Больше, чем ты желаешь - Джо Гудмэн

Оррин ничего не ответил, но по его виду нетрудно было догадаться, что он понимает, какой ответ ей хотелось ему дать. Он повернулся к Люку:

— Что скажешь, Кинкейд? Тебе действительно нужна была вчера моя помощь?

— Это поставило бы вас в затруднительное положение, сэр. Сказать по правде, я не нуждался даже в помощи Брай.

Заметив, что Брай бросила на мужа сердитый взгляд, Оррин широко улыбнулся.

— Правильно говоришь. Уже понял, как трудно ею управлять? Тебе следовало отослать ее к матери. Кстати, ты знаешь, как здесь, на Юге, делаются дела? Клан держит все законы в своих руках. Это тебе не Нью-Йорк.

— Я не знал, что законы можно нарушать, — пожал плечами Люк. Взяв вилку, он приступил к еде. Его примеру последовали Элизабет и Брай.

— Это все их отвратительный кодекс, — проворчал Оррин. — Он нигде не записан, и мне понадобилось некоторое время, чтобы это понять. И тогда я пришел к выводу: если ты сделаешь для негров что-то хорошее, то тем самым навлечешь беду на себя и свою семью. Здесь невозможно что-то держать в секрете. Они всегда узнают. Я прав, Брай? Разве Клан не узнал о твоей школе?

Брай ответила не сразу. Уж она-то отлично понимала, каким образом Клан узнал об этом.

— Да, — ответила она. — Они узнали.

— Многие плантаторы этой части Юга все еще уклоняются от исполнения законов и выделяют вольнонаемным рабочим сорок акров земли и мула, если они решили заняться фермерством. Но у нас такой вариант не пройдет. — Оррин откусил бутерброд, запив его большим глотком вина. — Это не значит, что я разделяю их мнение. Существует много людей, которые не согласны с методами Клана, но считают его существование необходимым. Я никому не навязываю своего мнения, да его и не примут во внимание, потому что я янки.

Люк чувствовал, что сейчас Оррин говорил правду, не упоминая, однако, о своей роли в налете на «Конкорд». Люк не был готов предъявить Оррину обвинение — у него пока не было фактов, при помощи которых можно было бы загнать его в угол.

Они с Брай обследовали теплицу и выяснили, что ее поджигали два человека. Они натаскали в нее опилок и тряпок, облили их маслом для ламп и подожгли. Когда огонь достаточно разгорелся, от жара лопнули стекла. Люку никогда не забыть тоску в глазах Брай, когда она бродила по пожарищу, пытаясь отыскать хоть одно уцелевшее растение. Весь ее многолетний труд сгорел в огне.

— Я даже представить себе не мог, продавая строительные материалы, что это может привести к таким последствиям, — сокрушался Люк. — Возможно, кто-то донес им, что вы получили от этого значительную прибыль, и они захватили тех, кто отремонтировал свои дома. Или они решили, что вы одобрили этот ремонт, тогда как на самом деле вы отобрали кирпичи и строительный материал.

Оррин задумался, затем безнадежно махнул рукой:

— Вы правы, но лучше не вмешиваться в дела Клана, иначе это может для нас плохо кончиться.

— Я разговаривала с Остином, — вмешалась в разговор Элизабет. Она не отрывала глаз от тарелки, но чувствовала, что взгляды всех присутствующих прикованы к ней. — Я уже много лет знаю, что Остин является членом Клана. Полагаю, что он даже помогал создавать эту организацию.

— Мама! — Брай от потрясения чуть не выронила вилку. — Ты никогда об этом не говорила! Как ты могла узнать об этом?

Впервые за долгое время на бледных щеках Элизабет появился слабый румянец. Подняв голову, она посмотрела на дочь:

— Рэнд рассказал мне о Клане. Несколько лет назад Остин предлагал ему присоединиться к ним.

— Рэнд? Но он…

— Я же не сказала, что он присоединился, — просто ему предлагали. Мы с ним мало говорили на эту тему. Рэнда не заинтересовало предложение Остина. Остин, кажется, принял это к сведению. Во всяком случае, ему известно, что Рэнд редко бывает дома и от него не стоит ждать реальной помощи

— Остин Типпинг, — повторил Оррин, сокрушенно покачивая головой. — Будь я проклят! Только вчера он был в моем доме, принося соболезнования.

Брай смотрела на отчима, удивляясь его способности делать вид, что он только сейчас об этом узнал. Она открыла рот, затем закрыла его. Потом ее губы снова зашевелились, но в это время Люк под столом наступил ей на ногу.

— Прошу меня простить, — проговорила она, — но мне надо проведать Джона.

— Я проведаю его сама, — вдруг заявила Элизабет. — Почти всю ночь ты провела на ногах. Едва ли тебе удалось поспать хоть пару часов. Почему бы тебе не пойти к себе в комнату и не отдохнуть? Я схожу туда вместо тебя.

Брай согласилась, но не потому, что слишком устала, а потому, что это было важно для матери. Элизабет почти не выходила из своей спальни, оставаясь вялой и безучастной ко всему на свете. Черты лица ее заострились, кожа была сухой и бледной.

— Спасибо, мама, — улыбнулась она. — Я ценю твое предложение.

Люк встал и помог подняться сначала Элизабет, затем Брай. Когда женщины ушли, он снова сел за стол и принялся за еду.

— Как насчет нескольких партий в покер? — небрежно спросил он.

— Ты читаешь мои мысли! — воскликнул довольный Оррин, поднимая стакан с вином.

Брай потерла щеку. По ее телу пробежали мурашки. Закрыв глаза, она снова потерла щеку.

Улыбаясь, Люк водил указательным пальцем по ее бровям и носу. Затем поцеловал ее в висок.

— Ты не хочешь, чтобы я поспала подольше? — прошептала она.

— Правильно.

— Я нужна маме? — спросила она, потягиваясь.

— Нет. Мне.

Глаза Брай широко открылись. Сейчас она уже окончательно проснулась, но ее голос все еще был сонным и хриплым.

— Тебе?

— Угу. — Он наблюдал, как ее щеки заливает румянец. За несколько прошедших недель он хорошо изучил ее тело и знал, что этот румянец берет свое начало в ложбинке между грудями. Сейчас Брай была закутана в халат цвета выдержанного бургундского вина. Халат облегал ее грудь как панцирь. Волосы цвета меда обрамляли лицо, и Брай выглядела одновременно соблазнительной и недоступной. — Мне нужен твой совет, — сказал Люк.

— Совет? — Брай захлопала ресницами. — Я думала, ты хочешь… ну это…

Люк посмотрел в окно, потом снова на Брай. Ночь уже вступала в свои права, но сумерки продлятся еще долго. Идея разделить с Брай постель, видеть ее обнаженное тело, окутанное сумерками, конечно же, приходила Люку в голову.

— Мне нравится ход твоих мыслей, миссис Кинкейд.

Брай поджала губы. Толкнув Люка в грудь обеими руками, она села в кровати.

— Ты не знаешь, о чем я думаю, — пробурчала Брай, переводя взгляд на часы над камином. — Уже вечер? Как же долго я спала! — Она пробежалась пальцами по взлохмаченным волосам, пытаясь пригладить растрепанные кудри.

Люк удержался от своей обычной ухмылки и постарался погасить блеск в глазах. Пока руки жены заняты, он может успеть сорвать поцелуй с ее губ. Ее рот был теплым и сладким, и ему было дозволено продлить поцелуй дольше, чем он мог надеяться. Затем Брай, просунув пальцы между их губами, слившимися в поцелуе, легонько оттолкнула его.