Ликующий на небосклоне - Сергей Анатольевич Шаповалов

столицу.

– Великий, разреши мне остаться в рядах героев, – попросил его Амени, когда они возвращались с победой к Мегиддо.

Хармхаб внимательно посмотрел на разбитое лицо юноши. У того сочилась кровь из губы, и заплыл правый глаз.

– Нет! – отрезал военачальник. – Надо заслужить место в рядах героев.

– Но я учувствовал в сражении в первом ряду, – напомнил Амени.

– Какое это сражение, – усмехнулся Хармхаб, – разогнали кучку дикарей с каменными топорами. Да тебя вышибли из строя в первом же натиске.

– Но потом я нес штандарт, – возразил обиженно Амени.

– Ты подумал, что скажут старые воины? – Он указал на строй героев. – Не прошло еще года, как ты в армии, а уже в менфит. Пойми, это – не по правилам. Когда мы столкнемся с настоящей силой, тот, кто стоит от тебя справа и кот стоит слева, должны быть уверенны в твоей отваге и умении владеть оружием. К тебе придет со временем чувство плеча товарища. Ты не будешь видеть тех, кто в строю рядом с тобой, но будешь связан с ними единым духом. Надо пройти множество сражений, чтобы научиться этому.

Амени опустил голову.

– Но я вознагражу тебя за смелость, – обрадовал его Хармхаб. – Командира твоего са я перевожу в снабжение. Потому, как он грамотный писец, да и старые раны дают о себе знать, – его место в обозе. Ты займешь должность командира. Под твоим началом будет двести человек.

– Правда? – не поверил Амени. – Ты переводишь меня в теп-са-меджет?

– Уйми радость, – насупился Хармхаб. – Я еще посмотрю, как ты справишься со своими обязанностями. Чуть что – переведу обратно в теп-меджет.

– Я справлюсь, Непобедимый!

Мимо, на широком прямоугольном щите, как на носилках проносили раненого воина. Амени узнал в нем того флагоносца, что передал ему штандарт во время боя. Воин болезненно морщился от каждого толчка. На бледном лбу проступили капельки пота.

– Остановитесь! – приказал Хармхаб. – Тохор, ты сильно ранен?

– Немного, – храбрился воин. – Через неделю буду на ногах.

– Поправляйся быстрее. Ты мне нужен.

– Я нормально себя чувствую, только немного знобит.

–Это, наверное, оттого, что потерял много крови, – с этими словами Хармхаб сорвал свой великолепный алый плащ и заботливо укрыл им воина. – Под ним согреешься.

18

Мегиддо ликовал. Все горожане вышли из крепости с зелеными пальмовыми ветвями в руках, встречать войско. Под ноги воинов Кемет летели цветы. Правитель Ахоро настоял, чтобы войско разместили в городе.

Амени поздравляли его товарищи с повышением в звании. По традиции разломали старую плеть младшего командира и выдали новую, синюю, украшенную серебром. Старшие командиры ударили новой плетью его каждый по разу, но так, что спина загорелась. Затем новоявленный теп-са-меджет угощал друзей пивом. Впрочем, в угощении не было недостатка. За великую победу и избавление от надоедливых хабири город щедро поил и кормил храбрых воинов.

Наутро Хармхаб поднял Амени с первыми лучами и приказал отправляться к морю. В полдня пути от города находился небольшой порт. Туда прибыл корабль из Кемет со снаряжением и оружием. Амени поручалось принять луки и стрелы. Как не гудело в голове после вчерашнего веселья, пришлось приводить себя в порядок и выполнять приказ.

У берега среди толстых скорлупок торговых кораблей, выделялся длинный боевой корабль под стягом Йота с высоко задранной кормой и прочным носовым тараном. Местные портовые голодранцы в длинных серых одеждах, помогали сгружать тюки на берег.

Амени пересчитал с писцами оружие, проверил прочность луков и качество стрел, затем проследил, чтобы все погрузили на ослов. Тут же рядом младший командир из меша героев с писцами считали кинжалы, мечи и копья.

