшим игроком в Западной Африке. И вела она себя довольно агрессивно, так как активно форсировала наращивание работорговли.

То есть, грубо говоря, испанцы активно стимулировали местных вождей обращать в рабство других африканцев, приобретая всех захваченных ими рабов, а также любые другие колониальные товары — от золота до слоновой кости.

Ну, а также продавая по совершенно бросовым ценам местным вождям оружие в любых, даже совершенно безумных количествах, оружие, порох и пули. Испанцы как будто только и желали того, чтобы местные вожди устроили на своих землях чуть ли не предприятие по разведению рабов.

К слову, о предприятиях по разведению рабов — такое предложение Артёму поступало. Кто-то серьёзно просил у Артёма субсидии на закупку тысячи рабов, чтобы приступить к их разведению в промышленных объёмах. Артём, разумеется, от такого счастья отказался.

Ну и, наконец, в-пятых — союз Испании с Россией против Турции. Очевидно, Артём заключил этот союз только для того, чтобы отъедать от Турции чаще, больше и как можно проще, до конца оставаясь безнаказанным.

Ожидаемо, этот союз повлиял также и на общеевропейскую политику, так как вызвал очевидное похолодание в отношениях между Францией и Испанией, а также очевидное похолодание в отношениях Австрии с Россией.

Оба были продиктованы также и другими событиями, многие из которых трудно назвать последствиями действий Артёма, но всё же — факт остаётся фактом.

Россия получила доступ к испанским морским базам в Средиземном море, а испанцы получили больший доступ к российскому внутреннему рынку, а также российской ресурсной базе.

Австрийцы недовольны были только тем, что русские поддерживали испанские позиции в Италии, а испанцы поддерживали русские позиции в Польше. Оба обстоятельства, хотя и не были для двора в Вене серьёзными угрозами, нервировали австрийцев самим фактом своего существования.

Чтобы разрешить претензии между Мадридом, Веной и Санкт-Петербургом, в 1792 году началось обсуждение возможности создания