– А это кто такой? – Один из воинов схватил за шиворот нескладного худого мальчишку лет двенадцати. На нем болталась серая рубаха до пят, как у местных, и высокая смешная шапка. – Ты чего здесь вертишься? Хочешь что-нибудь стащить?

– Отпусти! – завизжал дико мальчишка. В его руке сверкнул тонкий кинжал, и он полосонул обидчика по руке.

Воин выпустил мальчишку и схватился за меч:

– Я сейчас тебе голову сверну, Шакаленок!

Мальчишка попятился, упал на землю, его смешной колпак слетела с головы, и по плечам рассыпались длинные темные волосы с рыжеватым отливом. Воин от удивления застыл на месте.

– Не смей! – закричал Амени, кинулся к воину и закрыл собой Меритре. – Опусти оружие!

– Я доложу главнокомандующему! – недовольно пробурчал менфит, вкладывая меч обратно за пояс. Он пытался унять кровь на руке, порез оказался глубоким.

Амени поднял Меритре с земли. Он не верил своим глазам. Наваждение какое-то. Но это она! Только в длинной дурацкой одежде, чумазая. От нее пахло морем и рыбой. Все еще судорожно сжимала в руке кинжал, тот самый, что Амени ей подарил.

– Спрячь нож, – попросил он. – Откуда ты? – Амени прибывал в полной растерянности. Даже не знал, что сказать, как поступить: может упасть на колени и пожелать вечной жизни Дочери Солнца.

Меритре вместо ответа бросилась к нему на шею, да так сильно стиснула руки, что Амени чуть не задохнулся.

– Задушишь! – прохрипел он, отстраняя ее от себя. – Как ты здесь очутилась.

– Я убежала из дома и приплыла на корабле, – просто ответила она. При этом глаза ее сияли неописуемым счастьем.

– Спрячь кинжал, – повторил он. – Ты сильно поранила воина.

– Этот мужлан не смеет ко мне прикасаться! – вздернула гордо головку Меритре.

– Сбежала? – начало доходить до Амени. – Хармхабу это не понравится. Он взбесится, как раненый бык.

– Я – Дочь Солнца, а Хармхаб – мой слуга, – ответила на это девушка заносчиво.

– Ага, – согласился Амени с иронией. – Это он там слуга, на берегах Хапи. А здесь он сам – правитель.

Наконец выгрузку закончили. Амени усадил Меритре на ослика, и караван направился к городу. Амени шел рядом с осликом и никак не мог поверить, что Меритре вот здесь, рядом. А он уже представлял ее замужней женщиной, важной, немного печальной, какие обычно бывают девушки в первые годы супружеской жизни. Был уверен, что больше никогда в жизни не увидит ее… Меритре просто цвела от счастья и беспрерывно что-то спрашивала у Амени: о походе, о сражениях… Он отвечал растерянно и односложно, втайне наслаждаясь ее звонким голосом.

–Почему у тебя разбито лицо? – участливо спросила она.

– В битве ранили.

– Тебя могли покалечить или убить.

– Так мы же на войне.

– Ты лучник?

– Нет Теп-са-меджет.

– Ого! Командуешь тысячью?

– Двумя сотнями.

– А с кем сражались?

– С хабири, кочевниками. Да не сражались – так напугали их.

– Покажи свою плеть.

Амени протянул ей знак командира. Меритре заметила на мизинце кольцо и покраснела:

– Мое кольцо?

– Я каждый день думал о тебе, – признался он, заливаясь краской.

Меритре закусила нижнюю губу.

– Смотри! – Она распахнула одежду, немного приоткрыв грудь, и Амени увидел львиные клыки, покрытые золотом. – Они мне помогают. И кинжал – твой подарок – я всегда ношу с собой.

Хармхабу все доложили до их прибытия. Он приказал Амени привести к нему в покои Меритре.

Военачальник свирепый и мрачный, словно грозовая туча, мерил тяжелыми шагами